В тени Алтополиса (СИ) - Углов Артем - Страница 79

Тоша пожал плечами.

- Может стригунов на бабки выставить.

- Как?

- Без понятия. Я в мутные схемы лезть не собираюсь. Перевезу указанную тачку до пункта назначения, а дальше хоть трава не расти.

- Больно ты за нас распереживался, малой, - поддержал приятеля Малюта. - Без сопливых разберемся, где тута кроется подвох… А то может и нет никакого двойного дна в предложении Лукича, может ты специально воду баламутишь? У самого поди уже планы имеются, как двести рублёв потратить, а?

Я лишь вздохнул в ответ, толку со здоровяком спорить. Силушкой природа того не обидела, а вот умом слаб оказался. Только и горазд, что гвозди кулаком заколачивать на потеху рыночной толпе. Кажись, Малюта прочитал мои обидные мысли, потому как моментально задвигал бровями.

- Чё ты здесь трёшься… чё трёшься?! Дело свое сделал - доложил, ну и вали на все четыре стороны. Или хочешь, чтобы со второго этажа пустил полетать, как в прошлый раз? Так я мигом организую.

Здоровяк растопырил руки и шагнул в мою сторону, больше пугая, чем на самом деле желая поймать. Еще и заухал для пущего эффекта, словно перед ним стояла не прожжённая шпана с улицы, а несмышленое дитяти пяти лет от роду.

Из всей компании я меньше всего рассчитывал на благоразумие Гамахена. Но именно он его и проявил, остановив разошедшегося Малюту.

- Погоди-ка, пускай договорит.

- Чего договаривать, – удивился здоровяк, - и так все ясно.

- Тебе может и ясно, а у меня куча вопросов имеется, - Гамаш наконец поднялся из тени, но дальше в комнату не пошел, облокотившись о спинку дивана. Помнит, чем наша прошлая встреча закончилась, потому и держится на расстоянии. Разбитая губа зажила, осталась лишь небольшая припухлость со следами ссадины. И якобы сломанная рука - о чудо, свободно шевелилась и двигалась, лишившись повязки. Не прошло и пары недель…

- Чего тебе неладно, умник? – проворчал Малюта, с хрустом разогнув спину. - В кои-то веки бабки сами в руки плывут. Целых двести рублев…

Гамахен не обратил внимания на бубнеж здоровяка, вместо этого спросив:

- Что за пометки вносились последними?

- Буквы, цифры, символы разные, - принялся перечислять я. – С некоторыми из них раньше не сталкивался. На обозначение машин не похоже, да и у деталей другая нумерация.

- Сможешь по памяти воспроизвести?

- Двойка… эс… черточка такая наискосок,

- Черточка типа тире? - влез Малюта.

- Да нет же… говорю, наискосок, словно забор перекосило.

Я рубанул ладонью воздух, но пацаны все равно не поняли. Пришлось спускаться вниз и чертить символы на потрескавшейся от жары земле. Кончик палки шкрябал, оставляя за собой неглубокие борозды, а лица пацанов хмурились все больше и больше. Пока Гамахен наконец не выкрикнул:

- Погоди.

Присел на корточки и принялся рассматривать самую короткую из сделанных надписей – «2C/». Провел по ней пальцем, повторяя каждый изгиб.

- Ты чего? – не выдержал Тоша

- Два атома углерода промеж бензольного кольца.

Тут и Малюта не выдержал.

- Может бензинового?

- Бензинового, - передразнил Гамахен. – Если бы читал книжки, то знал, что 2С – это известная группа психоделиков, разработанная на основе фениламинов (примечание от автора: в данном случае речь идет о химическом соединении фенилэтиламин). Про папу Шульгина слыхали? Профессора Оренбуржского университета, жившего в прошлом веке? Ну вы чего, это же известная личность – Александр Шульгин. Он еще популярную книгу написал про химическую наркоту со всеми выкладками. Жандармские, когда первые экземпляры увидели быстро смекнули, к чему дело идет. Весь тираж арестовали, но часть все же просочилась в свет. И пошел народ варить «Мескалины» и «Молли».

- Шульгин… Шульгин, - наморщил лоб Тоша, – я про что-то такое слыхал: химоза, культурная революция 90-х в Питере… Был один известный ученый, устраивавший оргии со студентами под наркотой. Его еще с кафедры поперли, лишив всех званий и привилегий.

- На счет оргий брехня, - возразил Гамахен, - старенький он был, чтобы в подобных вещах участвовать, а вот с университетской должности уволили – факт. Власти посадить хотели за развращение молодых умов, но Шульгин успел сбежать в Японию, а уже оттуда подался в Северо-Американские Штаты, где и устроился химиком в частную компанию. Короче, дядька известный на весь мир. Одни его любят и «папой» называют, другие за демона принимают, а третьим он крупные убытки принес.

- Картель? – догадался я.

- Он самый. Представь, у тебя налажено серьезное дело, куча народа задействована в схемах, а тут прыщавые юнцы из мединститута начинают варить амфетамин. И главное, никаких проблем с урожайностью, никаких затрат с доставкой – знай себе химичь в деревянном сарайчике за городом. И что хуже всего, клиентская база из числа молодых быстро подсаживается на новую наркоту, а значит продажи коки и герыча падают. Смекаете?

- Тут полным дураком надо быть, чтобы не смекнуть, - проворчал Малюта, изучая сделанные мною записи. – Только чего же в поселке никто не варит, если это так просто?

- Так я же говорю – картель! Стоит только первым таблеткам в трущобах появиться, как бразилы моментально химиков вычислят и убьют. Не просто так, а самым изощрённым из имеющихся способов, чтобы другим неповадно было.

- А из чего варят?- в голосе Малюты проявились не свойственные для него деловые нотки.

- Да из всего подряд: из лекарств, купленных в аптеке, из чистящих средств, из ванилина, -принялся перечислять Гамаш.

- Да ладно, из обыкновенной ванили, которую в пирожки кладут? А чё за метод? С чем мешать нужно?

- С абрикосами! Ты чем слушаешь, башка деревянная? – разозлился на приятеля Гамахен. – Я же говорю – бразилы церемониться не станут. Лично домой придут, яйца отрежут и в жопу засунут вместе с ванилью. И моли богов, чтобы родных поблизости не оказались. Сикариос известные отморозки, им плевать кого убивать: младенца или седого старика.

- Хорош нагнетать, - пробубнил здоровяк, – я просто так спросил, для интереса.

- Не тем интересуешься. Лучше подумай, чем нам эта ситуация грозить может? Стоит двести рублёф такого риску?

Малюта задумался. Со стороны могло показаться, что он и вправду решает в уме задачку: усиленно таращиться, шевелит губами. А если подойти поближе, то можно услышать приглушенное: «пятежду пять и два в уме вычитаемо». Но нет, не склонен был здоровяк к сложным умственным решениям, а потому впадал от них в особое состояние, в умных книжках называемое сомнамбулизмом. Вреда от этого не было никакого, да и пользы если честно – тоже. Малюта на короткий миг выпадал из реальности, а когда возвращался обратно, то хлопал глазами, словно очнувшийся ото сна младенец. И разум его был столь же чистым и не замутнёным.

Тоша в отличии от приятеля обладал куда большей гибкостью ума, а потому сразу сообразил, чем пахнет дело. Ткнул пальцем в полустёртую надпись и произнес:

- Допустим вся тетрадка полна таких записей, и что из этого следует? В поселке появилась синтетика?

- Бери выше.

- Лаборатория по её производству?

- Именно, - Гамахен удовлетворенно кивнул.

- Значит трущобы скоро будут наводнены новым наркотиком, более дешевым и потому более доступным, - продолжил рассуждать Тоша. - Продажи кокса и хмурого резко упадут, и как следствие упадут доходы картеля. Вроде бы всё логично, но только все равно не сходится. На кой черт за тетрадкой пришли стригуны. Им-то какой интерес в этом деле: поссорить атамана малажского с генералами из Фавел? Так они и без того воюют, причем местом разборок выбрали Центровую - вотчину расписных. Помните, как весной братию артельщиков едва не смели под горячую руку. Те всё прятались по хазам, словно перепуганные сурки. В следующий раз могут и не отсидеться. Нет, война стригунам не выгодна. Тогда к чему им понадобилась эта информация?

- Без понятия, - честно признался я. – Может с помощью этих записей хотят выйти на лабораторию. Ведь как не крути, Центровая их зона ответственности, и в случае чего спросят с них. Потому и торопятся отыскать варщиков первыми, пока не стало слишком жарко.