Не разбивай мое сердце, босс! (СИ) - Голд Лена - Страница 11

Так я делаю редко. И чаще всего такое происходит, когда не хочу о чем-то конкретном думать. Это срабатавыает на ура.

Я засыпаю быстро, и моя усталость проглатывает все желание думать об Аверине.

Но понедельник встречает меня хмурым небом. Складной зонтик ломается, и мне приходится взять с собой длинный, похожий на трость. А так как дождь не идет, меня быстро взбесила эта ненужная ноша.

В офисе все тоже идет кувырком. Я поднимаюсь пешком по многочисленным ступеням. Наш лифт, который норовил сломаться еще две недели назад, сдается и отказывается работать именно в это утро.

— Прекрасно, — бурчу себе под нос, пока отсчитываю тысячную ступеньку.

Утрирую, но их правда очень много.

Плюхнувшись в свое кресло, я дышу часто и глубоко. А легкие, кажется, становятся похожими на два сдутых воздушных шарика. Грудная клетка аж болит.

— Ты готовишься к марафону? Или тренируешь легкие для плавания? — доносится голос Стаса, когда я сижу и восстанавливаю дыхание с закрытыми глазами.

Резко сажусь и привожу себя в порядок.

— Зависит от того, включает ли в себя подготовка бег по лестнице, — отвечаю, не рассматривая его, взявшись за первые попавшиеся бумаги на столе.

— Почему ты поднималась по лестнице? — в голосе удивление. Я все же поднимаю глаза, замечаю хмурое и озадаченное лицо.

— Может, потому, что лифт не работает? — язвлю намеренно.

Я решаю не облегчать ему задачу даже после слов его матери. Он должен сам прийти и рассказать мне правду. Поэтому для него я ничего не знаю. Хотя, по сути, это не меняет дела. Я не знаю, как относиться к этому всему даже после того, как он все выложит сам.

— Я поднимался на лифте, Ир, как и другие сотрудники.

— Ты смеешься? Когда я остановилась у толпы, которая стояла у лифта, мне сказали, что он сломан и починят только после обеда.

— Ну, — тянет он лениво. — Видимо, сроки сократили до минимума. Я вошел в офис, и там работало все исправно.

— Ладно, — выдохнув скопившийся воздух, цепляю на лицо улыбку секретаря. Хотя сейчас мне не до любезностей, особенно с ним. — Кофе или что-то еще?

— Кофе. Спасибо. Я отправлю на почту задачи по рассылке писем, а после обеда не могла бы ты зайти ко мне?

— Конечно, — мой тон официальный. А его просьба явно несет за собой подтекст, который так ясен. Значит, он хочет поговорить не о работе.

Что ж, ладно. Поговорим.

Но после обеда, который Стас проводит вне офиса, мужчина так и не возвращается. Потому что его перехватывает Эдуард и они разбираются с какой-то задачей.

Он приходит тогда, когда я беру свою сумочку и направляюсь к лифту.

— Ир, — он дотрагивается до моей руки, и я ее тут же одергиваю. Пусть офис практически пустой, это не дает ему права касаться меня, что бы там ни было за его свадьбой.

— Без рук, Стас.

— Как скажешь, — его голос тихий и уставший.

Я легко могу распознать это в нем, даже не смотря на него. Кажется, я слишком хорошо его узнала за все то время, которое работаю с ним. Да и подпустила я его к себе слишком близко.

Створки расходятся, и мы оба входим внутрь. Действительно, починили…

Пространство, которое нас окружает, начинает уменьшаться. Воздух, пропитанный нами, душит, заставляя дышать очень глубоко.

Так же глубоко, как он проник в мою жизнь и сердце. Которое он успел разбить.

Глава 12

Мне становится настолько неуютно, что хочется выйти отсюда немедленно. Но, увы, это невозможно, потому что лифт трогается с места.

Я пытаюсь смотреть себе под ноги, чтобы не видеть в зеркалах, которые окружают нас со всех сторон, отражение Стаса. Но я кожей чувствую на себе его изучающий пристальный взгляд.

А потом прикосновение теплых пальцев к своей руке.

— Не лапай меня, — довольно грубо цежу я, отодвигаясь чуть подальше. По закону подлости в лифт никто, кроме нас, не зашел, хотя раньше целая толпа заходила за раз. — До тебя не доходит смысл моих слов? Может, на другом языке сказать?

Я смотрю на него в упор. Эти темные глаза, брови... Его полные губы. Усталое лицо, взгляд... А еще отросшая щетина.

Настолько любимый мужчина... Пусть я считала его родным... После той ночи. А сейчас совсем другой. Чужой!

— Ирин, — хрипотца в его голосе вибрацией проходится по грудной клетке, вышибает весь воздух из легких одним взмахом. Я, затаив дыхание, жду, когда же створки разойдутся. Ведь мы уже на первом этаже. — Подожди.

Он тянется, нажимает на кнопку, и лифт резко останавливается.

— Да что ты делаешь?! — почти рычу. — Боже, как ты меня бесишь!

Я чувствую себя настоящей истеричкой. Всегда была адекватной девушкой, но сейчас обида, боль и разочарование в этом человеке обрушиваются на меня, и я застреваю под их тяжестью. Пытаюсь выкарабкаться и хоть как-то защитить себя. Но получается у меня, честно говоря, так себе.

— Послушай меня.

Телефон Аверина звонит. Он отвлекается на секунду, достает мобильный. Стас настолько близко стоит ко мне, что я отчетливо могу увидеть имя звонящего. Марина.

Нервно усмехнувшись, я отворачиваюсь и начинаю смеяться. Это истерический смех, никак иначе. Потому что повода вот так хохотать нет.

— Ирин, — Стас сжимает мой локоть, тянет на себя. Между нами остаются мизерные сантиметры. — Все не совсем так, как кажется со стороны. Поверь мне. Сейчас я должен уехать по делам. Ночью, если не будешь спать, я позвоню тебе. Приеду к тебе, и мы сядем с тобой и серьезно поговорим.

— Ты считаешь меня идиоткой? Дела, говоришь? Дела с той самой Мариной, да? Да мне все равно! Катись, куда хочешь, но не лезь ко мне! Я просто мечтаю, чтобы прошли долбанные две недели как можно скорее. Недели, которые я вынужденно должна отработать только потому, что ты заставляешь! Принципиально! Тебе нравится меня унижать перед своей бабой, да? Ой, прости. Перед своей невестой, хотела сказать!

— Мне вообще весь этот расклад не нравится, — выдыхает Стас. Он берет меня за подбородок и заставляет посмотреть ему в глаза. — Я не врал тебе той ночью. Каждое мое слово было искренним. Ир, не могу я тебя отпустить. Прости, что тебе приходится все это терпеть. Но так надо.

— Так надо... Только потому, что тебе так надо, я вынуждена терпеть твою высокомерную невесту. Только потому, что тебе так надо, я должна подчиняться тебе еще полмесяца. Только потому, что тебе так надо, я должна умирать каждый долбанный день! Да кто ты такой, чтобы я...

Я резко замолкаю, вспомнив наш разговор с Надеждой Станиславовной.

Воздух будто испаряется. Втягиваю носом кислород, чтобы унять дрожь своего тела, но у меня ничего не получается. Эмоции душат, боль разрывает грудную клетку. Хочется ударить Стаса за его ложные обещания, которые он дал мне той ночью. Может, таким образом хотя бы чуточку остыну. Да только рука не поднимается...

— Ирин, — он обхватывает мой затылок. — Все скоро закончится. Вот как раз дай мне пару недель. Поверь, все будет замечательно. Я тебе обещаю. Но мне нужно время.

— Ты мне и той ночью много чего обещал, — напоминаю я. — Но все слова в трубу. Ты настолько мне не доверяешь, что даже не пытаешься объяснить, зачем ты все это делаешь. Видимо, твоя Марина тебе очень дорога. Ну что же я могу поделать? Буду жить дальше. Перейду в корпус Эдуарда и не буду тебя видеть. Возможно, быстрее забуду.

Стас молчит, будто размышляя, стоит ли открыться мне. Но я более чем уверена: он ничего не расскажет из того, что сообщила мне Надежда Станиславовна. Однако и я затрагивать эту тему не собираюсь. Как-никак, женщина попросила промолчать.

— Ночью все расскажу. Ты, главное, дверь мне открой. Договорились?

Не дожидаясь моего ответа, Аверин впивается в мои губы. Рукой сжимает мой затылок крепче, чтобы я не смогла увернуться от его поцелуя. Моя сумка с грохотом падает на пол. Упираюсь ладонями в его грудь и очень пытаюсь оттолкнуть. Но разве можно сдвинуть с места каменную плиту? Хотя... Возможно, это я плохо стараюсь.