S-T-I-K-S. Дикарь. Дикая охота (СИ) - Собинин Николай - Страница 14

Судя по тому, что говорить девушка старалась вполголоса, опасения ее были совсем не беспочвенными. Да и изуродованные в хлам машины со следами чьих-то внушительных когтей лишь подтверждали ее слова наглядно.

Когда монатки снова были распределены, и каждый из них был готов к выдвижению, отряд принялся спускаться по серпантину в долину, обходя разбитые и брошенные автомобили. Судя по запылившимся лакированным поверхностям и ржавчине в местах, где металл получил повреждения, перезагрузка на этом кластере случилась уже довольно давно. Находиться на подобных кластерах за время, проведенное в Стиксе, для Луня стало занятием нервным — он еще не забыл, как они едва не угодили под перезагрузку при попытке пройти насквозь кластер Европы, тот самый, уже набивший оскомину Б-12. Этот опыт ему совсем не понравился, и с тех пор у разведчика развилась своеобразная фобия — он на давно не перезагружавшихся кластерах испытывал глубинный страх и дискомфорт, опасаясь что вот-вот может начаться новая перезагрузка. Его страхи усиливал стелившийся вокруг из-за дикой влажности густой и вязкий туман. А это означает, что один из главных признаков приближавшейся перезагрузки может остаться незамеченным и ориентироваться придется лишь по запаху «кисляка».

Впрочем, вскоре ему пришлось позабыть о своих страхах по простой и банальной причине. Слова нимфы о том, что тут полным-полно зараженных оказались верны. Даже на дороге, среди машин, слонялось бесцельно неприлично много зараженных. Правда, тут не было никого, страшнее бегуна, в основной своей массе ослабевшие ползуны и джамперы. Что вполне объяснимо — кормовой базы на этой трассе у них было не то, чтобы много. Лунь заставил активно работать своими клювами Еву и Бисмарка, зачищая местную фауну — первую в качестве тренировки, которую она выполняла с видимой гримасой отвращения, второго просто в силу молодости австрийцы. Сам же Лунь контролировал окрестности, водя вокруг красной точкой коллиматора, закрепленном на Вепре — точной копии когда-то купленного в магазине у Надфиля и конфискованного мурами Тритона. Ему очень не хотелось, чтобы откуда-нибудь из тумана на них внезапно выскочил излишне резвый лотерейщик или топтун. После того, как разведчик окончательно освоился со своим даром, он перестал опасаться среднеразвитых тварей. Главное, это успеть вовремя активировать свою способность, которую разведчик про себя окрестил «киселём», в силу того, что мир вокруг него после активации дара резко замедлялся. А уж потом он с ювелирной точностью понаделает дырок в любом зараженном. Особенно четко он это осознал во время схватки с Голодом, захватившим тело крестного. Тогда ему пришлось выложиться на полную, выжав из себя все силы до капельки. И это впоследствии помогло ему осознать новые грани и пределы своего дара. К тому же, он не просто отлеживал бока в больнице весь последний месяц, пока шла регенерация потерянных конечностей. Он продолжал тренировки, даже оставаясь в лежачем положении, и теперь был полностью уверен в своих силах.

Глава 8

От висящих в воздухе волн тумана и срывавшихся с ветвей кустов капель одежда набрала влаги и противно липла к телу. Под ногами там и тут хлюпало, как, впрочем, и в ботинках. Вода здесь была повсюду — где-то лужицами, где-то отдельными озерцами, не всегда понятной глубины, а иногда целыми заводями, разливами. И на звуки, издаваемые группой, из затопленных зарослей, тесно обступивших редкие постройки, к ним то и дело выскакивали зараженные. Разбухшие и отекшие от постоянного пребывания в воде и на запредельной влажности воздухе, с рожами, напоминавшими ассиметричные тутовые грибы, к ним с невнятным урчанием выскакивали твари. Стоило им оставить петли серпантина у себя за спиной, все резко поменялось — концентрация мутантов вокруг резко подскочила, как и их качественный состав. Слабые ползуны и джамперы полностью исчезли, им на смену пришли бегуны, жрачи и даже несколько топтунов, упокоить которых удалось лишь согласованными и стремительными действиями все группы. Их урчание и чиханье глушителей привлекало новые действующие лица, благо звук в плотном тумане распространялся не слишком далеко и это ограничивало число потенциальных участников веселья.

Теперь клювы пришлось отложить в сторону и работать с «тихих» стволов. И в дело все чаще вместо Евы приходилось включаться разведчику. Он взял на себя основную нагрузку по хладнокровному отстрелу разнообразных тварей, то и дело вываливавшихся на них из застройки и зарослей, окутанных клубами тумана.

Теперь, благодаря полной интеграции выданного ему Стиксом дара, разведчик принялся проворачивать тот же номер, которым еще месяц назад так удивляла зеленого новичка нимфа. Он активировал «кисель», разгоняя себя на доли секунд, в те короткие мгновения, когда целился из оружия в набегавших зараженных. Эти кратковременные «разгоны» позволяли ему поражать наиболее уязвимые части тел атаковавших их тварей — глазницы, раззявленные рты, либо удачно подставленные споровые мешки. То, что раньше казалось ему какой-то фантастикой, сейчас превратилось в рутину. И теперь его мало трогало, кто перед ним находится — вялый бегун, либо серьезно обросший мышцами и броней топтун. Потому что, после того как ему удалось поучаствовать в охоте на суперэлитника, нынешние враги не вызывали у него внутри сколько-нибудь серьезного страха, он сейчас крайне трезво оценивал уровень угрозы и свои возможности ей противостоять. Все, что от него требовалось — экономный расход собственных сил, дабы не очутиться в опасном переплете с отключившейся способностью. Единственное, что прилично раздражало и нервировало, это отсутствие в составе группы сенса. Подсказки покойного ныне Тамтама стали чем-то настолько привычным, что теперь обходиться без них было очень тяжело.

Их группа, ведомая нимфой, петляла в каких-то подтопленных сельскохозяйственных угодьях, время от времени натыкаясь на хозяйственные постройки, брошенные поржавевшие комбайны и трактора. Кажется, перезагрузка застала этот кластер в самый разгар страды. Мутанты хаотично и бессистемно слонялись по этой местности, явно без какой-либо конкретной цели. Возможно, сырая погода выгнала их из убежишь, либо где-то неподалеку перезагрузился свежий кластер, что взбудоражило местных тварей. А может быть и они и вовсе постоянно так вели себя на этих территориях. Ответ на этот вопрос знала разве что Аврора, но она была необычайно молчалива и неразговорчива, потому подобные детали Луню приходилось додумывать самостоятельно.

Спустя пару часов такой напряженной прогулки они достигли границ стабильного кластера-тройника, о котором ранее говорила нимфа. Узнать его оказалось несложно — он представлял собой топкое, вонючее болото, на фоне которого все пройденные ранее территории были настоящим раем. Прогнившая и поржавевшая махина элеватора, очертания которого терялись в молоке тумана, медленно и неуклонно погружалась в эти неприглядные топи, уйдя за долгие годы под болотную жижу минимум на треть. Одного взгляда на местность хватало, чтобы отбить всякое желание туда соваться. И вообще, разведчик на собственной шкуре остро ощутил тревогу, которая пропитала тут даже воздух. И, судя по встревоженному виду австрийца и Евы, они хоть и смутно, но разделяли его опасения.

— Мы ведь туда не полезем?

Чувство притаившейся где-то неподалеку угрозы было настолько велико, что Лунь бессознательно перешел на тихий, едва уловимый шепот, приблизив губы почти к самому уху нимфы. В одно мгновение, едва запах, исходивший от тела нимфы, коснулся его ноздрей, тело разведчика словно пробил электрический разряд. Разрозненные, казалось бы, абсолютно не связанные друг с другом элементы, которые последние несколько часов подсознательно беспокоили его, с отчетливым — как от взведенного курка, щелчком собрались воедино, соединившись в стройную картину. В картину, от которой его прошиб липкий страх, а спина покрылась холодным потом.

Собрав в кулак все свое хладнокровие, Лунь постарался и мускулом на лице не выдать нахлынувших на него чувств. И, вроде бы, это сработало — нимфа никак не среагировала на его секундное замешательство.