Забытые тени (СИ) - Каменистый Артем - Страница 66

Да уж, в высшей степени досадно узнать, что не один я пришёл к выводу, что искать руны следует именно здесь. А ведь проштудировал в библиотеке Стального Замка все, что есть по этому ярусу. Очевидно, эта информация не для широких масс. В книге, полученной от Фрегов, о ней ни слова. Впрочем, ставить временным покровителям это в вину нельзя, я ведь просил лишь сведения о монстрах и добыче из них.

Получается, у Дорса целая стопка подобных книг. И он в силу врождённого скудоумия не придумал ничего лучше, чем показать одну из них Паксусу. А тот уяснил из неё то, о чём мы с Кими знать не знали.

Я решил прикинуться полным профаном в теме. Тем более что это частично так и есть. Оказывается, я знать не знал, что здесь столько моих конкурентов отметилось, что возникла культура памятников павшим исследователям рун.

— Послушай, Паксус, а в этой книге что-нибудь полезное было?

— Ничего полезного про руны там нет, — ответил сосед. — Эту загадку многие пытались разгадать, вот только никто ничего не нашёл.

— А вдруг нашли, но никому не сказали, — предположила Кими.

— Так не бывает, такое знание невозможно долго скрывать, — справедливо возразил Паксус.

Дабы сосед не заподозрил, что и мы сюда не просто поохотиться заглянули, я попытался чуть изменить тему:

— Вообще-то я не про руны тебя спрашивал. Ты вспомни ту книгу, может Фреги тут поляны с богатой дичью нашли или ещё что-нибудь выгодное.

Сосед покачал головой:

— Чак, это самый бедный на добычу ярус. Тут даже в тумане трудно что-то хорошее найти. Да тут и плохого, считай, нет. Разве что по ночам приходят особые существа, по которым назван ярус, но добычи в них вообще не бывает. Да и зачем тебе добыча? Ты ведь не за ней сюда пришёл.

— А за чем же я, по-твоему, пришёл, если не за добычей? — напрягся я, нехорошо уставившись на соседа.

— Да ладно тебе, сам знаешь, за чем… — извернулся тот.

— Нет уж, поясни.

— Зачем пояснять? Чак, ты же не хочешь об этом говорить, вот и я лучше промолчу, — Паксус заговорщицки подмигнул.

— Кими, ты там как, подходящие развалины присмотрела? — уточнил я.

— Да хватит уже про развалины и спрятанные трупы чушь нести, — совсем уж обнаглел Паксус. — Ладно, раз так хочешь, скажу. Ты сюда тоже за рунами пришёл, как и этот погибший исследователь. Это ведь понятно, и это не преступление. Так зачем скрываешь?

Я не сразу нашёлся, что ответить.

Зато Кими молчать не стала:

— Чак, если что, тут как раз неподалёку есть прекрасные руины. Туда не одну сотню трупов до ночи припрятать можно. Сам знаешь, сюда мало кто ходит, тело никто никогда не найдёт, даже если его ночные твари не сожрут.

— Пожалуй, придётся эти развалины посетить, — совсем уж нехорошим голосом протянул я.

— Гедар, хватит уже меня пугать. И не переживай, я много чего о тебе знаю, но никому и ничего, не сомневайся. Мне можно доверять, я могила.

— Как ты меня назвал⁈ — опешил я, после чего обернулся к Кими и зловеще добавил: — Кстати насчёт могилы. Где ты видела эти удобные развалины?

— Эй! Геда… Чак! Ты же видишь, я знаю много чего. Я даже знаю то, что ты не знаешь. Про этих исследователей ты ведь не знал. Я же говорю, я могу быть полезным. Может уже хватит развалинами угрожать, и нормально пообщаемся?

* * *

Честно говоря, у меня где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что Паксуса действительно проще похоронить, чем разбираться с его крайне подозрительными познаниями. Нет человека — нет проблемы. Дознавателей я действительно не опасался. Знакомство с их ведомством у меня неглубокое, но этого вполне достаточно, чтобы понимать, где располагаются пределы их возможностей. Прекрасно помню, как поверхностно они допрашивали выходящих из Лабиринта при нашествии тумана. А ведь тогда погибло несколько человек.

Какова вероятность того, что они всерьёз начнут копаться в деле пропажи далеко не наследника из не самой серьёзной семьи?

Мизерная.

Ну а если и начнут, там тоже не всё так страшно, ибо к их компетентности много вопросов.

Но я не настолько кровожаден, чтобы принимать радикальные решения на основании нескольких невнятных слов. Паксус прав, пришло время нормально поговорить.

И мы поговорили.

Чем дольше я его слушал, тем сильнее хотелось отшлёпать себя по лицу. Невольные предположения, что сосед замешан в неких хитроумных заговорах против меня или ещё кого-нибудь, развеялись почти сразу.

Всё куда проще. Паксус, при всей его безалаберности, если что-то вбивал в голову, то вбивал всерьёз. И когда он сказал, что станет моей тенью, я совершил ошибку, посчитав высказывание пустым словесным оборотом. И зря не напрягся, когда он действительно принялся пытаться меня преследовать всюду и всегда.

В режиме «вбитой в голову мысли» Паксус становился донельзя целеустремлённым и поразительно находчивым. Что-то вроде мании абсолютного психа, которой он посвящал себя без остатка, то и дело изыскивая неожиданные и даже остроумные возможности. Он не пропускал никого и ничего. К примеру, если я в библиотеке даже случайно раскрывал какую-нибудь книгу, он позже изучал её от корки до корки, выискивая то ли истину великую, то ли сам не зная что.

Ко всему прочему оказалось, что у него имелись навыки, облегчающие слежку. Что-то вроде направленного микрофона, способного улавливать в узком пучке самый тихий звук за сотни шагов и способность почти без ошибок воспринимать речь по движениям губ. Так что даже за толстыми стёклами беседовать тайком от этого прирождённого шпиона не всегда возможно.

Смешно, но моё настоящее имя неугомонный сосед узнал в числе последних. Как я и предполагал, эта информация с дивной быстротой дошла до каждой собаки, но не обошлось без исключений. Тут сыграло роль то, что Паксус зациклен исключительно на мне, всё прочее его интересовало постольку поскольку. Кими в разговорах называла меня Чаком, так что подслушать это никак не мог. Вот так и получилось, что позже многих прознал.

Про руны мы с Кими разговаривали лишь однажды, в Лабиринте, без свидетелей. Подслушать тот разговор сосед никак не мог. Однако, попав сюда вместе с нами, он закономерно удивился тому, что мы не торопимся выходить. Ведь это общая рекомендация для всех учеников, которых занесёт на самый неинтересный ярус.

Дальше Паксус пораскинул мозгами и припомнил все те книги, что не входили в обязательную программу, но при этом меня интересовали. Пригодилось тотальное отслеживание. Выявил необычные для учеников темы, что-то додумал, что-то предположил. И сделал частично верный вывод: я один из тех, кто верят, что тайна потерянных рун скрыта где-то в Рунных Тенях.

Ну что тут можно сказать… Да, Паксус явно не Шерлок Холмс, однако раскопал немало. Причём к правильному выводу пришёл без посторонней помощи. Разве что та книга Дорса ему подвернулась весьма удачно и вовремя. Без неё он бы знать не знал, что такое явление, как исследователи рун, вообще существует.

Я вот сегодня впервые о них услышал, как и Кими.

Ну а куда нам бедным деваться, если нет доступа к клановой книге Дорса, а в других источниках о них ни слова не встречалось.

Паксус так сильно стремился доказать нам свою полезность, что почти без наводящих вопросов поведал чуть ли не всё, что закрепилось в его голове. Взахлёб сливал содержание секретной книги, то и дело уговаривая спросить у него что-нибудь ещё и обещая попытаться получить доступ ко всему «клановому набору» Дорса.

Я же, в свою очередь, пытался разговорить его чуть дальше. Хотелось выяснить, случалось ли в истории исследователей такое, что кто-то когда-то где-то нашёл некий никому не известные артефакт, в теории способный вывести на разгадку тайны яруса. Но это было непросто, ведь требовалось не только не произносить вслух фразу «ключ к рунной тени», а и никоим образом не намекнуть, что у меня имеется нечто подобное.

Также интересовало, почему у этого яруса сложилась необычная слава. Откуда вообще люди взяли, что здесь скрывается давно потерянное знание, способное предоставить уникальную силу? Я вот истории и географии немало времени уделял и сходу могу назвать под сотню мест, где в той или иной форме упоминаются руны. И сильно сомневаюсь, что там наблюдается столь длительный и упорный поисковый ажиотаж, что даже свои традиции помнить павших исследователей сформировались.