Лапочки-дочки из прошлого. Исцели мое сердце (СИ) - Лесневская Вероника - Страница 10

Она шумно вбирает носом воздух и впивается пальцами в лямку сумочки. Брендовой, но не последней модели. Если не ошибаюсь, на мои деньги успела купить, когда мы еще были женаты. Я никогда не ограничивал ее в финансах и не следил, на что она тратит. До того момента как родились лапочки - и нам срочно потребовалась большая сумма.

- Вам? Тяжело? – ору на весь автосалон, и стерва вздрагивает. - Даша, ты не охренела в своем эгоизме? Думаешь, мне зашибись было с двумя младенцами? И по уши в долгах после трат на реабилитацию?

На секунду отвлекаюсь от дороги, чтобы пристрелить нежеланную пассажирку злым, пристальным взглядом. Она серьезно считает себя мученицей?

- Понимаю. И мне так стыдно за то, что я сделала, - плачет, но ее слезы давно для меня ничего не значат. Просто вода. Лишь бы обивку сиденья не замочила, а остальное пофигу. - Я просто испугалась тогда. Роды, больница, этот диагноз. Сломалась. И сбежала от проблем. А Славин… - закрывает лицо руками. - Боже, да он всего лишь оказался рядом в неподходящий момент. Ты за границей, а он… заботился, утешал. Господи, я так жалею об этом. Я все сделаю, чтобы ты меня простил, - внезапно меняет позу и хватает меня за запястье, мешая управлять автомобилем. - Я ведь не прошу меня принять. Не надеюсь на то, что мы сможем быть вместе. Только одно… Дай детей увидеть. Что я должна сделать, чтобы искупить свою вину, а?

Замедляюсь, чтобы не разбиться с этой идиоткой. Ей-то терять нечего, а от меня две маленькие рыжие жизни зависят. Освобождаю руку из цепкой хватки «покойницы». Умерла так умерла. Пусть не пытается повернуть время вспять. Не выйдет. Не со мной.

- Ты должна исчезнуть, Даш. Просто исчезнуть, - чеканю строго. - Твоя остановка, - сообщаю, когда мы приезжаем по нужному адресу. – Вали!

- Кость… - ее голос срывается.

- Ты начинаешь меня утомлять, Даш, - поворачиваюсь к ней и укладываю руку на подголовник. Нависаю, вынуждая ее настороженно вжаться в спинку кресла. - Еще одно слово, и я предложу Славину свою помощь. Разведу вас в своих лучших традициях. Хочешь? – сохраняю зрительный контакт. Пусть почувствует, что я настроен серьезно. И очень зол.

- Мне все равно, - хлопает ресницами и смотрит с опаской. - Терять больше нечего.

Тем не менее, нащупывает ручку и толкает дверь. Уходит. Чтобы вернуться.

Я слишком хорошо знаю бывшую жену, поэтому осознаю: так легко она не сдастся. Зайдет с другой стороны. А пока что выигрывает время, чтобы перегруппироваться и придумать новую тактику.

- Передай малышкам подарки, - шепчет прежде, чем захлопнуть за собой дверь.

Автомобиль с ревом трогается с места. Мчусь на полной скорости, но сбавляю через пару кварталов. Заехав в жилой сектор, останавливаюсь напротив мусорной площадки.

Выгребаю из салона всю дрянь, что оставила Даша. Несу туда, где ей самое место. На свалку.

В сердцах бью бак ногой – и он пошатывается.

- Черт, - запускаю пятерню в волосы. Яростно треплю себя по затылку.

В висках стреляет, в груди все кипит, но мне надо сосредоточиться. Все предусмотреть – и обезопасить моих девочек. Для начала не помешало бы предупредить охранника и няню, чтобы на пушечный выстрел к ним падальщицу не подпускали.

В спутанных чувствах и полностью погруженный в свои мысли, я через полчаса все-таки добираюсь до офиса. Влетаю в приемную, игнорируя посетителя. Лишь краем глаза замечаю рыжую макушку, ощущаю слабый всплеск дежавю, но тут же отмахиваюсь.

- Катя, отмени все встречи в первой половине дня, - нервно приказываю секретарю. – И никаких посетителей. Я занят!

Боковым зрением ловлю какое-то шевеление сбоку. Рыжая поднимается со стула, прижимает папку к груди. Собирается подойти ко мне, но я быстро шагаю в кабинет. Не до клиентов сейчас.

- Вы ведь Константин Юрьевич Воскресенский? Я вас с утра ждала, и никуда не уйду, пока вы меня не примете, - так смело летит мне в спину, что я чуть ли не спотыкаюсь на пороге и застываю, будто парализованный.

Медленно оборачиваюсь и, опешив, некоторое время молча изучаю чересчур нахальную гостью с командным голосом. В своей компании обычно только я ставлю ультиматумы. Приказы отдаю – тоже. Так что мне безумно интересно, кто решил посягнуть на мои лавры.

Я в том состоянии, когда готов сорвать накопившуюся злость на первой встречной. Темная энергия бурлит во мне, отравляя душу негативом, но…

Фокусируюсь на тонких, аккуратных чертах лица, прищуренных зелено-голубых глазах, в глубине которых вспыхивает пламя, так и норовит испепелить меня. Хмыкнув, веду взглядом по веснушкам, что усыпали бархатистые щеки и вздернутый нос. Поднимаюсь к непослушным кудрям, упрямо выбивающимся из прически.

Невольно вспоминаю свое утро с дочками – и слегка успокаиваюсь.

Странный эффект на меня производит незнакомка, но я ей даже благодарен за это. Отвлекла на секунду, пробудила приятные ассоциации – и вот я уже чувствую себя несколько иначе, будто после ледяного душа. Бодрый, свежий и готов бороться с прошлым в лице Даши. Осталось решить, что делать с этой нахалкой в моей приемной.

- Только не говорите, что не заметили меня, - фыркает она и морщится.

Курносая, как мои малявки, и такая же рыжая. Из-за кукольной внешности сложно воспринимать ее грозные выпады всерьез. Рассматриваю гостью еще пару секунд, потому что точно видел ее где-то раньше. Так и не вспомнив, где именно, я поворачиваюсь к секретарше.

- Катя, почему до сих пор клиентку не приняла? – отчитываю строго. Бездельница. Давно хочу уволить эту бестолковую бабу, но у меня и так текучка кадров на должность секретаря. Никто не может со мной сработаться, а Катерина терпит. Ради высокой зарплаты. Меркантильная, как весь женский род.

- Константин Юрьевич, но… - глаза подчиненной становятся как два блюдца. Она нервно мечется между мной и рыжей гостьей. И неясно, кого боится больше.

– Назначь прием на ближайшую свободную дату, - перебив ее, поднимаю указательный палец, приказывая заткнуться и выполнять поручение.

- Нет, - встревает в наш разговор рыжая. - Мне уже предлагали. Но у вас запись на месяц вперед.

- Значит, встретимся через месяц, - холодно чеканю и все-таки захожу в кабинет. – Всего доброго, - небрежно прощаюсь.

Но она врывается следом. Захлопывает за собой дверь, раздраженно цокает каблуками за моей спиной. Шаги затихают в метре от меня. Как раз в тот момент, когда я останавливаюсь у шкафа, чтобы снять верхнюю одежду.

- Выслушайте, пожалуйста, - нахалка подозрительно меняет тон, намеренно смягчает голос и делает его нежнее. Хотя по поскрипывающим ноткам я догадываюсь, как ей сложно это дается. Она переступает через себя, чтобы попросить о помощи. – У меня нет столько времени.

Приближается ко мне со спины практически вплотную. Касается плеча, заставив меня напрячься. Покосившись на ее маленькую руку, нервно откашливаюсь.

- Так, - двумя пальцами убираю ладонь, теплую, бархатную. Сбрасываю с себя, как нечто чужеродное, и оттряхиваю пальто, будто оно испачкано. – Если у вас что-то срочное, скажите об этом секретарю. Вам подберут юриста из штата. И он примет вас в ближайшие дни.

Другую бы выгнал за хамское поведение, а с этой почему-то договариваюсь.

Резко разворачиваюсь и оказываюсь с ней лицом к лицу. Пытаюсь отогнать от себя ее сладковатый аромат, но он окутывает ванилью и апельсиновым бисквитом. Впервые встречаю девушку, которая пахнет не приторными духами, от которых чихать тянет, а пирожными. Непривычно, но вкусно. Малышкам бы точно понравилось.

Черт, да где же я ее видел?

- Нет, – повторяет, словно не знает других слов. Похоже, у нее в крови – дерзость и сопротивление. - Мне посоветовали именно вас. Мне не нужен никто другой.

Выдавливает из себя улыбку. Правда, если она собиралась таким образом очаровать или смягчить меня, то лучше бы порепетировала дома перед зеркалом. Актриса из рыжей отвратительная. Вроде бы улыбается, а на лице бегущей строкой мелькает: «Чтоб ты сдох». Кажется, она даже зубами поскрипывает от возмущения. Вертикальные ямочки застывают на щеках, как метки, оставленные острым скальпелем. Уверен, в обычном состоянии они украшают девушку. У дочек такие же – и выглядят мило, когда они улыбаются искренне. А не натянуто, как эта фурия.