В тени Алтополиса (СИ) - Углов Артем - Страница 60

- А может и не было её в гараже, - ответил он сам себе, немного поразмыслив.

- Как же не было, когда было, - удивился я. – Она же меня едва не загрызла.

- Я о другом толкую. Некоторые хозяева для домашних питомцев специальные лазы обустраивают, чтобы каждый раз двери не открывать, и те могли свободно перемещаться. Может и в гараже подобная дырка имелась – в той стене, что примыкает к заднему двору. Псина же не сразу на тебя напала? Пока почуяла, пока разобралась в чем дело.

- Зачем мудрить, если есть сигнализация? - не понял я.

- А затем, что лишняя защита не помешает, - ответил за здоровяка подошедший Тоша. Накупался он на славу, и теперь вода обильными ручьями стекала с мокрых трусов на песок. - Сработало же?

- Хреново сработало. Сигары я стащил.

- То сигары, а теперь прикинь, что сталось бы с угонщиком, решившим заявиться за автомобилем? Сигналку на воротах любой увидит, а про собаку – сюрприз?

Имелась в Тошиных словах доля правды. Но я все равно не понимал… Не понимал к чему разводить сложности, коли хозяин-дурак бросает машину на улице. Раз в неделю так точно, оставляет Плимут аккурат под окнами.

Дядька Степан сильно обрадовался, когда узнал, что нужная модель автомобиля была найдена. И сильно огорчился, узнав подробности шухера.

- Хрен с ним с лобовым. Разбили и разбили – с кем не бывает, а вот то, что местную охранку переполошили, - Степан Никанорович по-стариковски вздохнул. - Они теперь вместо обычного сна прямыми обязанностями займутся. Месяц минёт, прежде чем все успокоится, а то и до самой зимы ждать придется.

Услыхав новости, пацаны поначалу расстроились, а потом ничего… Вырученные с продажи краденного деньги грели душу. Малюта приобрел давно желанную печатку с изображением оскалившегося черепа, Тоша вспоминал выкуренную сигару с ароматом далеких островов, и только один Гамахен остался недоволен. С этого дела даже схуднул малясь, сделавшись злым и раздражительным.

Всё ему было не так: и якобы моя неуклюжесть, встревожившая пса и перебудившая всю округу, и скудоумие Малюты, разбившего лобовое стекло вместо того, чтобы просто пнуть по колесам.

- Малясь растерялся, - признал вину здоровяк. Его можно было понять, не каждый день приходилось лезть под пули. Пять выстрелов произвел клерк, пока спусковая скоба ружья не защелкала в холостую. Целых пять выстрелов по убегающим пацанам в спину. Но больше всего Малюту напугал вид захлебывающегося слюной пса. Хорошо, что клерк не сообразил спустить зверюгу с цепи, тогда бы мало не показалось.

В операции по отвлечению участвовало двое. Пока Малюта колотил по машине, Тоша должен был зайти с фланга и в случае необходимости вытащить из гаража избитого или покусанного Чижа, вот только я успел сбежать раньше.

Единственным кто остался не у дел, был Гамахен. Он продолжал сидеть на лавочке по ту сторону забора, пока остальные рисковали жизнью. Пацаны ему на это ничего не сказали, но все и так было понятно. Авторитет умника в компании упал ниже плинтуса. Не зря же Малюта опрокинул его с ценой на сигары. И в карты подкидывал Гамахену за милую душу.

Я в эти расклады старательно не лез, но Гамаш все равно злился, и злился именно на меня, полагая Чижика источником всех бед.

Когда он вернулся с мороженным, я сразу почуял неладное. Уж больно тот торопился всучить нужный стаканчик. Пригляделся и точно, на поверхности сливочного шарика расплывался вязкий комок слюны. Гамаш наблюдал за происходящим с ехидной ухмылочкой: ну чего же застыл или мое угощение не по нраву? Вот же ж гнида.

Не говоря ни слова, я снял пальцем верхний слой. Стряхнул на землю и только после этого принялся есть. Мороженное оказалось на удивление вкусным. Не тот замороженный лед, которым имеют обыкновение торговать на рыночной площади, а настоящие сливки - густые с соответствующим ароматом. И даже гнусная физиономия Гамаша не смогла испортить аппетиту.

- Ты чего это? – мои действия не остались без внимания.

- Муха попалась.

- Муха – это да! - согласился здоровяк, и откусил за раз больше половины стаканчика. Проглотил, даже не поморщившись от холода, после чего продолжил: – мухи - это полбеды, только и делают, что жужжат над ухом. Самая настоящая погань – это бычьи слепни. Мало того что кусают, так еще и личинки под кожу откладывают.

- Брехня, - не поверил Тоша, – меня сколько раз кусали, только кожа краснеет.

- Краснеет потому, что организм борется с заразой. Имеется у него таковое свойство. Как бишь… Умник, помоги!

- Иммунитет, - откликнулся раздраженный Гамахен.

- Во-во, он самый! Здоровому человеку опасность не грозит. Кровь сама с заразой справится, а больному возле водоемов лучше не появляться. Кусанет такого слепень, отложит яйца под кожу, а потом из них вылупятся личинки. Начнут ползать по телу и кусать его – кусать! Могут и до смерти того самого…

- Чего того? – не понял я.

- Загрызть, - таинственным шепотом поведал здоровяк.

От представившейся картины с тысячей личинок медленно пожирающей плоть, стало не по себе. Я поднял руку и принялся изучать расчесанные до крови укусы. А вдруг началось? Ведь зудит не переставая.

- Горазд же ты сочинять, Малюта, - не поверил Тоша, – врешь и глазом не моргнешь. И про-то, что яйца под кожу откладывают, и про то, что человека живьем сожрут. Не… ну может африканские мухи на такое способны или мошки какие в лесах Амазонии, но чтобы наши – степные? Умник, скажи ему.

- Да достали уже, - мигом окрысился тот. – Умник скажи то, умник скажи это… Я вам чего – энциклопедия ходячая?

- А чё ты начал? – удивился Малюта.

- А ничё! Сами берите книжки - читайте, - Гамахен вскочил и быстрым шагом направился в сторону парка. Даже трусы отряхивать не стал, ставшие белыми от налипшего песка.

- Со мной такое тоже бывает, - после короткой паузы заключил Малюта, – особенно когда на солнышке перегреюсь.

- Сдается мне, не в солнце дело, - выдал задумчивое Тоша. Поскреб легкий пушок на подбородке, а после выдал: - мы чего сюда пришли, в теньке прятаться или купаться? Так айда!

Наплавались мы до великого опупения. У Тоши аж глаза покраснели, и вода пошла носом, а Малюта выполз на кромку берега огромной морской черепахой, да там и упал. Ноги его продолжали покоится в воде – мутной из-за поднятого со дна ила, оставшаяся же часть туши валялась на песке. Валялась и даже не предпринимала попыток подняться. Порезвились мы на славу, что и говорить. Я бы еще покатался на плечах здоровяка, но кажись укатали сивку крутые горки.

- Отстань, Чижик, - бормотал вымотавшийся в конец Малюта, – иди вон Тошу допекай.

Я зачерпнул пригоршню воды - плеснул в лицо здоровяка в надежде раззадорить, но тот лишь прикрыл глаза и затих в бессилье.

Тоша сидел неподалеку, уставившись в сторону противоположного берега. Там ближе к вечеру начиналось настоящее веселье. Металлическая конструкция понтона остывала, а значит можно было играть в стенку на стенку – любимую забаву уличной пацанвы. Правила были простые: участники разбивались на две команды, выстраивались друг напротив друга и после залихватского свиста начинали толкаться. Кто в итоге останется на понтоне, тот и победил. Драться, кусаться было запрещено, как и пинаться. А вот использовать борцовские приемы – пожалуйста. Потому малажская шпана чаще всего и выигрывала, у них этих секций спортивных на каждом шагу: и с казацкой борьбой, и с китайской, и даже завезенной с далеких Филлипинских островов. Зато у нас в наличии имелся Малюта, против которого не один прием не проходил, если только не удар ниже пояса. Правилами подобное запрещалось, поэтому и сносил великан противника, что медведь заросли сухостоя.

Эх, веселая это была игра - с криками, смехом, набитыми синяками и шишками. Я бы и сейчас с удовольствием потолкался, но увы находился на другом берегу. Оставалось лишь сидеть и смотреть, как пацанва разошлась по сторонам – загорелая, в одинаково черных трусах. Как с гиканьем кинулась друг на дружку, и первые тела полетели в воду.