Моя ревность тебя погубит (СИ) - Лазаревская Лиза - Страница 25

— Девушка, вам чем-то помочь? — спрашивает меня девушка на ресепшене, когда я неосознанно подхожу к ней, потому что просто-напросто не понимаю, куда идти.

— Извините, я хотела попасть к Стасу… Станиславу Верховцеву, — поправляю себя я. Я много раз произносила его фамилию дома и про себя, и когда читала о нём статьи в интернете, где его вместе с его партнёром называют одними из крупнейших застройщиков в Украине.

— Ага, вам нужно на последний этаж, давайте я вас провожу до лифта, — она такая дружелюбная, что на мгновение я даже становлюсь немного увереннее.

Когда лифт открывается, она прикладывает к нему какую-то пластиковую карточку и нажимает на последний, двадцать третий этаж. Значит, здесь двадцать три этажа…

— Подойдёте к его секретарю, хорошего дня.

— Большое спасибо.

Пока лифт идёт наверх, моё сердце уходит в пятки. А когда он останавливается, я даже не могу сделать первый шаг, чтобы выйти. Здесь всё так же шикарно, как и внизу. И очень много людей, которые ходят с бумаги.

Вижу ресепшн и подхожу к девушке, которая что-то заполняет в бумагах. Она выглядет немного раздражённой, но я замечаю, насколько открытый вырез у неё на блузке.

— Здравствуйте, — здороваюсь я. Она неохотно поднимает на меня взгляд, словно я помешала ей. Мне становится неловко и я не могу понять, что делать дальше. — Как можно попасть к Станиславу Верховцеву?

— Девушка, а у вас вообще назначено? Не уверена, что у него найдётся на вас время, если нет, — злостно проговаривает она и что-то смотрит на ноутбуке. — Ваше имя?

— Простите, но у меня не назначено.

— Тогда не советую тратить своё время. Он очень занят.

— А вы не могли бы ему сказать, что пришла Полина?

— Девчушка, я же сказала, он очень занят.

— Извините, — машинально говорю я и отхожу от неё. Возможно, он правда сильно занят и всё это глупая идея, но отчего-то я хочу позвонить ему и просто узнать, вдруг он сможет просто увидеться со мной…

Всего два гудка, я не успеваю даже посмотреть на его секретаршу ещё раз, как он берёт трубку. И не даёт мне подготовиться к разговору.

— Привет, малыш, — говорит он хрипло, и я чувствую, как мои щёки краснеют. — У тебя всё хорошо?

— Стас, я… — я вздыхаю, не зная, как сказать ему, что нахожусь здесь.

— Что, Полина? Что случилось?

— Нет, ничего. Просто я… Очень хотела тебя увидеть, — признаюсь я.

— Я обязательно к тебе сегодня приеду.

— Я в твоём офисе, — на одном дыхании выпаливаю я, переминаясь с ноги на ногу.

— Ты где?

— В твоём офисе. Но меня не пускают к тебе.

Он ничего не отвечает. Проходит несколько секунд и я вижу, как некоторые люди расходятся по своим кабинетам. Обернувшись, я вижу его величественную фигуру, идущую в моём направлении.

Я сбрасываю трубку и сильно натираю ладони.

— Станислав Юрьевич, я подготовила всё, что вы просили, — милым голосом говорит секретарша, но он игнорирует её и подходит ко мне.

— Малыш, — Стас касается ладонью моей макушки и мне сразу же становится тепло, я снова чувствую себя под его защитой. — Кто тебя не пускал? — испепеляющим взглядом он смотрит на девушку, и я уже жалею о том, что это сказала. Я стараюсь перевести тему и ласково шепчу:

— Я могу остаться у тебя на какое-то время?

— Конечно, принцесса. Пойдём.

Он бережно берёт меня за талию, точнее, чуть выше, потому что из-за нашей разницы в росте это немного проблематично.

Он заводит меня в свой кабинет, и я рассматриваю обстановку — узкий и длинный стол, рядом к которому придвинуто стульев десять или больше, чёрный диванчик у стены, большие, от верха и до пола окна. На ватных ногах я подхожу к этим окнам, открывающим прекрасный вид на город. Стас закрывает дверь и подходит ко мне сзади, обнимая и прижимаясь подбородком к моей макушке.

— Прости, я не должна была приходить, просто…

— Малыш, я очень рад, что ты пришла.

Он поворачивает меня к себя, гладя одной ладонью по волосам. А потом его взгляд падает чуть ниже, куда-то к моей груди или плечам, не важно куда, потому что я забываю, как дышать.

— Что?

— Ты слишком красивая, Полина, — я вижу, что его челюсть сжимается. Это не звучит, как комплимент. Я видела его таким напряжённым и злым, когда он увидел меня вместе с Олего в парке. Но сейчас я не понимаю, откуда в нём раздражение. — Я не могу даже представить, что кто-то может смотреть на тебя, моя принцесса. Кто-то, кроме меня.

От этих слов я замираю. Стас дотрагивается до моей талии, притягивая к себе ближе. Хоть это и не очень короткое платье чуть ниже колен, но оно с разрезом и открытыми плечами. Возможно, он это имеет в виду. Во всяком случае, мгновение назад он был ласков и добр, а сейчас он смотрит на меня будто звериными глазами. И мне почему-то от этого… Хорошо…

— Мне казалось, что я не привлекаю тебя. В сексуальном плане.

Я сглатываю.

— Если бы ты знала, насколько сильно ты меня привлекаешь, принцесса.

— Почему тогда ты никогда не показываешь этого?

— Потому что я не уверен, что ты готова принять меня в свои семнадцать лет.

— Я готова, — говорю я, чувствуя, как колени дрожат. Наверное, я не готова, я не знаю, но я понимаю, что ему это нужно. Глупо пытаться удержать мужчину сексом. Мне бы не хотелось, чтобы всё это произошло именно так, но я чувствую, что не смогу отдаться никому другому.

Он приподнимает мой подбородок двумя пальцами.

— Скажи мне это ещё раз, Полина. Скажи, что готова к этому.

Такое ощущение, что это какой-то тест — если я смогу сказать это глядя ему в глаза, то смогу и пережить это.

— Я…

— Поверь мне, моя милая девочка, все мои мысли заполнены лишь тобой. Каждый день, каждое утро, каждый вечер. Я могу думать только о тебе, но я подожду, прежде чем это случится. Прежде чем ты станешь моей во всех проявлениях.

— Я стану твоей? — переспрашиваю я, потому что боюсь паузы между нами. Он говорит такие вещи, от которых я могу потерять сознание.

— Ты уже моя, Полина.

Он поднимает меня в воздухе и усаживает на стол, из-за этого ему приходится наклонятся меньше, потому что стол высокий и я стала немного выше, сидя на нём.

— Я собираюсь провести остаток жизни, лаская каждый участок твоего тела, Полина, — он хрипит это мне на ухо, крепко держа за талию. Я кладу ладони ему на бицепсы, которые очень хорошо чувствуется через ткань чёрной рубашки. — Я собираюсь доставить тебе удовольствие и наслаждение, моя девочка, столько удовольствия, что ты даже представить не можешь.

Мне не хочется выглядеть такой слабой в его глазах, но его грубая хрипотца, его сильные мужественные руки на моей талии, его размеры, его только что сказанные слова — всё это слишком сильно влияет на меня. И я возбуждаюсь, понимая, что он говорит обо мне и о том, что будет со мной делать.

Всё внутри меня сжимается, особенно там, внизу, в самом чувствительном месте.

— Стас, — шепчу я, прижимаясь лицом к его широкой груди, которая вздымается с каждым разом всё сильнее. Будет правильнее сказать, что я падаю ему на грудь. Да, я падаю, обессиленная лишь только его словами, лишь только фантазиями и представлениями о том, как это будет.

— Да, малыш?

— Я хочу быть твоей. Ничьей больше, только твоей.

— Ты моя, Полина. Только моя. Сейчас, и когда тебе исполнится восемнадцать, и через пять лет, всегда. Ты моя, принцесса.

Это становится последней каплей, когда я выдыхаю всё накопившееся напряжение и чувствую облегчение внутри себя. Внизу живота сильно пульсирует, я честно говоря взволнованно тем, что не понимаю, что произошло. Стас не прикосался ко мне, даже я сама к себе не прикосался, он всего лишь разговаривал со мной и я почувствовала облегчение.

Мне тяжело разговаривать, поэтому я всё ещё лежу на его груди и с трудом произношу, расслабляясь и закрывая глаза:

— Я испекла тебе пряники.

17. Что ты делаешь со мной?

Её движения так неловки, так невинны и скованны, но при этом я знаю и вижу сколько желания в каждом её невинном действии. Когда она произносит, что принесла мне чёртовы пряники на работу, когда слушает мои слова в свой адрес и её тело обмякает на моей груди, обмякает лишь благодаря словам. Блять, только благодаря словам, без прикосновений, только слова и мои руки на её осиной талии. Полина является одним единственным, о чём я мог думать сутками без перерыва. Это смахивает на одержимость и зависимость, но это не то, это нечто большее. Я не могу насытиться её присутствием в своей голове, её телом в своих руках сейчас и даже не могу представить, что будет, когда я заявляю на неё свои права физически.