Глермзойская пустошь (СИ) - "Ludvig Normaien" - Страница 64

Тяжелые мысли ворочались в голове, уносясь в будущее, к столкновению с врагами. Неизбежность войны с юго-восточными племенами была понятна всем. Я вообще был удивлён, отчего они пока только устраивают мелкие налёты, давая мне время подготовиться. Может и ждут, что растрачу бойцов в вот таких моментах, а они меня возьмут голыми лапами? Кто их знает. Однако если и в драках с ними будут такие потери, то останусь править только тупым молодняком и самками.

Ладно, в сторону эти мысли. Сейчас дел немало.

Двинулся в сторону пещер. Входов было действительно несколько, представлявшие собой вытянутые в высоту расщелины. Три довольно узких входа, на несколько гоблов в ширину. Шагов через тридцать они вновь объединялись в просторном природном зале, где и нашлась статуя псиного бога. Я когда увидел её, то ничего кроме нецензурных слов в голову не пришло и сейчас, видя второй раз, постарался обойти стороной. Надо бы найти сарвуухам место для поселения отдельно, ну их к демонам, жить рядом вот с ЭТИМ.

Сокуч, что заведовал сейчас обследованием бывших жилых залов вонючек, вопросительно шевельнул носом.

- Не спрашивай, потом расскажу.

“Да где они это откопали?!” - крутилась в голове мысль. Хотя, конечно, я помню из-за чего всякое находят - Ветра эти… Шторм мифический. Ладно, пофиг.

Кстати, насчёт гунулов. Была для них и неприятная находка. Рядом с входом стояли лёгкие навесы. Когда мы туда заглянули, то увидели как на окровавленных клочьях шкуры лежал обрубок гунула без рук, без ног и без головы. Все это валялось рядом: белые клыки, вытаращенные глаза и пятнистый мех страшно торчали среди отрубленных конечностей.

Когда это увидели псы, то завыли так, как я ещё не слышал в их исполнении. Один из их великих воинов, что прикрывал отход остатков племени.

Наступала ночь и первый зал сейчас стал обиталищем как моих воинов, а ещё немного напоминал мясной склад. Горели несколько костров и дым от них поднимался под потолок и вытекал через остроконечные входы. В ближайшее время мы были неспособны куда-либо выдвинуться, так как слишком много раненых, пленных и никак нельзя было бросить пещеры, не обыскав их. Для обороны она прекрасно подходила: вход можно было удерживать малыми силами, имелся внутренний источник воды. Еды сейчас нам тоже хватало, а были ещё какие-то гоблинские запасы, которые следовало ещё осмотреть.

Толпу трясущихся и плачущих пленных (взятых и на поле боя и всех тех, кого нашли в лабиринте пещер) загнали в пару тупичков, где они и сидели под присмотром десятка легкораненых бойцов и одного ученика Хрезкача. Он вряд ли что мог им сделать, так как был полностью обессилен, но они же этого не знали.

На наспех снятых шкурах зеленокожих лежало мясо, части тел и внутренностей. Внутри было теплее, чем снаружи, но вне пещеры могли прийти те, кто бы всё сожрал. Воздух сырой и грязной пещеры смешивался с тяжёлым духом крови в просто нечто невообразимое. Надо было быстро всё тут зачищать, не дать гнить и может не будет прорыва демонов, даже мелких. В моей голове навсегда отпечаталась картина того, как я прорывался из города крыс, в котором ящеры отравляющими веществами устроили массовое убийство и как тогда из куч трупов появлялись нурглики. Мне этого “счастья” не надо было и даром. Хотя Струх Шип вон сидит и в ус не дует. Буду надеяться, что со всеми этими невидимыми энергиями он сможет разобраться, как бы они не работали.

Я ходил, окликал крыс, искал умеющих считать. А потом понял что всё-таки сильно ударился головой - у меня же точно есть тот, кто может подсказать.

- Струх, мне нужен тот, кто умеет считать, для важного дела.

- Я умею, херршер, возьми меня, да-да!

- Кроме тебя! Тебе и так дел хватит!

Шип засунул кончик хвоста в пасть и слегка погрыз.

- Эээ… Тяжелый вопрос, херршер.

- Что тяжёлого? Ты же инженер, колдун! Вы должны уметь считать, это же элементарно для вас!

- Я умею-умееею! Но вот более молодые… Старый Хрезкач не стремится делиться знаниями…

- Как же он вас учит?!

- В основном мы смотрим и пытаемся повторить много раз…

- И с камнем так же? Это сколько же добра можно перевести впустую!

- Нет-нет, там всё как-то само… Ты его берешь и знание вливается в тебя, просыпается в крови, энергия бурлит и требует выхода, надо лишь собрать сколько надо её из камня и выпустить…

- Охохо, может всё-таки кто-нибудь и умеет? Там надо посчитать трупы наших и местных.

- Я! Я умею! Господин! Господи-и-и-ин! Я умею!

Пошли взглянуть на оравшего. Гоблин. С виду обычный - лопоухий, мелкий, носатый, зубастый, выделяющийся только длиннополым рваным одеянием, что тянулось на шаг ещё вилось за ним. Он прыгал, пытаясь привлечь к себе внимание и пищал, когда крысы схватили его за ухо когтями и повели ко мне. Пещерные недомерки пахнут по-особому: они насквозь провоняли сыростью, плесенью и холодом. А этот был не совсем обычный пещерный недомерок.

- Кто такой?

- Кроткрат, ваша завоевательская милость… Готов служить и повиноваться! Ведь Вы спасли меня от тирании злобного…

- Чем занимался?

- Я думатель! - гордо задрал свой нос тот.

- Шаманский подсос? - вылез вперёд Шип.

- Ага… А потому много-много знаю, всех и всё видел! А ещё я самый честный из всех тех злобных ворюг, к которым меня нечаянно кинули…

- Ну-ка, встряхните его! - скомандовал стоящий рядом Сокуч.

Видя, что я не возражаю, пара воинов схватила его за ноги, задрала их вверх и хорошенько потрясли.

Все рассмеялись, когда из его карманов, из-за пазухи посыпались всякие серебряные и золотые побрякушки, монеты, браслеты вперемешку со всяким мусором и почему-то грибами.

- Ворюга обыкновенная, ничего интересного. - вынес вердикт мой разведчик.

- Срубите ему голову. - быстро я потерял интерес к очередному прохиндею. Не раз уже встречался с явлением, когда жесточайшие по отношению слабым и беззащитным, гоблы расстилались перед более сильным или выставляли себя жертвами, белыми овечками.

- Господи-и-ин! Я зна-аю где тайники спрятаны-ы-ы-ы! - орал Кроткрат, пока его тащили к ближайшей кучи мяса.

- Стойте. - Тайники это хорошо, это средства на будущее… А потом пришло в голову, что я уже больше года в этих местах, у меня было немало рабов из этого поганого зеленокожего племени, но при этом знаю я о них не сказать чтобы много. Сквиги эти, вылезшие орки, что ожидать от шаманов… Своих соседей надо знать лучше, и не будет таких потерь в столкновениях, как прогремевшее сражение.

- Ладно, пусть пока поживёт - может пригодиться. Поищите какую-нибудь цепь, пусть на ней посидит.

- Господин! Да я никогда от вас… Как ниточка с иголочкой… Как шляпка гриба от ножки…!

- Шип, Сокуч, напомните мне никогда не ставить этого прохиндея ни на какую должность, как Торкоса.

- Что вам показать, вашего острозубое верзильшество?

- Как ты сказал? Прищеми язык со своими восхвалениями, пока не договорился до ржавого ножа в кишках.

- Ой-ёй… - пискнул ушастый и сократился в росте раза в три.

В итоге мы всё же нашли одного бойца, который клятвенно заверил, что умеет считать до ста. Звали его Отрек. Видно, что не трус - шрамы, порванная днём щека, обнажающая коренные зубы. Пообещал, что все свои расчёты будет наносит углём на стену.

- Вот теперь пойдём, прогуляемся.

Взял с собой десятка два воинов, из тех, что уже немного отдохнули, пару псов. Может чего унюхают? Мало ли куда этот ушлёпок нас заведёт? Непоседливые крысята увязались следом.

И эта тварь нас повела. Мало того, что мы прошли все природные залы, большие и малые, так он провел и по всем узким и малым шкуродёркам, где узкие проходы между камней грозили раздавить всех пролазящих. Пришлось даже снимать доспех, что пройти дальше. Было чувство, что только тронь какой-нибудь камень, так он сползёт и мокрого места от тебя даже не оставит! А ведь помиомо природной сырости и глины, которой тут было полно и в которой конечно же мы перемазались по уши. И всё это ещё среди луж мочи, говна сквигов, а порой и разбитых бочек грибного пива. Вернее так: “Грыбного пыва”, как старательно произносил вонючка. Но с другой стороны - гоблин старательно выполнял приказ и показывал самые “интересные” места этого маленького городка. Под ногами иногда проносились сквигообразные чудовища, только в десятки раз поменьше, которые никогда не вырастут, в отличие от тех боевых красношкурых зубастиков - домашние зверюшки и пища.