Граф Суворов. Том 11 (СИ) - Шаман Иван - Страница 26

— Фиксирую помехи в работе резонансного реактора. — внезапно сказала Ангелина. — Небольшие, но выше статистической погрешности.

— До опасной зоны еще далеко? — уточнил я.

— Девять герц. — ответила девушка, сверившись с приборами.

— Так… проведем эксперимент. Только прежде спустимся ниже. — сказал я, направив перехватчик к заледеневшей реке. И только когда мы почти сели, я решился отключить щиты.

— Пять герц! — тут же ответила Ангелина. — И растет!

— Плохо. — ответил я, вновь активировав щиты. Приборы тут же пришли в норму, но я не успокоился. Теперь мы двигались вдоль берега, чтобы в случае поломки или опасности можно было мгновенно сесть. Я даже шасси выпустил, для экстренной посадки, хоть и надеялся, что они нам не понадобятся.

Еще через полчаса, примерно в семидесяти пяти километрах от Вилюйска, если по прямой, начали сбоить щиты, и пришлось их укреплять, создавая второй слой полусферы. А затем и третий, опасно приблизившись к теоретическому максимуму. Дальше была только сингулярность, с проколом реальности, к которому я не собирался приближаться. У нас и без тварей со щупальцами проблем хватает.

— Снова рост. — заметила Ангелина, хотя я старался держать почти круговую защиту, лишь дыру для выхлопа двигателей оставил. — До перегрузки три герца.

— Плохо. — мрачно ответил я, и оглядевшись по сторонам направил судно к казавшемуся надежным ровному месту. Плавно опустив судно, я дождался пока двигатели сдуют с камней лишний снег, и посадил Феникса на пологий речной берег. — Снимаю барьеры, как будет опасная зона — скажешь.

— Хорошо. — ответила Ангелина, и я убрал внешний слой. — Два герца.

Это было неприятно, хоть и ожидаемо. Второй щит я снимал скорее для подтверждения собственных мыслей, чем для проверки теории. Искажения диссонанса мгновенно проникли через последний конструкт, исказив его структуру, и Ангелина закричала, схватившись за голову. Я тут же повесил полную сферу, влив в нее доступный максимум сил.

— Ты как? — обернувшись спросил я, девушка простонала и показала большой палец. — Давай, приходи в себя. Не торопись.

— Приборы почти в норме. Излишние колебания в районе одного-двух герц. — чуть отдышавшись сказала Ангелина. — Что бы ты ни делал, оно помогает.

— Полный купол. — покачав головой ответил я. — С таким мы можем разве что на месте стоять. Ни лететь, ни даже ехать не выйдет.

— А если использовать проводящий металл в качестве защищенной капсулы? — спросила Ангелина. — И в нее поместить людей и механизмы.

— Стоить это чудо будет как чугунный мост. — покачал я головой. — Если не дороже. К тому же, как они работать будут? Нет, нужно что-то другое. Да и вообще, странно что тебе стало резко плохо…

— А тебе нормально? — удивленно спросила девушка.

— Почти не почувствовал. — ответил я, и сам задумался. Ведь в самом деле, какая-то волна была, появилось мимолетное ощущение щекотки, а затем все кончилось, под кожу волне помешал проникнуть поток моей собственной энергии. Как было с японским ниндзя, когда я блокировал его атаки даже без сферы.

— Нужно провести еще один опыт. — наконец сказал я. — Начинай медитацию насыщения, прогоняй энергию по меридианам. До максимума.

— Я готова. — через минуту ответила Ангелина, и я осторожно снизил насыщенность защитной сферы. Девушка охнула, но кричать не спешила, я же тщательно наблюдал за собственным состоянием.

Диссонанс ощущался как дребезжание расстроенного инструмента, стремящегося проникнуть в стройную мелодию и разрушить её изнутри. Скачки давления и высоты исходящих из центра зоны волн не подчинялись никакому здравому смыслу. Или попросту — были хаотичны, а не направлены. В них не было ни цикла, ни мелодии.

И всё же, мне удавалось сдерживать воздействие диссонанса одним круговоротом энергии и тем что я задействовал чакру звука. Учитывая не направленность враждебного действия, я с легкостью его парировал даже без сферы. Как и Ангелина, постепенно подстроившаяся к непонятному давлению.

— Ты как? — спросил я, заметив, что дыхание девушки выровнялось.

— Почти нормально. Приходится постоянно держать себя в руках, но в целом жить можно. — ответила Ангелина. — Возвращаемся?

— Если тебе тяжело — да. Если сможешь выдержать еще полчаса — попробуем залететь дальше. — сказал я, и девушка, немного подумав, решилась. Идея была простая — если я могу гасить чужую «мелодию» полной изоляцией, то может стоит опробовать другой способ. Сохранять только самые важные узлы и агрегаты, не заботясь о других механизмах? Опасно, но другого выхода я пока не видел.

— Вешай сферу на кокпит, я попробую то же сделать с реактором. — сказал я.

— Разве он так будет работать? — удивленно спросила Ангелина. — Как же исходящее напряжение?

— Ну вот и протестируем. — с улыбкой ответил я, начиная формировать конструкт. Создать сферу внутри работающего механизма — задача совершенно нетривиальная. Более того, я вообще никогда подобного не делал. И если кокпит был всё же отделен от остального судна защитным слоем-капсулой, то вот реактор наоборот был связан со всеми возможными системами.

Но и я уже был совсем не тот, что полтора года назад. Я освоил маскировочную сферу, конструкты, не пропускающие или искажающие свет, конструкты, перекрывающие доступ радиоволнам, но не свету. Сейчас же мне предстояло сделать нечто принципиально новое — заблокировать помехи и при этом сделать так чтобы мой конструкт не порушил механизмы истребителя и при этом пропускал электричество.

Что-то подобное я использовал для контроля зонда во время удержания маскировочной сферы, но то была в разы более легкая задача. Не буду скрывать, я даже вспотел, пока сумел стабилизировать почти прозрачную для всех воздействий сферу вокруг реактора, но стоило его включить, как стало понятно — это не работает.

— В чем дело? — спросила Ангелина, когда я раздраженно погасил сферу.

— Мы тоже находимся вне защитного периметра. И использовать резонанс во время блокировки реактора не можем. — ответил я, слегка раздраженно. — Как еще можно избавится от диссонанса? Заблокировать, создать броню… не знаю.

В кабине на несколько минут повисла тишина. Хотя и это время я использовал с пользой, тренировал блокирование диссонанса в собственном теле с помощью потоков энергии по меридианам. Я сам был источником резонанса, который внешнее воздействие пока не заглушало.

— А что, если войти в резонанс с диссонансом? — спросила Ангелина.

— Имеешь ввиду — создать взаимно гаснущие волны? — уточнил я. — Не выйдет, в них нет никакой структуры или закономерности, просто белый шум с неравномерно распределенными пиками.

— Ну… нам же шум не будет помехой? — уточнила девушка. — Главное убрать пики, а с шумом и обычная техника справится. Это как круги на воде, чтобы убрать маленькие не обязательно кидать такой же камень, что и первый — можно бросить больше.

— Они случайны. — напомнил я, но слова девушки заставили меня задуматься. Я всё это время воспринимал диссонанс зоны как что-то злонамеренное и последовательное. Так уж вышло что всю свою жизнь здесь, каждый раз, когда я сталкиваюсь с этим эффектом — он враждебен и инициируется противником. А сейчас, это просто фон. Естественный фон, в котором природа всё равно продолжает жить.

А что, если и в самом деле… я сосредоточился, ловя те самые «пики». Слишком разные они были, чтобы можно было подобрать универсальную ответную волну. Но ведь мне не так важно какая будет у них мощность, главное, чтобы гасли, не приближаясь к нам. А значит можно по умолчанию брать большую мощность и одновременно — больший радиус. Осталась самая малость, придумать как не тратить на это все силы. Благо под боком у меня был резонансный реактор.

— Тест первый, фиксируй. — сказал я, выпуская пресс волной в сторону центра Тунгусской зоны. Ближайшие к нам деревья повалило, от двадцати до пятидесяти метров — сбило с веток снег, но я чувствовал, что конструкт идет дальше. Шестьсот — таков был мой предел с этим усилителем.