Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Владимир Высоцкий

Высоцкий Владимир Семенович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Владимир Высоцкий - Высоцкий Владимир Семенович - Страница 69

Изменить размер шрифта:

<1979 или 1980>

* * *

А мы живем в мертвящей пустоте —

Попробуй надави — так брызнет гноем, —

И страх мертвящий заглушаем воем —

И те, что первые, и люди, что в хвосте.

И обязательные жертвоприношенья,

Отцами нашими воспетые не раз,

Печать поставили на наше поколенье —

Лишили разума и памяти и глаз.

<1979 или 1980>

* * *

По речке плавал честный грека

И утонул, а может — рак настиг.

При греке заложили человека —

И грека заложил за воротник.

В нем добрая заложена основа —

Он оттого и начал поддавать, —

«Закладывать» — обычнейшее слово,

А в то же время значит — «предавать».

Или еще пример такого рода:

Из-за происхождения взлетел, —

Он вышел из глубинки, из народа,

И возвращаться очень не хотел.

Глотал упреки и зевал от скуки.

Что оторвался от народа — знал, —

Но «оторвался» — это по науке,

А по жаргону это — «убежал».

<Между 1970 и 1980>

* * *

Общаюсь с тишиной я,

Боюсь глаза поднять.

Про самое смешное

Стараюсь вспоминать.

Врачи чуть-чуть поахали:

«Как? Залпом? Восемьсот?..»

От смеха ли, от страха ли —

Всего меня трясет.

Теперь я — капля в море,

Я — кадр в немом кино.

И двери на запоре —

А все-таки смешно.

Воспоминанья кружатся.

Как комариный рой,

А мне смешно до ужаса:

Мой ужас — геморрой.

Виденья всё теснее —

Страшат величиной:

То с нею я — то с нею, —

Смешно, иначе — ной!

Не сплю — здоровье бычее,

Витаю там и тут.

Смеюсь до неприличия,

И ищу — сейчас войдут…

Халат закончил опись

И взвился — бел, крылат.

«Да что же вы смеетесь?» —

Спросил меня халат.

Но ухмыляюсь грязно я

И — с маху на кровать.

Природа смеха — разная, —

Мою вам не понять.

Жизнь — алфавит: я где-то

Уже в «це-че-ше-ще», —

Уйду я в это лето

В малиновом плаще.

Но придержусь рукою я

В конце за букву «я» —

<Еще> побеспокою я! —

Сжимаю руку я.

Со мной смеются складки

В малиновом плаще.

С покойных взятки гладки, —

Смеялся я — вообще.

Смешно мне в голом виде лить

На голого ушат, —

А если вы обиделись—

То я не виноват.

Палата — не помеха.

Похмелье — ерунда, —

И было мне до смеха —

Везде, на всё, всегда!

Часы тихонько тикали —

Сюсюкали: сю-сю…

Вы — втихаря хихикали,

А я — давно вовсю!

1980

Две просьбы

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

М. Шемякину — другу и брату — посвящен сей полужспромт

Мне снятся крысы, хоботы и черти. Я

Гоню их прочь, стеная и браня.

Но вместо них я вижу виночерпия —

Он шепчет: «Выход есть. К исходу дня —

Вина! И прекратится толкотня.

Виденья схлынут, сердце и предсердие

Отпустит, и расплавится броня!»

Я — снова я, и вы теперь мне верьте, — я

Немногого прошу взамен бессмертия —

Широкий тракт, холст, друга да коня;

Прошу покорно, голову склоня,

Побойтесь Бога, если не меня, —

Не плачьте вслед, во имя Милосердия!

Чту Фауста ли, Дориана Грея ли.

Но чтобы душу — дьяволу, — ни-ни!

Зачем цыганки мне гадать затеяли?

День смерти уточнили мне они…

Ты эту дату, Боже, сохрани, —

Не отмечай в своем календаре или

В последний миг возьми и измени,

Чтоб я не ждал, чтоб вороны не реяли

И чтобы агнцы жалобно не блеяли,

Чтоб люди не хихикали в тени, —

От них от всех, о Боже, охрани —

Скорее, ибо душу мне они

Сомненьями и страхами засеяли!

Париж, 1 июня 1980 г.

* * *

И снизу лед и сверху — маюсь между, —

Пробить ли верх иль пробуравить низ?

Конечно — всплыть и не терять надежду,

А там — за дело в ожиданье виз.

Лед надо мною, надломись и тресни!

Я весь в поту, как пахарь от сохи.

Вернусь к тебе, как корабли из песни,

Всё помня, даже старые стихи.

Мне меньше полувека — сорок с лишним, —

Я жив, тобой и Господом храним.

Мне есть что спеть, представ перед

Всевышним,

Мне есть чем оправдаться перед ним.