Последний и решительный (СИ) - Лопатин Георгий - Страница 32

В общем не требовалось даже вбрасывать какие-то слухи и идеи, люди бы сами дошли до данных мыслей, просто их чуть сильнее сфокусировали на определенном аспекте, что Климов обозначил своим солдатам еще во Франции. Дескать именно евреи захватят власть, а им самим ничего не обломится, как и их детям ибо у евреев есть свои дети у которых будет лучше образование, а главное — протекция. И это начало создавать взрывоопасную напряженность в Москве.

Свердлов же, вместо того, чтобы попытаться разрулить ситуацию и как-то дифференцировать национальный состав органов власти только сильнее закрутил гайки с «красным террором». Но оно и понятно, начни он убирать своих соплеменников с самых «хлебных мест», обрезав им возможность творить гешефты, как потеряет их поддержку.

Так что хватит одной искры и можно быть уверенным, в нужный момент Климов эту искру обеспечит.

— А что про самого Климова слышно?

— Как только встал на ноги, наконец сочетался законным браком со своей любовницей Еленой Извольской и буквально вчера она родила двойню. Мальчика и девочку.

— Что ж, рад за них… — несколько завистливо сказал Сталин.

Его вторая жена Надежда Аллилуева горела революцией и ни о каких детях даже и не помышляла.

ЦК по результатам заслушанных докладов порешал мелкие тактического уровня задачи, разошелся по рабочим местам, не став обсуждать стратегические вопросы, трусливо откладывая их на потом. Но в общем-то все всё понимали, просто не хотели принимать неизбежное, наверное в иррациональной надежде, что все само как-то рассосется чудесным образом, мор там в стане врагов произойдет или еще какая напасть, а то и вовсе глядишь между собой сцепятся…

24

— Коба, — без стука вошел в кабинет Сталина его старый товарищ Симон Тер-Петросян, что в данный момент выполнял роль его личного порученца и секретаря.

— Что случилось, Камо?

— С тобой снова хотят встретиться староверы. Пришел от них человечек…

— Хм-м…

Сталин закурил трубку и задумался. В принципе он догадывался для чего староверам понадобилась новая встреча с ним. Вопрос лишь в том, стоит ли и дальше иметь с ними дело, ведь чем больше они станут ему помогать, тем больше он будет им должен, так недолго в откровенную марионетку превратиться.

«А сделать вид как с Рокфеллерами, что ничего не было, не получится — прибьют, — подумал он, вспомнив покушение на Ленина. — С другой стороны не зря говорят, коготок увяз — всей птичке пропасть. А у меня не то, что коготок, вся рука по локоть увязла. Так стоит ли теперь переживать, что она теперь увязнет по плечо?»

— Хорошо. Место прежнее?

— Да.

— Время?

— В любой для тебя удобный час. Хоть сейчас. Так и сказали.

На что Сталин только невесело усмехнулся.

— Тогда поехали… не будем тянуть.

Ехать пришлось недалеко, но и неблизко, староверы обосновались в городке построенном еще Грозным для захвата Казани — Свияжске.

Один раз староверы ему уже помогли, правильнее даже сказать, спасли. Плата за это оказалось не так уж и велика если подумать и тоже ему же на пользу.

Так потребовали минимизировать количество евреев, приведя их численность во всех структурах до пропорционального состава А то когда их всего пять процентов от населения, а занимают пятьдесят процентов должностей, это как-то не очень хорошо выглядит. Рассказали даже историю сих мест времен Хазарского каганата перед его падением. В общем посоветовали не наступать на те же грабли тысячелетней давности, по которым, забыв историю, сейчас активно топчутся в Москве. Это было поучительно. Весьма.

«А князем Святославом в московском варианте выступит Михаил Климов», — мысленно хмыкнул Сталин.

Вторым требованием стало не разжигание мировой революции за счет России, читай за счет их средств. Но и с этим Сталин согласился без особого внутреннего протеста. Как прагматик в мировую революцию он не особо верил несмотря на воодушевляющие примеры во Франции, Мексике и Болгарии, а также революционные предпосылки в других странах вроде той же Испании.

У капиталистов много денег, а человек слаб. Всех можно купить, вопрос лишь в цене. А тех, кого купить все же нельзя, можно убить. На того же Анрио во Франции уже дважды покушались, то бомбу кинут, то застрелить пытаются, и лишь каким-то чудом он избегал смерти.

Подъехали к обычному дому и Сталин, выйдя из машины, пройдя во двор, поднялся за сопровождающим на второй этаж. Его встретила все та же троица, что и в прошлый раз.

— Слушаю вас… — сказал гость, сев на предложенный стул.

— Нам надо рассказывать о том, как мы видим положение вашей Поволжской Советской Республики? — произнес тот, что сидел в центре.

— Не надо. Я прекрасно осведомлен о непростой…

— Критической.

—…Критической, — повторил Сталин, — ситуации в которой мы оказались и что произойдет через несколько месяцев, если ничего кардинально не изменится.

— Хорошо, что вы трезво смотрите на вещи… это редкость среди вашей братии.

Сталин чуть поморщился. Мечтателей среди революционеров действительно изрядно, что очень мешало, ибо мечтатели самый радикальный элемент и они всегда требовали радикальных по своей простоте решений той или иной проблемы не понимая, что это ничего не изменит и даже усугубит положение.

— У вас есть какое-то предложение?

— Есть. И как прагматик, трезво смотрящий на вещи, мы надеемся, что вы его оцените по достоинству, хоть оно вам, как достаточно честолюбивому человеку не сильно понравится, ибо заставит наложить на себя некоторые ограничения. Но если социализм для вас не пустой звук, а действительно та идея, которой вы решили посвятить свою жизнь, вы пойдете на эти самоограничительные меры…

— Хм-м… постараюсь… оценить, — произнес с задержкой Сталин, ибо то, что он услышал ему уже не сильно понравилось. — В чем заключается ваше предложение?

— О нем вы уже много раз думали… Союз с Климовым. Вы в этом случае становитесь вторым человеком в государстве. Председателем правительства.

— Почему все-таки Климов? Он из дворян…

— Ваш Ленин тоже не из крестьян или рабочих…

— И все же?

— Тогда наверное правильно ставить вопрос иначе, а именно: почему не вы?

— Да, — резко ответил Сталин.

На это староверы только улыбнулись, что гостя начало несколько подбешивать.

— Причин несколько. Для начала вам все же не хватает образования, Иосиф. Ни военного, ни что еще хуже — экономического, иначе бы сразу поняли, что написанное в «Капитале» Маркса, что на первый взгляд кажется верным и неоспоримым на самом деле хитрая обманка.

Сталин вскинулся, хотел возразить, но ему не дали.

— Ведь не станете же вы отрицать, что мы умеем работать и зарабатывать, а значит на практике знаем, что такое финансы? И уж точно знаем лучше, чем разорившийся неудачник…

Сталин скривился. Биография Маркса коя стала широко известна благодаря листовкам все того же Климова, сильно ударила по популярности его экономической идеи.

— Опять же вы слишком радикальны в своих идеях, и образ мысли Климова нам ближе. Скажем больше, он предлагает ровно то, что мы и так уже давно создали в своих согласиях. Ну и просто посмотрите, что сделал он и что сделали вы, когда пришли к власти. Разница принципиальна и не в вашу пользу.

— И что же он сделал?

— Придя к власти Климов постарался со всеми договориться, уничтожая лишь откровенных… не побоюсь этого слова — одержимых бесами, что вытворяли совсем уж нечеловеческие вещи… это надо же додуматься сжигать людей в корабельных топках! Вы же начали жестко давить своих политических соперников. Промолчим про бандитсвующих анархистов, туда им и дорога слугам Сатаны, но вот левые эсеры со своими справедливыми требованиями о паритете… это показатель. Климов начал собирать вокруг себя ученых, инженеров, а вы…

Сталин опустил глаза. В угоду низменным страстям всех этих люмпенов, дабы завоевать их поддержку, они фактически санкционировали гонения на интеллигенцию и та побежала к тому же Климову в Одессу и Севастополь. Ошибки, ошибки и еще раз ошибки. Они допускали слишком много ошибок которых не допускал Климов и люди видели именно в нем справедливую и разумную власть.