Моя ревность тебя погубит (СИ) - Лазаревская Лиза - Страница 49

— Не извиняйся. Никогда не извиняйся передо мной.

— Просто сейчас мне слишком больно осознавать, что ты мог не появиться в моей жизни.

— Я бы появился, моя принцесса. Я бы нашёл тебя, где бы ты ни пряталась, где бы ни находилась, — уверенность его голоса делает его ещё более устрашающим, несмотря на то, как он мило меня называет.

А в нём нет ничего милого. Я вспоминаю его телефонные разговоры по телефону, от которых мне хочется исчезнуть, потому что жёсткость его тона может уничтожить. Всех, кроме меня.

— Ты создана для меня. Если бы не ты, я бы умер от ничтожности своего существования.

Он не может говорить о ничтожности своего существования, потому что он один из самых влиятельных бизнесменов страны. У него своя строительная империя, про него есть статьи в интернете, которые я читала каждый раз, когда мне было мало его присутствия.

— Это неправда. Ты столького добился в жизни.

— Я ничего не добился в жизни, Полина. Потому что у меня не было жизни. Вся моя жизнь — это ты. И тебе может показаться это романтичным, но я действительно схожу с ума, принцесса. Я держусь из последних сил, чтобы не доставлять тебе дискомфорта своим безумием, своей дикой ревностью и своим желанием привязать тебя к кровати и держать взаперти круглые сутки.

Последние слова заставляют меня удивиться, но не испугаться. Он говорит это так быстро и так уверенно, даже не вздёрнув бровью, словно действительно думает об этом.

— Я знаю, что ты этого не сделаешь.

— Ты уверена, принцесса? — сейчас его лицо выдаёт мало эмоций, только холод и лёгкое раздражение.

— Да.

— Почему ты в этом уверена?

— Потому что я знаю, что ты не причинишь мне боли, — на одном дыхании выпаливаю я, искренне веря в это. — Я тебе доверяю.

— Я сам себе не доверяю, если дело касается тебя, — признаётся он.

— Но я доверяю, даже если у тебя есть такие… желания.

И это пугает меня, — хочу добавить я, но замолкаю.

Переступая через смущение, я дотрагиваюсь обеими руками чётких линий его скул. Обычно мне очень сложно проявлять инициативу самой. Или даже невозможно — потому что Стас всегда это делает. Он всегда и во всём главный. Он принимает решения, даже если делает вид, что у меня есть выбор. В каких-то незначительных вопросах он есть, но если это что-то глобальное, то он поступит так, как считает нужным. Я это понимаю и принимаю. По крайней мере, я не удивлюсь, если однажды он сделает по-своему.

Лёгкий тик его челюсти проходит.

— Может, ты не захочешь этого делать, если я просто скажу, что никогда не уйду от тебя?

— Я не дам тебе уйти, Полина.

— Никогда?

— Ни при каких обстоятельствах. Я не отпущу тебя. Даже сам Бог не сможет забрать тебя у меня.

— Я не думала, что ты верующий.

— Есть только одна вещь, в которую я верю и которую я знаю — то, что ты принадлежишь мне.

— Ладно, — шепчу я.

Эти слова для него уже что-то обыденное, вроде «доброе доброе». М сколько бы раз он ни произнёс эти слова, ему всегда нужно снова обозначить мою принадлежность ему.

Я не уверена, что нормально, если мне нравится это. Нравится принадлежать ему. Нравится, что он доминирует надо мной. Я люблю это, даже если понимаю, что его навязчивые идеи касательно меня — мягко говоря, пугающие.

У него действительно нет никаких границ. И мне должно быть страшно, потому что он прямым текстом говорит, что никогда не даст мне право выбора.

Кому-то это покажется страшным, безумным. Кому-то даже романтичным в самой извращённом понятии, которое можно вложить.

А мне…

Я просто принимаю это. И всё.

Наверное, не важно, что я скажу — Стасу всё равно будет недостаточно для того, чтобы искоренить в себе эту безумную ревность. Возможно, когда-то он придёт к этому, но я не смогу сама убедить его в том, что это всё беспочвенно. Я Она принадлежит могу изменить взрослого, состоявшегося мужчину, он сам должен понять.

Он целует моё колено и поднимается на ноги, после чего куда-то уходит. Я продолжаю сидеть, облокотившись о спинку стула. Через несколько минут я слышу его шаги, почему-то мелкие волоски на моих руках становятся дыбом. Ощущение, что хищник подкрадывается к тебе.

Он ведь не хочет сейчас правда привязать меня?

Нервно вздохнув, я чувствую его присутствие ровно продажи меня — его мощные руки дотрагиваются до моей шеи, а потом до воротника рубашки, медленно стягивая её с меня.

Он снова делает меня полностью голой.

Лёгкое возбуждение пробегается по телу, но я снова хочу попросить Стаса ничего не делать. Только я собираюсь открыть рот, как кожа шеи соприкасается с чем-то холодным. Даже опустив голову, я плохо могу разглядеть, как выглядит украшение.

Пока Стас застёгивает его сзади, осторожно трогаю вещь несколькими пальцами и понимаю, что на нём много камней.

— С днём рождения, моя девочка.

— Стас, что это? — в восторге спрашиваю я. Он всегда дарил мне много всего, но каждый раз я удивляюсь этому, как в первый.

— Это бриллиантовое колье, — наклонившись, хрипит он мне на ухо, одновременно с этим вытягивая свою рубашку из-под моей попы. — Я хочу, чтобы сейчас на тебе не было ничего, кроме него.

Он целует мою моего уха, затем переходит к шее и поднимается наверх, целуя мои губы до изнеможения.

— Если ты обещаешь не трогать меня.

— Я постараюсь не трогать тебя.

Он в последний раз целует меня и отстраняется, когда я тихо шепчу ему:

— Спасибо, любимый.

***

После пар я приглашаю своих подруг в кафе, чтобы отметить с ними свой день рождения. Водитель отвёз нас и ждал все три часа, пока мы болтали. Иногда мне очень неудобно, когда я понимаю, что человек целыми часами ждёт меня в машине. Мне было бы комфортнее самой везде ездить, но я понимаю, что от меня ничего не зависит.

Потому что так решил Стас. И он ни за что не позволит мне приезжать вечером после пар самой.

Я прошу развести сначала подруг по домам, прежде чем поехать к себе. Он любезно выполняет мою просьбу, а через минут двадцать я уже захожу домой и иду в свою студию.

Стаса всё ещё нет, поэтому я собираюсь немного порисовать, потому что к завтрашнем парам готовиться не нужно. Примерно месяц у нас будут идти лекции, прежде чем мы перейдём к практическим.

Какое-то время я рисую маслом в своём блокноте, потом перехожу на планшет и обдумываю идею зарегистрироваться на каких-то сайтах, где заказчики ищут художников. Лера сказала, что мои работы очень красивые и многим могут понравиться примеры. Я так не думаю, но мне бы хотелось попробовать рисовать на заказ. Попробовать самостоятельно зарабыаать.

Правда, я смотрю на вещи трезво и осознаю, что даже если у меня будет тысячи заказов, даже за три прожитых жизни мне не заработать столько денег, сколько Стас иногда тратит на нашем ужине в ресторане. Но главное я хотя бы попытаюсь что-то делать, я хочу что-то из себя представлять.

Взяв телефон, я смотрю, какие сайты существуют и регистрируюсь на нескольких из них. Везде заполняю одинаковую анкету. Фотографирую самые удачные, по моему мнению, рисунки для портфолио и читаю, как здесь всё работает. Нужно следить за запросами заказчиков и предлагать свои услуги.

Просматривев несколько новых заказов на сайте, я пишу небольшой комментарий, выставляя свою кандидатуру. Это так сильно затягивает, что я не замечаю, как проходит несколько часов. Я спускаюсь вниз, чтобы накрыть на стол к приходу Стаса.

Он меня словно чувствует, потому появляется дома буквально через минут семь после того, как я кладу приготовленную домработницей еду на центр стола. Его скулы твердеют, а плечи напрягаются, когда я блокирую телефон и кладу его на поверхность столешницы экраном вниз.

— Привет, — улыбаюсь я, когда всего в несколько шагов он сокращает расстояние между нами.

— Ты с кем-то переписывалась? — настороженно спрашивает Стас, запуская руку мне в волосы.

— Нет, просто посмотрела в телефон.