Открытый мир (СИ) - Хорошко Евгений Алексеевич - Страница 29

— Да с Прашковшка они шли, чего непонятного? — опять влезла в разговор телекинетик, — По любому, опять эти козлы вынюхивают, чего бы у наф пограбить!

— Мы с Шумянского! Спросите кого хотите, меня там все знают! — испуганно воскликнул Тимоха, очевидно опасаясь, как бы его не пустили в расход на месте. Уж больно свирепо прозвучала реплика девушки.

— Нам Шумянский не по пути, вообще-то говоря, приятель, — зловеще обронил «Дед», — Да и я там половину народу в лицо знаю. Кого одного я мож, и не признал бы, но не мать его, четверых!

— Вон тот жирдяй точно бы примелькался, будь он оттуда! — вякнул кто-то из толпы ему в поддержку. Я даже не сразу догадался, что они про меня молвят — в отличие от Норы. Её обидный смех мгновенно довёл меня до белого каления. Вот выберусь из сугроба, и кое-кто поркой точно у меня не отделается. Шура получит у меня за эти приколы!

— Скорее всего, — хмыкнул «Дед», разглядывая мою нижнюю половину, торчащую из сугроба, — Так, ладно. Вы кто такие!? — рявкнул он уже в сторону Кирилла и Катерины. В ответ до меня донёсся испуганный женский всписк, похожий на отрывистое «й». Его источником точно была Катерина. Кто-то грохнул от смеха, услышав этот неподражаемый звук. Ощущение нависшей над нам угрозы чуть отступило. Кажется, перехватившие нас ребята расслабились, как напряжённая пружина.

— Да туристы они. По крайней мере, эти двое, — уверенно бросил всё тот же придурок, что обозвал меня жирдяем.

— Вообще-то, тебя первой Шура «жирдяем» назвала, — не замедлила напомнить мне Нора.

— За это она тоже получит, — мысленно пробурчал я, — Как могла она меня не узнать!?

— Туристы? — усомнился «Дед», шумно принюхавшись, — Повадками похожи, но блин. Ты чуешь след энтропии? Не слишком ли круто, а? Они там горгулью завалили, что ли? Чего, «да»?! В смысле, «да»!?

— Он! Вот он завалил! — испуганно пропищала ему в ответ Катерина, сдавая меня без лишних раздумий.

Я пошевелился в сугробе, прислушиваясь к вдруг наступившей тишине. Похоже, кое-то в эти мгновения лихорадочно переосмыслял мой… «индекс опасности», если это можно так называть. Право скажем, до этого, с болтающимися на поверхности сугроба ногами я уважения не внушал.

В следующую секунду меня резко выдернуло из снеговой ловушки телекинетическими ладонями и поставило обеими ногами на землю. Стопы вошли в мёрзлую землю на десяток сантиметров, с деликатностью оброненного с крыши девятиэтажки железного лома. В таком обращении за версту чувствовались хорошо знакомые мне, девичьи руки. Аж слёзы ностальгии навернулись от счастья.

— Ну, рассказывай! — как можно более злобным тоном рявкнул Дед, смотря на меня снизу вверх. Полностью игнорируя придурка, я тут же повернулся в сторону блондинки. В её зелёных глазах всё ещё не промелькнула искра узнавания, хотя лицо у меня было уже моё, обычное. Великанское по меркам обычного человека телосложение мешало меня опознать даже сейчас.

— Шура! Это я — Виктор! — крикнул я, заулыбавшись от уха до уха, — Привет!

Глава 12

Сначала Шура даже не пошевелилась, словно не приняла мои слова на свой счёт. Лишь бросила на меня настороженный взгляд, задрав для этого голову. И только потом, когда до неё дошёл смысл фразы, она более пристально присмотрелась к моему лицу и вздрогнула. Сначала колыхнувшись вперёд, она вдруг замерла на месте, застыв с удивлённо раскрытым ртом.

Дед приподнял бровь, быстро переведя взгляд с меня на блондинку и затем обратно.

— Что, знаешь этого громилу? — деловито спросил он у Шуры, пока та изображала из себя статую на морозе. Телекинетические ладони, которые всё это время удерживали меня на месте, вдруг рассеялись без следа.

— Виктор!? — растерянно выдохнула девушка, — Ты!?

— Я! — обрадованно воскликнул я, качнувшись вперёд чтобы облапить её в объятиях. Воспоминания, слегка померкнувшие за время, проведённое в ином мире, вновь напомнили о себе во всей своей полноте. Не раз и не два я волновался, размышляя о том, как у неё сложилось. Выжила ли она? Ведь, по сути, с первого до последнего дня на Ухике я шёл к тому, чтобы вернуться назад на Землю. В первую очередь — к ней. Сейчас, когда я вновь увидел девушку воочию, меня охватила волна самой настоящей эйфории.

Дед едва успел отпрянуть в сторону с ругательством — я не разбирал дороги и смахнул бы его со своего пути, как пешку с шахматного стола. До блондинки мне оставалось пройти лишь пару шагов, когда она вдруг переменилась в лице. Словно о чём-то вспомнив, она резко озлилась и выбросила руку вперёд и вновь взяла меня в телекинетические тиски.

— Так ты… живой!? — выпалила она, и в её голосе было непонятно чего больше — обиды или изумления, — Где ты вфё это время был!?

Я замер с растерянной улыбкой, замявшись. У меня не было подходящего объяснения, с которого можно было что-то начать рассказывать. Тем более, в компании совершенно незнакомых мне типов, которым чем меньше обо мне известно — тем лучше. Неловкая пауза продлилась всего несколько мгновений, за время которых Шура успела выйти из себя ещё больше.

— Два мефяца! — резко поравнявшись со мной, она крикнула обвинение мне прямо в лицо. А в следующую секунду мои стопы оторвались от земли и меня перевернуло вниз головой. Следующую фразу девушки я так и не услышал, поскольку меня вновь макнули в сугроб, как нашкодившего щенка. Телекинетическая хватка вокруг меня тут же исчезла, хвала ей хотя бы, за это.

Я тут же выбрался из сугроба, яростно отряхиваясь от снега. Едва не рыча, я каким-то чудом пересилил желание слегка придушить девушку-телекинетика… для начала. Как это всё знакомо, чёрт подери. Раньше это желание пропадало у меня только после того, как мои ладони оборачивались вокруг её шейки — обнаруживая себя в ловушке, блондинка тут же начинала убедительно изображать из себя брошенного котёнка. Я её отпускал и всё возвращалось на круги своя — до следующего раза.

От этой мысли я странным образом, восстановил спокойствие. Похоже, некоторые вещи не меняются никогда.

— Куда ты делфя!? — девушка ткнула в меня жестом, одновременно обвиняющим и угрожающим. Взглядом она словно предупреждала, что к себе она меня сейчас не подпустит. Лицо её сделалось холодным и сердитым, она горделиво задрала нос. И она опять начала отчаянно шепелявить. Я вдруг обратил внимание, что всё это время она старалась держать губы сжатыми как можно крепче. Что тут, чёрт подери, за два месяца случилось?!

— Шура, — всерьез озадачился я, — Ты чего это, шепелявишь!?

— Не твоё фобачье дело! — озлилась девушка.

— Зубы покажи, — проигнорировал я недружелюбный тон, убедившись, что дело нечисто. Помнится, ещё покойный Серёга рассуждал, что проблемы с зубами станут первым для людей приветом после потери доступа к нормальному здравоохранению. Смешно сказать, но начала кариеса первый дружественный мне «читер» боялся в разы больше, чем даже горгулий. С последними хоть было понятно, что делать. Гм, бежать.

Хотя у Шуры был явно не кариес. Судя по тому, что успело мелькнуть перед глазами, она рассталась с одним из передних зубов и ещё парой соседних. Ясно теперь, почему она такая сегодня лютая. Она и так бешеная была, а уж без ряда зубов-то…

— Отфтань! — зелёные глаза девушки-телекинетика сердито сверкнули, словно я своей репликой оказался близок к тому, что довести её до белого каления.

— Я сказал покажи! — рявкнул я, сначала решив выбивать клин клином, но затем всё же, чуть сдал назад и более ласковым тоном спросил, — Кто обидел?

— Никто, — огрызнулась блондинка, тут же начав стеснительно поворачиваться при моём приближении спиной.

Настолько, что я был вынужден начать обходить её по кругу, пытаясь заглянуть девушке через плечо. Какой мыслительный процесс происходил в это время в головах её сопровождающих, я боялся себе даже представить. Это были какие-то эмоциональные качели…

Я и сам иногда по её тону не мог разобраться, хочет она меня убить или приласкать. У её союзников задача была ещё сложнее — понять, я друг или враг? Тот же Дед проводил меня совершенно диким взглядом, когда я спокойно подошёл к девушке, чтобы заглянуть ей в лицо. Остальных шокировало не меньше. Да уж, неслабо блондинка их выстроила, пока водилась с ними вместо Айгуль. Наверное, они считали Шуру за кого-то вроде гремучей змеи — и тут такой поворот, от совершенно неизвестного типа!