Абсолютный. Часть 1. Парадизар (СИ) - Dar Anne - Страница 16

– Джекки напала на тебя…

– Неправда. Я просто споткнулась о длинный подол её платья. Со стороны могло показаться, будто она меня толкнула.

– Но…

– Давно закончился бал?

– Вчера.

– Вчера?.. – я недоуменно бросила взгляд в сторону панорамных окон – на улице была ночь. – Я отсутствовала сутки?

– Прошел слух, будто ты потеряла много крови, – Абракадабра.

– Бред. Всего лишь пара царапин, – я никак не могла поверить в то, что пропустила целый день жизни. – Не вижу Джекки. Где она?

– Провела в своей комнате весь день. Только полчаса назад вышла на крышу.

– На крышу? – мои брови взмыли в удивлении.

– Да, – в ответ утвердительно кивнул Сладкий. – На крыше есть оборудованная смотровая площадка. Джекки сейчас там.

Ничего больше не говоря и не слушая, я взяла пустую, глубокую тарелку из белого фарфора, и положила в неё шесть бутербродов, после чего ещё захватила с собой литр закупоренного лимонада, и отправилась с этой добычей в свой номер. Поспешно сбросив с себя платье, я переоделась в свою привычную одежду и, снова взяв тарелку с бутылкой, вышла из номера, у которого уже стоял на страже ♂20-1107. Он-то мне и показал, где располагается выход на крышу.

Стоило мне открыть дверь, ведущую на поверхность, как мои волосы мгновенно разметались от резкого порыва прохладного ветра. Уже закрывая за собой дверь я замерла, увидев шесть гигантских, прямоугольных флагов: на каждом лица финалистов второго сезона “П&К”. Подойдя к флагштоку, на котором развевался флаг с моим изображением, я попыталась осознать увиденное, но никак не могла понять, что именно ощущаю… Кажется, мне хотелось содрать этот флаг, а заодно и остальные, и отпустить их в свободный полёт, и сдерживало меня от этого действия только знание того, что на самом деле никакого свободного полёта не будет, так как Парадизар, как и Паддок с Конкуром, находится под силовым куполом.

– Твоё изображение отлично получилось, – раздался голос с противоположной части крыши, и я сразу увидела её – она сидела в пятнадцати метрах впереди, на лавочке спиной ко мне.

– Твоё лицо тоже хорошо распечаталось, – попыталась ухмыльнуться я, но у меня едва ли это получилось.

Я продолжила приближаться к ней с осознанием того, что нам предстоит непростой разговор.

Глава 14.

День 5.

Джекки.

Фло накачал меня чем-то мощным. Может быть потому за прошедшие сутки я так и не слетела с катушек окончательно, что проспала почти целые сутки. За мной присматривала ♀38-1732. Я просыпалась дважды: перед рассветом и в полдень. В первый раз ♀38-1732, как и остальных слуг, в коридоре не обнаружилось – значит, на ночь они всё-таки уходят и по ночам мы остаёмся без присмотра, если не учитывать камеры слежения. Эта информация может оказаться полезной. Когда я проснулась в полдень, ♀38-1732 заходила в мой номер. Она думала, что я сплю, поэтому аккуратно, чтобы не разбудить меня резкими движениями и громкими звуками, поставила на журнальный стол поднос с едой, после чего накрыла меня пледом. Я притворялась спящей до тех пор, пока она не вышла из комнаты, а потом снова по-настоящему заснула. Мне не было холодно, так что в пледе я не нуждалась, и есть мне уже пятые сутки как не хотелось. Может быть я умирала, хотя ощущение было обратное – будто я воскресаю. И это было, пожалуй, самым странным.

Проснувшись час назад, в коридоре я застала только ♀38-1732. Вся остальная прислуга, вместе со своими подопечными, были в гостиной, расположенной слева по коридору. Согласно физиологии и даже физики, я не могла слышать их голосов с такого расстояния. Но, прислушавшись, я услышала их, причем так отчётливо, словно находилась на расстоянии метра от каждого говорящего. Сладкий обещал Нэцкэ присматривать за ней, и по тону его голоса было очевидно, что обещание это прозвучало с глубинным подтекстом. Абракадабра что-то громко пережевывала – яблоко?.. Вывод полушепотом общался со своей прислугой – ♀19-938. Он говорил что-то странное… Будто у неё красивые глаза. Флирт со служанкой? У Вывода? Хммм… Вдруг голос подала Абракадабра, призвав всех обсудить новость о некой “Церемонии возвращения памяти”. Послушав немного, я встретилась взглядом с ♀38-1732. Всё это время я стояла в метре перед ней и с сосредоточенным лицом держалась за дверную ручку своего номера. Она не могла знать, что я слышу то, что невозможно слышать и наверняка не слышит она. Интересно, о чём она думала, наблюдая за тем, как я гипнотизирую дверь?

Направившись в сторону выхода на крышу, который обнаружила ещё накануне, я сообщила ♀38-1732 о том, что хочу побыть наедине, и попросила её не ходить за мной. Она молча кивнула головой и осталась стоять на месте. Интересно, как она стала той, кем стала? Нравится ли ей её работа? Это вообще работа? Или повинность? Есть ли у неё семья: родители, муж, дети?..

На крыше было свежо и темно: ночью Парадизар освещался небогато, и всё же электрический свет – признак цивилизации – здесь присутствовал. Можно было рассмотреть свечение далеко внизу – тёплым сиянием виднелись фонари центрального бульвара одного из последних живых городов Европы. Подойдя к краю крыши, я начала наблюдать за едва уловимой электрической пульсацией. Спустя несколько минут мой взгляд отвлёк внезапный порыв ветра, заставивший прямоугольные вертикальные флаги резко взвиться на широких флагштоках и развиться прямо у меня над головой. Лица Вывода, Абракадабры, Нэцкэ, Сладкого, Дикой и моё были изображены на матерчатых полотнах флагов идеалистично, без малейших изъянов, присущих настоящим человеческим лицам. Все мы – звёзды смертельного шоу, продуманно устроенного и гремящего славой в одном из последних клочков человечества…

Лив. Это она забросила меня сначала в криосон, затем в Паддок. Или только в криокапсулу?.. Она здесь, в Парадизаре. Значит для начала я вытрясу из неё её правду. И только после этого решу, что с ней делать. С той связью между нами, которую я уже почти не ощущаю – чувствую лишь только, что она почти потухла.

Направившись в противоположную входу часть крыши, я села на одну из пяти длинных деревянных лавок без спинок и, закрыв глаза, начала слушать свой внутренний голос и внешние потоки ветров, периодически развивающие мои короткие красные волосы. Вскоре мысли о Лив и о надобности поговорить с ней отошли на второй план – на первый проступили мысли о самочувствии. Внутри меня как будто всё перевернулось вверх дном, и нечто явственно подсказывало мне, что прежнего порядка мне уже не обрести. Как бы я заново ни расставила всю мебель, все мелочи и все ценности внутри себя, они уже не будут стоять, как прежде. Что-то разбилось – нужно выбросить. Что-то обязательно нужно будет починить. Останется много пустого места – не всё, но многое придётся заполнить новыми деталями. Или… Для меня всё закончится. Просто – бум! – и больше ничего не важно: ни беспорядок, ни порядок, ни-че-го.

Прошло время. Несмотря на ветер, я услышала, как на противоположной стороне крыши распахнулась дверь, и услышала шаги. Каким образом я могла всё это слышать? Как я смогла определить всего лишь по звуку шагов тот факт, что на крыше появилась именно Дикая? Как будто я могла знать её точный вес и звук походки – у походок вообще бывает идентификационный звук?.. У меня не было ответов на все эти вопросы.

Я подала голос. Она откликнулась. Я поняла, что не ошиблась в определении личности вслепую. Но так и не поняла, как такое возможно.

Она села слева от меня и поставила между нами фарфоровую тарелку. Только после этого я открыла глаза и, посмотрев на лавку, поняла, что снова угадала по звуку – тарелка действительно оказалась фарфоровой.

– Бутерброды для нас, – пояснила она.

Неплохое начало.

– С чем?

Она бросила взгляд в тарелку, а я тем временем поспешно начала разглядывать её лицо, желая впитать глазами как можно больше информации о её настроении до того, как она посмотрит на меня: