Стойкий (ЛП) - Брукс Анна - Страница 21

— Я не твоя ответственность, Эрик.

Его брови сходятся вместе, и прежде чем он успевает произнести речь, которая заставит меня потерять смелость сказать это, я выпаливаю:

— Моя рука не болела. Было больно видеть тебя в таком сильном эмоциональном расстройстве и не знать почему, не знать, как помочь. Не имея ни малейшего представления о том, через что ты прошёл, чтобы понять, что стало триггером к этому (прим. Триггер — дословно переводится как «спусковой крючок»). Это было больно. — Я делаю паузу, готовя своё сердце к тому, чтобы произнести эти слова вслух. — Но что было больнее всего, так это то, что ты назвал меня именем другой женщины, находясь внутри меня.

Его рот полностью открывается, и прежде чем он успевает что-то сказать, я поднимаю руку.

— Я не знаю точно, что происходит между нами, но это никогда не сработает, если мы не будем знать всё, что нужно знать друг о друге. Да, я совершала ошибки в своём прошлом, и я определённо была глупа в выборе, который мне приходилось делать, но единственное, чем я гордилась, — это тем, что охраняла своё сердце. Это было выживание, а не любовь. Может быть, это потому, что я не знаю, как любить, или, может быть, это потому, что я не нашла никого, кто был бы мне достаточно дорог, чтобы любить. Но когда ты произнёс её имя, я поняла, что влюбилась в тебя, потому что мне было так больно знать, что ты думаешь о ком-то другом. Я просто… Если ты не можешь отдать мне всего себя, если ты не можешь открыться и впустить меня, тогда мы должны покончить с этим. Потому что я могу быть сильной… но ты заставляешь меня чувствовать себя беззащитной. — Я сглатываю и смаргиваю слёзы, которые наполняют мои глаза.

Я слишком долго и упорно боролась, чтобы потерять достигнутый прогресс из-за мужчины; неважно, как сильно я ничего так не хочу, как цепляться за него, как за вторую кожу.

— Я не сужу тебя, основываясь на том, что произошло вчера, потому что, видит Бог, я сама далека от совершенства. Я знаю, каково это — получить такой кайф; в моём случае я не осознавала, что происходит, но всё же я это понимаю. Я понимаю это. Но, как я уже говорила раньше, мы, вероятно, не подходим друг другу, и, если ты не хочешь открыться мне, как я только что, тогда мне нужно уйти. Я так упорно боролась за то, чтобы стать независимой, и я не могу потерять это из-за парня, который собирается раздавить меня после всего.

— Полли. — Он проводит большим пальцем по моим губам.

— Кто она? — Я смотрю, как его челюсть сжимается, и мне требуется всего секунда, чтобы понять, что я веду проигранную битву. — Ты любил её?

Его глаза блестят, и он кивает.

— Да.

Я наклоняюсь и прижимаюсь губами к его губам. Чтобы облегчить это для нас обоих, я принимаю решение встать и уйти. Он зовёт меня по имени, но не идёт за мной. Я сажусь в свою машину и уезжаю, всё время глядя в зеркало… надеясь увидеть, что он передумает. Но он этого не делает.

Нет такого места, где я хотела бы быть прямо сейчас. В конце концов я останавливаюсь на заправке, заправляю бак и покупаю немного шоколада и содовой. На самом деле у меня сейчас нет лишних денег ни на что из этого, но я вроде как чувствую, что заслуживаю этого.

Слава Богу, мне только что починили машину, потому что я езжу по городу часами. Я останавливаюсь у антикварного магазина и приюта для животных. Я подумываю о том, чтобы пойти в кино одна, но я не хочу тратить на это деньги.

Уже стемнело, и я знаю, что ничего не делаю, чтобы помочь себе, избегая возвращения домой. Не знаю, почему я вообще избегаю этого. Думаю, это потому, что я была у Эрика, провела там ночь и знаю, каково это — быть в его объятиях.

Ну что ж, так будет лучше. Я ещё не совсем влюблена в него, так что мне будет легче отпустить его и забыть о нём сейчас. Мой мозг работает со скоростью улитки, и когда я подъезжаю к своему парковочному месту, я выключаю двигатель, бросаю ключи в сумочку и сижу в машине минуту.

Уставившись на свои колени, я, наконец, выхожу и направляюсь ко входу в своё заведение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Дай мне немного денег, девочка.

Я пытаюсь игнорировать то, как голос мужчины пугает меня, но я не могу не посмотреть на него. От этого проклятого парня у меня мурашки по коже. Когда я стою перед своей дверью, роясь в сумочке в поисках ключей, моё тело начинает сжиматься от страха.

— Я знаю, что ты поняла меня, девочка. — Он подходит ближе ко мне, выходя из тени, и в воздухе разносится запах его прогорклого тела.

Я игнорировала его в прошлом, и он уходил, но обычно я достаточно умна, чтобы вытащить свои ключи заранее. Но из-за того, что я была так чертовски погружена в свои мысли, я даже не подумала об этом. Вот что Эрик делает со мной.

Кончики моих пальцев касаются металла моих ключей, как раз в тот момент, когда парень толкает меня.

— Деньги!

Я падаю вперёд и ударяюсь головой о кирпичную стену. Он отчаянно бьёт меня ещё раз и размахивается для следующего удара, явно под кайфом от какого-то наркотика. Как будто у него галлюцинации, он бормочет ругательства и бессвязные предложения, преследуя меня. Я пытаюсь убежать обратно к своей машине, но он размахивает какой-то сумкой. Покачиваясь, чтобы избежать этого, я спотыкаюсь о свои ноги и падаю на землю.

Он подходит ко мне, когда я отползаю назад, затем он поднимает ногу и пинает меня в бок. Чёрт, это больно. Как раз перед тем, как подошва его ботинка соприкасается с моей головой, яркий свет бьёт мне в глаза, и я слышу, как вдалеке выкрикивают моё имя.

Глава 11

Эрик

Моё беспокойство из-за того, что я наконец признался себе, что мне нужно всё рассказать Полли, быстро сменяется грёбаным страхом и яростью, которые мне совершенно чужды.

— Полли! — Я подбегаю к ней, не закрыв дверь машины, и когда ублюдок, который только что пнул её по голове, пошатываясь, быстро уходит, я мельком вижу его. Я поднимаю её на руки и убираю волосы с лица девушки. Она вздрагивает в тот же момент, когда я вижу покраснение её щеки и порез прямо над глазом. Я поднимаю Полли и несу к своей машине, одновременно осматривая окрестности, чтобы убедиться, что он не вернётся. Откинув пассажирское сиденье, я осторожно опускаю её и пристегиваю ремнём безопасности, прежде чем перебежать на свою сторону и убраться отсюда к чёртовой матери так быстро, как только смогу.

Пытаясь взять себя в руки, чтобы оказать ей необходимую помощь, я держу её за руку и смотрю вниз, замечая, как кровь просачивается сквозь её повязку на руке.

— Ты со мной, Поллс?

Её глаза распахиваются, она что-то бормочет и пытается поднять голову.

— Тсс. Просто останься со мной. Не говори, если тебе больно. Мне просто нужно знать, что ты со мной.

Когда я добираюсь до скорой помощи, я паркуюсь и осторожно вытаскиваю её из машины. Полли совершенно не тяжёлая, но её слишком расслабленное тело вызывает беспокойство. В ту секунду, когда мы выходим из машины, её начинает тошнить. Я наклоняю её, чтобы она не подавилась, и после того, как девушка заканчивает, веду её внутрь.

Когда медсестра видит рану на её голове, нас срочно отправляют в смотровую, и как бы мне ни хотелось её отпускать, я кладу девушку на кровать, чтобы её можно было осмотреть. Мои глаза прикованы к ней, но я отступаю, чтобы доктор и медсёстры могли позаботиться о ней.

— Вы знаете, что произошло, сэр?

— Кто-то напал на неё. Ударил её ногой по голове, когда я подъезжал, но я не уверен, что ещё он смог сделать до того, как я добрался туда. — Холодный стержень вонзается в мой позвоночник, и я дрожу. — Её вырвало на улице.

— Ладно. Я хочу попросить вас покинуть…

— Нет.

Доктор, вероятно, ненамного старше меня, смотрит на меня, а затем качает головой.

— Мы собираемся взять у неё несколько анализов.

Я киваю в знак признательности и отвечаю, что могу выйти ненадолго, пока они засыпают меня вопросами. Я не знаю, есть ли у неё аллергия на что-нибудь, я не знаю, принимает ли она какие-нибудь лекарства, и я не знаю, есть ли у неё какая-либо серьёзная история болезни.