Вася Красина и Бюро Изменения Судеб (СИ) - Асвуд Елена - Страница 30

— Суд встанет на твою сторону и, особенно, если будут доказательства, что Тимур проявляет агрессию. Он будет платить алименты. Детей не оставят без жилья.

— А если не будет платить? А если выгонит из дома меня, а детей оставит?

— Он девочек любит?

— Любит.

— Значит платить будет. А что касается жилья… Квартира ему принадлежит?

— Это общий подарок на свадьбу. От родителей.

— Значит, имущество будет поделено пополам, — я думала, вспоминая, все, что знала. — Нужно найти какую-нибудь работу, чтобы судья видел, что ты способна себя обеспечить. Что дееспособная. Понимаешь? С адвокатом посоветоваться обязательно. Могу поспрашивать у знакомых. Вдруг есть на примете хороший.

— Я могу быть репетитором. Брать переводы на дом. Будет, конечно, трудно, — размышляла вслух Алия. – Но любому терпению есть предел, да?

Она искала поддержку, ей нужно было одобрение, а мне нравился ее настрой. Наконец-то, у Шурзиной направились мысли в сторону себя, а не мужа. Наконец-то, она стала думать о своей безопасности и комфорте, а не о том, как Тимура ублажать и не злить. Так по шажочкам, по коротеньким, мы и преодолеем проблему. До любви к себе самая малость – понять, что выбирать надо себя, что бы ни происходило, как бы ни было трудно. Ставить себя на первое место, принимая любой.

— А если судью подкупят?

— Можно привлечь журналистов и устроить резонанс.

— Тимур будет в ярости! Он…

— Не нужно ему ничего сообщать, пока план не будет продуман до мельчайших деталей. Где жить, пока будет длиться процесс, где искать защиту от злости будущего бывшего мужа. Все это решаемо, Алия. Главное, уверенный настрой и желание изменить жизнь. Ты со мной согласна?

— Ты права, да.

— Есть еще фонды поддержки жертвам насилия, — продолжила я делиться тем, о чем имела некоторое представление. – Надо к ним обратиться. Может, у них есть возможность предоставить недорогое жилье или работу. Или помочь деньгами. У них работают штатные психологи. Я читала.

— Василиса, как хорошо, что ты меня выслушала. Не зря я тебе позвонила, спасибо, но Бибка расплакалась.

Мне казалось, Алия улыбалась, поймав волну воодушевления. Я же строила за нее планы и радовалась, что простым разговором удалось показать на свет в конце тоннеля, который и есть самый простой и прямой выход из токсичных отношений. Развод. Да, будет тяжело, сложно, но это будет шагом к себе. Путь трудный, но все же лучше, чем ждать, когда рассыпется от насилия личность, произойдет нервный срыв, самоубийство.

— Звони, если нужно. Пиши. Можем встретиться, если хочешь.

После очередной порции слов благодарности и прощания разговор прекратился. Я же зашла на кухню, где увидела Бракса и слюни. И еще много воды, которую пёс каким-то образом умудрился выплеснуть из глубокой чашки. Предстояла небольшая уборка, чем я и занялась, попутно анализируя разговор с Шурзиной.

Прекрасно чувствовать себя полезным человеком, помогать, воодушевлять, получать благодарность за это. Так, глядишь, беда минует Алию, и у нее всё наладится. Если будет умничкой – на что я очень надеялась. Вот еще бы разобраться с аятами…

И тут в голову пришла простая и гениальная мысль, заставившая меня взять в руки мобильный. Макс. Максим Козлов тот, кто нужен в вопросах медитаций и прогулок в надпространстве. Ну не Бурова же беспокоить? Я прекрасно запомнила невежливость и равнодушие шефа и не видела смысла навязываться. Искать лишний повод, чтобы нарваться на безразличие, а потом думать об этом? Нет. Это не для меня. А вот Максим…

— Привет, Василиса. Я за рулем сейчас. Что-то случилось?

Приятный баритон пощекотал слух, показав, что меня не просто рады слышать, но и готовы прийти на помощь. Уважение ко времени коллеги заставило меня перейти прямо к делу сразу после приветствия:

— Хотела поговорить об аятах, нужна информация и как можно больше.

— Я не против тебе помочь. Можем встретиться, но у меня сейчас важное дело, — произнёс он. – Наконец появилась нужная точка входа, и дело Пети можно завершить прямо сегодня.

Макс говорил о буллинге. Он и Настя искали возможности изменить путь ребенка в лучшую для него вероятность. Я плохо знала о том, что происходит с Петей, но при этом желала коллегам успеха. Что ж, придется немного подождать, ребенок, конечно, важнее. Уже готовилась попрощаться, как услышала нечто, заставившее меня даже обрадоваться:

— Кстати, если хочешь, можешь понаблюдать. Тебе, наверное, будет интересно.

Я не поверила ушам, услышав приглашение Макса. Кто же откажется от такой великолепной возможности посмотреть, как ведется работа коллег?

— Конечно, хочу.

— Тогда подъезжай к школе №38. Через тридцать минут. Кажется, это недалеко от тебя. Кварталов пять. Успеешь? И не забудь гарнитуру.

Макс скинул звонок, я же бросилась к джинсам. Сегодня теплый день, солнце яркое, достаточно будет светлой рубашки с длинным рукавом и пуловера толстой вязки. Еще ботинки на толстой подошве, переплести быстро косу. Бракс посидит дома, будет главным по производству слюней: нельзя хозяйку оставлять без уборки, иначе привыкнет лениться. В интернет-картах следует найти адрес школы... И не забыть гарнитуру!

Спустя десять минут я садилась в такси, чудом оказавшееся возле подъезда. Таксист высадил пассажира, новый вызов получить не успел, но словил заказ в моем иногда не совсем скромном лице. Вселенная явно мне улыбалась, благоволя, чтобы я не опоздала на встречу.

Петя, его мама, буллинг и алкоголизм

Макс припарковался возле старого обшарпанного одноэтажного домика с деревянными ставнями, спрятанного за таким же трухлявым, покосившимся от времени дощатым забором. Удивительно, как этот частный сектор почти в центре города до сих пор не снесли. Маленький переулок, заросший карагачами, спрятался между улиц с высотными домами, неподалеку от школы №38, где учился Петя Филин. Фамилия у мальчишки, конечно, красивая. Звучная. Хищная. Парень вполне может ей соответствовать, всего-то нужно повысить самоуверенность, избавиться от лишнего страха, стать воином в собственной жизни, а не безвольной добычей тех, кто привык самоутверждаться над слабыми.

Вызов на мобильном показывал, что теперь его ищет Настя. Дело Филина они вели вместе, работая быстро и слаженно. В трубке дохнули приветствием и сразу завалили вопросами:

— Макс. Ну что? Как там Марина Геннадьевна? Трезвая или в запое?

— Она в порядке сегодня.

— Согласилась на встречу?

— Да. Собирается. Сейчас выйдет.

— Хорошо. Я пока дождусь нашего парня. Остался последний урок. Глеб еще раз подтвердил, сегодня день благоприятный. Буду наблюдать.

— Пусть у нас все получится. Главное, сама не волнуйся и держи включенной гарнитуру.

Максим сбросил вызов, следя за тем, как открывается дверь калитки, и в проходе появляется мама Петра. Женщина еще молодая, с болезненной худобой и когда-то красивая, но уже откровенно потрепанная. Быстрее обычного увядающая кожа с землистым оттенком, отсутствие блеска в выцветших светлых глазах, скорее, досада в них из-за причиненного беспокойства вторжением. Старая, линялая юбка, блузка с рюшами на груди из бабушкиного сундука. Чистая. Что уже очень неплохо. Отнеслась к встрече ответственно.

Встретившись с ним взглядом, Марина Филин смутилась и начала прихорашиваться. Суетливо поправила плохо прокрашенные светлые волосы, и так лежавшие в хаотичной прическе, одернула неуклюже одежду, пригладила ладонями бедра. Она будто вспомнила, что так-то женщина и что лет ей всего ничего. Улыбнулась почти виновато, но при этом пытливо заглянула в глаза, пытаясь в них что-то увидеть. Одобрение? Интерес и симпатию? Ее женская суть сразу заприметила в нем сильного доминантного самца и захотела понравиться. Макс считал это мгновенно, четко зная, что не ошибся. Нехитрые уловки он видел сразу, в этом ему помогал жизненный опыт и чутье холостяка.

— А вы — Максим? – спросила с надеждой.