Меня ему продали (СИ) - Набихан Дилноза - Страница 13

Впрочем, с первых дней в тюрьме я установил свои правила. Именно поэтому ту, которую я выбирал себе, не решался никто поиметь. Был только я один, но и то сутками не давал ей подняться с постели. В такие моменты я превращался в настоящую секс-машину, хотя всё и было лишь механическими действиям, направленными на снятие скопившегося напряжения. На свободе же я вообще не сдерживался. И уговаривать никого не приходилось. После каждого боя женщины сами кидались на меня, готовые отдаться мне прямо на ринге.

Теперь же, когда мне угодил в руки такой невинный цветок, как моя жена, я и не знал, как к ней подступиться. В одном был уверен наверняка: если бы я сделал что-то не так, то мог напугать её ещё сильнее. Неизвестно, чего она успела наслушаться, так страшась секса, но я желал соблазнить её и показать, что близость приносит совсем не боль, а наслаждение.

Сменив наше положение, я передвинулся так, чтобы Ясмина видела меня. То, что должно было происходить. Мне хотелось видеть эмоции жены, когда мой язык касался её нежной кожи, лаская каждый миллиметр той.

Наклонившись, я провёл кончиком носа по её спине, опуская руки всё ниже и ниже. Пальцы покалывало от нестерпимого желания большего, но мне приходилось постоянно одёргивать себя от излишне порывистых действий. Скользнув ладонью к низу живота Ясмины, я коснулся её промеж ног, решив убедиться в том, что она не осталась равнодушна к моим действиям и потекла. Возможно, тогда мне не пришлось бы ждать слишком долго.

Не сдерживаюсь, я коснулся языком плеча Ясмины. Она напряглась, но от моего внимания не ускользнуло то, как побежали мурашки по её коже. Прикусив нижнюю губу, жена прикрыла глаза, явно пытаясь расслабиться. Усмехнувшись, я продолжил прокладывать языком путь дальше, поднимаясь выше, чтобы уткнуться носом ей в волосы.

Позволяя рукам своевольничать, я скользил ими по её животу, постепенно поднимая те, чтобы коснуться груди, а потом вновь опуститься ниже. В момент, когда моя ладонь накрыла её лобок, Ясмина затаила дыхание. Потом приоткрыла рот и шумно втянула в себя воздух, практически задыхаясь от волнения. Я же, покатав её затвердевший сосок между пальцев, вдруг ущипнул за него. В момент, когда я коснулся её клитора, она тихо охнула.

Мой член неприятно ныл и дёргался, стремясь поскорее оказаться в желанной тесноте. Мне отчаянно хотелось сделать Ясмину наконец-то своей. Во всех смыслах слова. Но приходилось держать себя в руках, успокаиваясь тем, что всё так или иначе должно было случиться. Просто немного позже. Когда она была бы готова принять меня и не боялась, решив целиком и полностью довериться мне.

— М-мы так не договаривались! — возмутилась жена, с трудом выговаривая слова.

— Нет, мы договорились изучить друг друга и привыкнуть. Но как подобное будет происходить, не говорили. — Я усмехнулся, краем уха услышав, как она чертыхнулась.

Мы оба понимали, что я оказался прав. Обещание и правда было, равно как и наш договор, однако мы не ставили никаких запретов или ограничений на них.

Прижавшись к ней сильнее, я медленно ввел в неё два пальца. Она была слишком тугая, но в тоже время достаточно мокрая, чтобы принять мой член. Ясмина пыталась свести вместе бёдра, чтобы не пускать меня внутрь, однако я был намерен идти до конца. Мне хотелось подарить ей первый оргазм. Опередив все попытки дальнейшего сопротивления, я широко развёл её ноги, отчётливо ощущая, как она задрожала в моих руках. Упрямясь, девчонка схватилась обеими руками за мою ладонь, которая находилась у неё между бёдер.

Член у меня продолжал пульсировать, а яйца болезненно поджались. Хотелось просто нагнуть её и толчком оказаться внутри, но я каким-то образом сдерживался. И сам охреневал от этого. Думал, что никто и ничто не могло остановить меня, но ошибался, как оказалось. Она смогла. Причём одним лишь предположением о том, что я мог бы её изнасиловать.

Вспомнив слова жены, я будто сорвался с цепи, разозлившись на самого себя. И, не сдержавшись, причинил ей боль. Зашипев, она дёрнулась и попыталась отодвинуться.

— Б-больно! — Её голос отрезвил меня, и я остановился, прижавшись к ней лбом.

— Возьми его в руку. Не бойся, он не кусается, мелегим.

Ясмина и правда была чистым и непорочным ангелом, как мне когда-то казалось. И я не хотел, чтобы она утратила те человеческие ценности, что были в ней от природы.

Я не ожидал, что она послушалась бы меня. Или вняла моей просьбе. И поэтому совсем не расстроился, когда она отчаянно замотала головой, смутившись и отказав мне.

Коснувшись её клитора, я немного помассировал тот, и Ясмина кончила, закричав и застонав одновременно. Некоторое время её бил оргазмом, а я, вытащив пальцы, увидел на их кончиках кровь. Немного. Я не успел сорвать её девственность, но всё же. Видимо, подобное произошло, когда я разозлился, вспомнив наш недавний разговор.

Отдышавшись, она опёрлась рукой на стену, доверчиво прильнув ко мне. Её волосы лезли в лицо, и я, отодвинувшись, вдруг заметил, что те едва доходили ей до плеч. Я не знал, почему Ясмина отстригла их, ведь ещё недавно они были длинными. И собирался узнать.

Ослабив хватку, я осторожно омыл жену внизу. Сдерживать себя становилось всё труднее, поэтому я не пытался её удержать, когда она, схватив свои вещи, выбежала из душа и громко хлопнула дверью. Оставшись один, вспомнил момент её оргазма и, взяв член у основания, крепко сжал тот. Пока дрочил себе в кулак, перед моими глазами так и стояла картина того, как я мог бы трахнуть её. В фантазиях она была подо мной, царапая мою спину как кошка и раз за разом кончая. Пара мгновений — и я излился в руку.

Отчего-то у меня была уверенность в том, что в постели Ясмина могла оказаться такой же страстной, как и в моих мечтах.

Я вышел из душа через несколько минут. Обмотал полотенцем бёдра и подошёл к шкафу. Внезапно телефон на тумбочке зазвонил, привлекая моё внимание. Покосившись в его сторону, я неспешно натянул на мокрое тело сначала боксёры, потом чистую футболку и домашние свободные брюки. Свадебное платье Ясмина, скрывшаяся от меня пока на кухне, разложила на кровати, чтобы оно не помялось. Мне требовалось поскорее купить ей новые вещи и доходчиво объяснить, что всё в моей квартире теперь стало её. Моей жене не стоило стесняться или думать, что она была тут чужой.

Ясмина стала не только моей, но и хозяйкой моего жилища. Она могла делать в нём всё, что пожелала бы. В пределах разумного, конечно. «Если хочет, пусть переделает всё на свой лад. Женщины вроде бы любят заниматься такой хернёй», — пришла ко мне мысль.

В тот самый момент, когда я подошёл к телефону, чтобы ответить, звонок сбросили. Впрочем, на него тут же пришло сообщение. Это оказался Евгений Андреевич, человек, которому я был должен. Мне не нравилось ходить в чьих-то должниках, но тут без вариантов.

С ним мы познакомились на зоне. Он был главным в моей камере. Все его боялись и уважали, поэтому при нём никто не мог и слова лишнего сказать.

В первый же день, когда я попал в тюрьму, меня попытались там запугать. Местные уголовники не знали, кто я такой и почему загремел за решётку. Я был молчаливым, и последнее, чего мне хотелось, так это досаждающего внимания со стороны окружающих. Но всё же я оказался там новичком, пусть очень упрямым и гордым. Таким, как я, было не место на зоне. Подобные мне редко когда выживали в тех условиях, что поддерживались там.

Ночью первого же дня, когда я спал, на меня напали. Не знаю, было ли всё простым совпадением, или кто-то меня заказал. Я не вдавался в подробности. Расслабившись, наивно думал отдохнуть, а потом как-нибудь вернуться на свободу. Только вот не ожидал, что меня могли попытаться убить. Пырнуть ножом в живот, к примеру. На счастье, удар пришёлся не возле пупка, иначе бы я точно откинулся. Так сказал доктор, зашивший мне рану.

Евгений вычислил, кто был тем самым смертником. И жестоко его при всех наказал, после чего никто не смел меня трогать. В общем-то, я не просил никакой помощи, а потому в довольно жёсткой форме указал на подобное невольному покровителю. Потом оказалось, что ему понравилось то, как я дрался, пусть и был ранен. Он предложил мне дружить, но вскоре освободился, хотя и сообщил, что будет ждать меня. Честно сказать, я удивился, когда этот человек пришёл ко мне на встречу, став первым, кто посетил меня за всё время.