На колени, профессор! (СИ) - Ваниль Мила - Страница 9

- Сколько? – выдохнул Ян внезапно севшим голосом.

Он молча отсчитал Каро необходимую сумму и отправился поливать цветы. Просто потому что иначе отчитал бы нахалку, возомнившую себя госпожой. Сопля! Молоко на губах не обсохло!

Поливкой он занимался долго, строго по инструкции. У мамы все расписано: вода с витаминами, обычная дождевая, отфильтрованная. Обычно Ян проклинал капризные цветы, но сегодня возня с ними помогла успокоиться.

Как бы он не злился, рассуждения возвращали его в исходную точку: он сам притащил Каро в дом, сам предложил ей игру. И решать, как вести себя дальше, тоже придется самому.

А не слишком ли он усложняет?

- Гордеева! – воскликнул Ян бодро, возвращаясь к Каро. – Я тут подумал над твоим предложением. Обсудим?

Возможно, он переоценивает ее способности. Далеко не каждая взрослая женщина сможет понять, когда заканчивается игра. Но Каро сумела поразить не единожды, отчего бы не сделать ставку на ее проницательность?

- Обсудим, - легко согласилась Каро.

Она улыбнулась ему какой-то детской доверчивой улыбкой, откидывая на спину волосы. Красивая девочка Каролина… Ян и раньше это замечал. Еще один повод злиться – чисто эстетически Каро ему нравилась.

- За обедом? – предложил он. – Не собираюсь утруждаться, все готово, нужно только разогреть.

- Хорошо, Ян Сергеевич, - вежливо ответила она. – Спасибо.

Что ж, он все же не ошибся. Каро мгновенно уловила смену настроения и не разочаровала. Игра продолжалась, опять по его правилам.

- Вам помочь? – спросила Каро, дохромав до кухни.

- Боже упаси! – притворно ужаснулся Ян. – Сядь и жди, я сам все сделаю. Так ты не на диете?

- Нет.

- И не веган?

- С чего бы?

- Не обижайся. Вроде хрупкой тебя не назовешь, но ты какая-то… прозрачная. Как будто недоедаешь.

- Я всегда была такой.

Ян отметил, что Каро смутилась: щеки покрыл легкий румянец, и взгляд она отвела. Теперь можно и добивать, без «предварительных ласк».

- Гордеева, ты правильно поняла, я не горю желанием обсуждать с коллегами свои увлечения, - сказал он, разливая по тарелкам борщ. – И сессия – приемлемая цена за молчание. Но у меня есть условия…

Ян осекся. Каро принюхивалась к аромату борща, как ищейка, берущая след. Она словно пробовала запах на вкус: втягивала воздух короткими порциями и смаковала. Блаженная улыбка на лице и вовсе его напугала.

- Сметану? – Ян переставил банку ближе к Каро.

- Это ваша мама готовила?

- Сметану? Нет, сметану она сама не сбивает.

- Борщ.

- А-а-а… Ну не я же, Гордеева! Приятного аппетита.

Она и ела, как нюхала – неторопливо, со смаком. Ян старался не пялиться, но оторвать взгляд от Каро было сложно. Не кормят ее дома, что ли? И ведь непохоже, что выделывается, вполне искренне наслаждается едой. Тарелку из-под борща чуть ли ни вылизала, две котлеты проглотила, каждая с его ладонь величиной. Ян не считал – еды не жаль, наоборот. Мама будет счастлива, обнаружив опустошенные запасы. Но что-то скрывалось за таким поведением, и он пока не мог понять – что именно.

- Так вот, условия… - Ян вернулся к разговору, когда Каро насытилась. – Я обошелся бы без них, но это в интересах обоих. Ты же знаешь, что означает БДР?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Безопасность, добровольность, разумность, - перечислила она. – Вы намекаете, что я нарушаю второе правило?

- Нам бы с первым разобраться, - вздохнул Ян. – Если ты вообще та, за кого себя выдаешь.

- В смысле? – нахмурилась Каро.

- Расскажи мне, с чего ты решила, что пороть мужчин – твое призвание?

= 08 =

С Эйрой Каро познакомилась на дежурстве. Ребята со скорой привезли мужичка с сердечным приступом… и исполосованной розгами задницей. Правда, Каро о розгах позже узнала, ее дело маленькое: снять ЭКГ, выполнить назначения, оформить пациента. В причинах «тяжких телесных» дежурный врач разбирался, благо пациент был в сознании, а сопровождающая его дама предъявила бумаги с подписью пострадавшего, что порка проводилась с его согласия.

В реанимацию родственников пускают, но Каро не сильно удивилась увидев возле кровати поротого пациента не жену, а все ту же даму. А вот то, как они общались, отчего-то зацепило. Пациент даже под седативными препаратами умудрялся пускать слезу, целовать руки даме и умолять о прощении.

- Простите, моя госпожа, - бормотал он. – Простите, я подвел вас.

Дама терпеливо гладила его по плечу и уговаривала не волноваться, потому что вредно. И вообще, она не сердится, все замечательно.

- Девушка, да сделайте же что-нибудь! – сердито обратилась она к Каро. – Ему нельзя нервничать.

- Уже, - отозвалась Каро, подключая капельницу после введения лекарства. – Скоро он уснет.

Чуть позже она решилась задать даме вопрос, который и положил начало их знакомству.

- Простите, вы… госпожа?

Наверное, что-то заставило Эйру присмотреться к молоденькой медсестре, потому что окинув Каро внимательным взглядом, она спросила:

- Детка, ты с какой целью интересуешься? Любопытно или…

- Или, - ответила Каро твердо.

При неплохих внешних данных с мужчинами у нее, мягко говоря, не складывалось. Не то чтобы от поклонников отбоя не было, но завязать отношения она пыталась не единожды. И в училище парни за ней ухаживали, и в больнице обожателей хватало. Букетно-конфетный период проходил неплохо, но едва отношения переходили в плоскость «ты баба, ты должна», Каро бесилась, устраивала скандалы, а потом и вовсе рвала связь.

Потому что никому она ничего не должна лишь потому, что женщина! Ни готовить вкусные обеды, ни мыть посуду, ни стирать, ни убирать. Ни понимать нечто вроде «мы с мужиками решили, а тебя я ставлю в известность». И снизу она быть не желала, потому что «я мужик, я лучше знаю, как тебе хорошо».

Одно время Каро даже поглядывала в сторону лесби, но быстро поняла, что и это не ее. Казалось, ей хотелось невозможного: чувствовать себя единственной и желанной, подчинять и властвовать… и в то же самое время засматривалась на сильных и самодостаточных мужчин.

Возможно, поиски и привели бы ее в сообщество доминатрикс, но учеба и работа отнимали все свободное время. А потом случилась Эйра. Она рассказывала, учила и наставляла. Она убедила Каро попробовать. Она же привела ее в клуб.