Завет (СИ) - "Се Эн" - Страница 19

— Как в романе «И наестся саранча»[3]?

— Надо же, ты читал эту претенциозную хрень, написанную этим ультрамодным наркоманом, как его там…

— Фюлёп Фас? — подсказал Каин.

— Неважно. Как видишь, нам повезло и всего этого не произошло. Хорошие парни снова победили.

— И какой у нас план? Ломиться во все двери и надеяться на лучшее?

— Именно так. Возьми левую сторону. Успех зависит от того, сколько народу мы обматерим отсюда и до выхода.

К счастью, Каин нашёл нужную дверь с первого раза.

Кальфу сидела в кресле, закинув ногу на ногу, и, похоже, успела заснуть, пока сплошь покрытый татуировками эльф заканчивал работу. Тот был так поглощён процессом, что не обратил внимания на внезапных визитёров.

— Даже не представляю, что вас двоих сюда принесло, — сказала Кальфу, открыв глаза. — Бар для гомиков дальше, за углом.

— Тут есть бар для гомиков?

— Раньше он назывался «Гемобар», — пояснил Виктор. — Потом там подменили одну букву…

— Можешь не продолжать.

— Меню тоже подправили, теперь там подают коктейль «Гееглобин». И новое название решили оставить, для атмосферности.

Кальфу смотрела на них, подперев щёку свободной рукой.

— Вы ещё засоситесь, голубки.

Виктор взял Каина за челюсть и сделал вид, что собирается чмокнуть его в щёчку.

— Идеально, — сказала она. — Теперь точно за своих сойдёте.

— Твоя очередь, Кальфу. Сегодня день поцелуев, не забыла?

— Поцелуй меня в жопу.

— Прямиком в татуировку?

— Выбор места я оставлю за тобой.

— Да ты сегодня сама доброта.

Виктор бросил ей жетон. Кальфу поймала его и рассмотрела.

— Интересно…

— Ага. Все нужные бумаги получишь на базе. И не засиживайся допоздна, завтра будет тяжёлый день. Да и сегодня тоже, так что присоединяйся к веселью.

— Долго ещё? — спросила она у мастера.

Эльф стёр кровь с её плеча и придирчиво осмотрел работу.

— Почти готово.

— Мы подождём снаружи, — сказал Виктор.

— Вы же не из полиции, да? — уточнил эльф.

— Нет, друг мой, всё намного хуже.

— Из департамента налоговых сборов, что ли?

— Нет, не настолько плохо. Но ты не переживай, напрягов не будет. Если свиньи начнут задавать вопросы, то прикинься чайником. Сделай вид, что нас тут не было. Они поверят.

Виктор кивнул Каину.

— Пошли.

[1] LICK ME TILL I SCREAM (англ.) — лижи меня, пока я не закричу. Также созвучно с фразой Lick me till ice cream (англ.) — лижи меня, пока я не мороженое.

[2] Конгрегация (лат. congregatio — союз, соединение) — здесь — территориально-административная единица.

[3] Отсылка к роману «Человек в высокой башне» Филипа Дика.

Только Писанием V (8)

…время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру

Экклезиаст, 3:8

Оказавшись снаружи, Виктор окликнул пикси:

— Бео!

Тот спрятал пейджер в карман и вылез из машины.

— Бери Каина, и чапайте к Мамаше Ди. Пора познакомить его с самой тёмной изнанкой города и местным обществом вооружённых онанистов, обрыганов, кончелыг и прочих убогих. Если начнутся проблемы, то сообщи. Мы с Кальфу подстрахуем.

Бео кивнул и зарядил пистолет. Каин последовал его примеру.

— Дошли патрон и на предохранитель поставь, — велел пикси.

— Это не по инструкции, — возразил Каин.

— Если будешь всё делать по инструкции, то загнёшься в самом расцвете сил. Оно тебе точно надо? Если надо, то держись от меня подальше.

— Бео дело говорит, — подтвердил Виктор.

— Старайся не смотреть местным в глаза, — продолжил инструктировать Бео. — Но и сам взгляд не отводи. Иначе придётся чуток пострелять, что крайне нежелательно. И не мандражируй, анксиолитиков[1] под рукой всё равно нет.

— Я знаю, как вести себя в таких местах.

— Ну и молоток. Я просто напоминаю.

Они вышли на одну из основных улиц. Большая часть зданий обветшала и разваливалась, многочисленные свалки кишели крысами. Пьяниц из дешёвых пабов выбрасывали прямо в грязные лужи. Время от времени Бео и Каину попадались вампиры, которые стремились убраться с глаз как можно быстрее. Цыгане в цветастых нарядах собирались группками на перекрёстках и подозрительно косились на чужаков. Полицейский участок был ещё несколько лет назад расформирован, а само здание превратилось в приют для бродяг.

— Все их интересы сосредоточены вокруг жратвы для своих детей и наркоты, — сказал Бео, кивнув в сторону вампиров. — Без обид.

— Всё нормально.

— Нам сюда.

Бео свернул в неприметный переулок, который ничем не отличался от прочих. Разве что мусора здесь было куда больше, а стена сплошь исписана экстремистскими лозунгами, утверждающими главенство той или иной расы. Кое-где попадались рисунки уличных художников. Настенная живопись образовывала причудливые сочетания, наслаиваясь друг на друга. Стена оказалась подозрительно чистой. Как выяснилось, какой-то маг нанёс на неё рисунок-краскоед, поглотивший все остальные каракули. Затаившийся в тени балкона рисунок-спрут лениво шевелил щупальцами, поджидая очередную жертву.

— Как в сраный музей сходил, — сказал Бео. — Залипать можно часами, только за бумажником не забывай следить.

Пикси нашёл нужную дверь и постучал, выбив сложную дробь. Заскрежетала заслонка, и на него уставились налитые кровью глаз. Бео достал из кармана мятую купюру и просунул в окошко.

Некоторое время ничего не происходило. Потом дверь открылась, образовав щель, в которую можно было с трудом протиснуться.

— Правила знаете? — спросил громадный орк.

За сваленными в кучи коробками затаились остальные вышибалы, которые не спешили показываться на глаза.

— Знаем, — ответил Бео. — Не в первый раз тут.

— Тогда без глупостей.

Орк похлопал по стволу стоящего у стены дробовика.

— Как скажешь, друг.

Сумрачный коридор вывел их к очередной двери.

— И какие тут правила? — спросил Каин.

— Как и везде. Сидеть в одном баре дольше часа — дурной тон. Чем больше притонов с пиханой пальцем колбасой успеешь обойти — тем лучше. Это сулит счастье и прочие благости.

— И всё?

— Нет, конечно. Первое и самое главное — не трогай пушку, пока я не скажу.

— Они нас даже обыскивать не стали.

— Там столько вооружённых горилл, что ты просто не успеешь вытащить ствол. И помни, что в этом мире единственный порок — это тупость. Единственный и фатальный.

Бео толкнул дверь и проскользнул внутрь. Обстановка походила на модные руинные бары. Часть посетителей расположилась на распиленных надвое ржавых ваннах или криво склеенных табуретах. В центре помещения стоял разваливающийся каменный колодец с деревянной крышкой, под потолком болтались повешенные готичные куклы и ржавые светильники.

Вошедший следом Каин громко хлопнул дверью. На пол посыпалась штукатурка. Мощно сложенный бородатый бармен убрал бокал и положил похожие на окорока руки на стойку.

— Вы гляньте, кто явился! Решил вернуться к старой жизни, Бео?

— Не сегодня, — ответил пикси, забираясь на высокий табурет.

Бармен покосился на Каина.

— Он со мной, — пояснил Бео.

— Прости, брат, крови нет. Бар для гомиков…

— Я знаю, дальше по улице, за углом.

— Да ты, смотрю, прошаренный. Как обычно, Бео?

— Пожалуй.

— Шакшуку[2] возьмёшь?

— Нет.

Бармен начал готовить сложный коктейль. Закончив, он поджёг его и катнул бокал по стойке.

— Смотрю, вы обстановку своего бомжатника обновили, — заметил Бео.

— Не всё же время смотреть на срань, доставшуюся нам в наследство от коммунистов. Если настало время великих перемен, то глупо сопротивляться.

— Помнится, здесь ещё музыканты были.

— Все выступления теперь по средам и субботам. Ты за этим пришёл, по музыке соскучился?

— Мне нужно с Мамашей поговорить, — ответил Бео, задув ядовито-зелёное пламя.

— Не думаю, что она будет рада тебя видеть.