Солотчинский призрак (СИ) - Попова Анна Сергеевна - Страница 9

– Когда?

– В XVII веке, монастырь строил известный зодчий Бухвостов, большая умница и талант, это один из лучших авторов своего времени. Вы сейчас прошли мимо Успенского собора, он тоже творение этого человека. Вот об этом могу Вам сказать с большой уверенностью, – закончил рассказ Яхонтов.

– А больше никаких легенд нет, может, захоронен кто в этом тайном подземном лазе, может, кто из монахов когда-то в таинственной истории был замешан? – не унимался Петр.

– Что Вы имеете в виду?

– У нас один задержанный говорит о призраке Солотчинского монастыря, вроде как в давние времена был заговор против государя и монах этот заговор разоблачил, и его за это убили. Душа его осталась неприкаянной, и теперь людям жить мешает, – — начал раскрывать карты Железманов, но председатель археографической комиссии только покачал головой:

– Нет, мне пока таких историй не попадалось. Я слышал, что вроде среди солотчинских крестьян пошли разговоры про призрака, но это случилось совсем недавно, не более полугода, ранее я ничего подобного не слышал и, самое главное, в документах мне ничего из области сверхъестественного не встречалось.

– А я вот в архиве, в нашем судебном, видел дело, там на обложке так и обозначено «об убийстве монаха Солотчинского монастыря», – поделился информацией стажер.

– А само дело Вы прочитали?

– Нет, не успел, времени много нужно, дело XVIII века, а тогда писали несколько иначе, чем сейчас, надо вчитываться.

– Это верно, – согласился Степан Дмитриевич. – Старые документы требуют много времени и большого терпения, история это вообще наука не для скороспелок, я подобной истории не слышал, если поделитесь – буду признателен. Если будут трудности с прочтением записей XVIII века, то не стесняйтесь, приходите, помогу разобраться. Только вряд ли такой призрак существует.

Осталось только поблагодарить за консультацию и уходить. День клонился к концу, купола старинных соборов играли в лучах низкого солнца, река Трубеж едва была видна из-за буйно разросшейся листвы.

На следующий день друзья опять отправились в тюремный замок, захватив с собой полицейского врача. По дороге тот рассказал о результатах вскрытия:

– Смерть наступила от удара ножом, попали прямо в сердце, удар был один, сильный и твердый. Действовал человек физически развитый, ваш дворник как раз подходит. Кстати, рана, еще раз скажу, вполне могла быть нанесена именно тем ножом, который мы осматривали в усадьбе.

Осмотр задержанного много времени не занял. Невооруженным взглядом было видно, что признаки вчерашней хвори с Жукова сошли, он чувствовал себя вполне нормально, больше не шатался, можно было проводить эксперимент с отпечатками.

– Вполне нормальный здоровый организм, хромоты у него не наблюдается, кстати, признаков алкоголизации тоже, может, и выпивает временами, но в меру, руки не трясутся, сосуды лица в норме, – сделал заключение врач.

– Доктор, а вчера его так шатало, прямо буквально поддерживать приходилось. С чего это? – спросил Железманов.

– Не могу Вам ответить. Тем более что вчера я его не осматривал, может, обычно он не пьет, а позавчера напился, потому ему так плохо и было.

– Так от него не пахло перегаром.

– Не знаю, может, и опоили чем, – пожал плечами медик.

– Яд?

– Возможно. Ряд названий я Вам, конечно, назвать могу, но подтвердить или опровергнуть это предположение не смогу, время ушло.

Пошли в тюремный двор, где надзиратели посыпали дорожку песком и полили водой из лейки.

– Жуков, пройди по песку, – попросил подследственного Зазнаев.

– А зачем это, Ваше благородие? – испугался тот.

– Пройди, не капризничай, может, ты после этого домой пойдешь, а не по Владимирке, – подключился к уговорам Петр Андреевич.

Жуков пожал плечами и, чуть поколебавшись, все-таки пошел по песку. Когда следы были готовы, оба следователя склонились над песком. Оба следа от правой и левой ноги были одинаковой глубины!

Значит, на заднем дворе был кто-то третий, значит, все сомнения Зазнаева были обоснованы. Значит, надо искать дальше. Самым логичным шагом в этой ситуации был новый допрос дворника. Поэтому его проводили в камеру и приступили к новым вопросам.

– Скажи, а у тебя враги есть?

– У меня? Нет, я мирно живу, никому вреда не делаю, все у меня есть, отбирать мне нечего.

– А у гувернера Ведрова враги были?

– Да я не знаю, он вроде только с Павликом и общался, вроде не ссорился он ни с кем. Я в их барскую жизнь не лезу, зачем мне? Грызутся они меж собой, мне что с этого, мое дело двор мести, гвозди забить, когда надо. Вот и все. Я и в комнатах барских мало бывал. Все больше на дворе или в сарае.

– А что, баре часто ссорились?

– Да почти постоянно. Там все из-за состояния старухи этой. Муж у нее пару лет помер, детей никогда не было, зато у нее полно всякой родни от братьев, вроде эта Марья Михайловна она там седьмая среди детей, вот у нее племянников полон дом. Они постоянно ругаются, кому что достанется.

– При живой хозяйке дома?

– Так она сама масла в огонь подливает, постоянно стравливает их, все грозится: тому наследство дам, тому нет. По два или три раза на неделе грозится за нотариусом послать. Чуть кто не так посмотрит, так орет, вот я ничего тебе не дам, а кто ей в какой миг глянется, то она сядет в кресле, задумчиво собачку свою поглаживает и произносит, мол, отпишу я тебе шкатулку золотую. И еще любит изображать, что умирать собрались: схватится за грудь и голову и начинает стонать, причитать: «Я умираю, умираю». Вот в доме только и разговоров об этом.

– Так ты вроде в доме не бываешь?

– Ой, в кухне бабы только об этом и судачат, да и порой такие визги и крики начинаются, что и в дом заходить не надо, в самой Рязани слышно, поди. То сама старуха орет, то Настена вопль поднимает. На прошлой неделе кто-то картину перевесил, так старуха кричала так, что самой худо сделалось.

– Что сделал? Картину перевесил? Зачем? – не понял Зазнаев.

– Да я сам ничего не понимаю. Вроде как призрак в доме шалит, то безделушки переставит, то картина исчезнет какая-нибудь, потом появится, говорю, призрак балуется. А старуха на всех по очереди думает.

Конечно, про призрака выглядело весьма сомнительно, а вот наследство – это вполне реальный мотив. Только причем тут гувернер мальчика? Почему убили именно его? Самым простым было, почему подставили именно дворника: сильный, да и в версию, что именно дворник мог напиться до потери человеческого облика, поверить было проще всего. Увы, простые люди и в самом деле досуг часто проводят с бутылкой, особенно среди тех, кто оторвался от земли и подался на заработки. Труднее было понять, кто и как ухитрился подставить Жукова.

– Скажи, а тебя когда в сон начало клонить? – задал очередной вопрос Железманов.

– Да не помню я.

– Нет, тебе лучше напрячься и вспомнить. Что последнее помнишь?

Дворник долго думал. Потом произнес:

– Как курил на заднем дворе. Сел на пенек и закурил. Все, дальше темнота, ничего не помню.

– А ел ты в тот день на кухне?

– Так я всегда ем только на кухне.

– Кто заходил на кухню? Кухарка тебе щи наливала?

– Она.

– А больше никто не заходил? Может, сам куда выходил?

– А зачем мне выходить? – Жуков не понимал, что от него хотят. – Не виновен ни в чем я, барин. Отпустил бы ты меня.

– Ну как тебя отпустить, когда все против тебя, тебя с телом рядом нашли. В крови. С ножом в руках. Поэтому тебе сейчас не упрямиться надо, а вспоминать, ой как вспоминать.

Дворник обиженно насупился, но потом вдруг лицо его просветлело:

– А ведь Дунька заходила.

– Кто?

– Дуня, горничная, в доме работает.

– Зачем заходила?

– Да даже не понял. Вроде как спросить что-то хотела.

– А спросила?

– Да нет. Так, потолкалась чуток, тарелку мне поставила поближе, хлеб нарезала.

– А с чего такая забота?

– Да не знаю, может, нравлюсь я ей.