Семь жизней - Монро Нонна - Страница 77

– Лордон. Я тебе принесла их буклет. Посмотришь?

Салли кивнула.

Несколько минут она не притрагивались к буклету, намеренно игнорируя его взглядом. И все же любопытство взяло верх.

Лениво переворачивая страницу за страницей, она наткнулась взглядом на пункт, указывающий местоположение. Лордон находился на приличном расстоянии от города. Поездка до него составляла пару часов.

– То, что нужно.

Побег. Намеренный побег. Я сбегала из города, в надежде оставить здесь все, что причиняло мне боль. В тот момент решение казалось здравым, но, сейчас я понимаю, что от собственных мыслей невозможно убежать.

В следующих воспоминаниях я готовилась к переезду. Учеба в колледже начиналась с августа, а значит в запасе у меня осталось чуть больше недели.

Призрачная надежда избавиться от Наи растворилась, едва родившись. Салли ежесекундно проверяла социальные сети, постоянно заходила на ее страницу, дорога домой лежала в аккурат мимо ее дома. Она одержима идеей вывести ее на разговор и высказать все, что думала, но на этот раз первый шаг делать не хотела.

Хотелось быть объективной. Очевидно, что во всех событиях того дня, я винила Наю. Но. Есть одно «но», которое играет важную роль: Ная не знала, что произошло со мной. И от этой мысли меня разрывало на части, как сейчас, так и тогда.

Самое страшное было то, что я озлобилась. Во мне кипела ненависть. Я боялась подпустить к себе людей. Вела себя по-хамски, лишь бы никто не пытался ко мне приблизиться. Буду надеяться, что в колледже все изменится. Иначе, я не выплыву.

В новом воспоминании Голос показал мне первый учебный день. А точнее, провальный первый учебный день. Я устроила скандал из-за формы. Длина юбки меня совершенно не устроила, что, конечно же, очевидно. В прошлых воспоминаниях я не обратила внимание на свою одежду, а надо было. Ни в одном из них я не носила юбки или платья. Только джинсы или брюки. Что-то, что может скрыть мои ноги. Вот они – последствия той самой ночи.

В пререканиях не было смысла – школьная форма не обсуждалась. И сколько бы я ни пыталась протестовать, все попытки оставались без внимания. А именно его я и хотела.

Студенты в Лордоне меня приятно удивили. Несмотря на то, что все они дети богатых родителей, никто не пытался вести себя надменно. Удивительно, как в таком месте собралось столько доброжелательных и открытых людей. И я, которая ненавидела весь мир, но отчаянно жаждала его признания.

С каждым днем я все больше закрывалась. Мысли о Нае и ее поступках уничтожали изнутри. После занятий я запиралась в своей комнате и терроризировала взглядом телефон. Она обязана была заметить мое отсутствие. Она должна была написать. Но сейчас я понимала, что общение наше закончилось ровно в тот момент, когда я захлопнула дверь автомобиля. Почему это не осознавала Салли – непонятно.

Самобичевание меня устраивало. Из жизни в жизнь я не решала проблему, а лишь упивалась ей. Менялись обстоятельства, внешность, социальное положение, но не менялось мое мышление. Я осознанно страдала и всегда, всегда думала о смерти. Мой план отступления – суицид. Ни в одной жизни я не ценила то, что имела. В этой погоне за призрачными мечтами я теряла самое главное – жизнь.

Моя жестокость переходила все границы. Я в открытую травила девочек, демонстративно опускала парней и даже прибегала к рукоприкладству. Хорошо, что это были не драки. Но вылить сок за шиворот только потому, что ко мне решили подсесть – глупо. Меня избегали. Остерегались. Опасались. Буквально за месяц я отбила у всех всякое желание со мной общаться. Больше никто не стремился составить мне компанию. Я добилась того одиночества, которого жаждала, и от которого начала страдать.

Стереотип, сложившийся в моей голове, лишил обычных радостей жизни. Салли не с кем было обсудить учителей или новую рекламную компанию, которую ей предложили. Не с кем было разделить обед и фотографироваться на фоне колледжа. Не с кем было поделиться переживаниями и успехами, и в то же время выслушать переживания и успехи других. Я тонула в искусственно созданном одиночестве и винила вокруг всех, но не себя.

После занятий я снова и снова запиралась в комнате и проливала слезы, сидя в ванной. От этого становилось легче, но только до следующего дня. В попытке убежать от проблем, я столкнулась с ними лицом к лицу. Смотреть на это больно. В столь раннем возрасте я ставлю крест на собственной жизни.

В новом воспоминании Салли сидела на собранном чемодане. Лицо поникшее, уголки губ опущены, на глазах слезы. Она прокручивала в пальцах телефон и выглядела так, словно решалась кому-то позвонить. Да, я права.

– Мам, – фальшь в голосе так и сквозил. – Может, я не буду домой заезжать? Сразу поеду в аэропорт?

Ответ я не услышала, но по улыбке Салли поняла, что он положительный.

Не буду даже гадать, почему я так решила. Ответ на поверхности – Ная. Я боюсь с ней столкнуться. Боюсь проявить слабость и переступить через собственную гордость. Проблема обрела такие масштабы, что я избегала собственного дома.

Единственное воспоминание из летних каникул – подарок отца. Автомобиль. Черная Audi. Для чего эта информация я не могла понять. Само воспоминание, скомканное и туманное, но Голос ничего не показывал просто так.

В череде воспоминаний меня заинтересовал лишь психолог. Ричард. Он именно тот выбор, о котором постоянно твердил голос. Надеюсь, я приму эту руку помощи и позволю себе помочь. Для того, чтобы поставить точку в наших с Наей отношениях, нужно в них разобраться. Донести до меня, что судить по одному человеку всех – неправильно.

Очевидно, что это все я понимала сейчас, смотря со стороны. Но, находясь внутри ситуации, я действовала иначе. Легче сбежать и закрыться. Хамить и огрызаться. Я выработала эту привычку. Целый год был потрачен не зря.

Но меня заинтересовал не только Ричард. Крис. Парень, который постоянно маячил перед глазами. Салли относилась к нему настороженно. Он может быть как хорошим, так и плохим.

И все же Крис хороший. Он не велся на мои провокации и старательно избегал конфликтов. Крис не обязан был мне нравиться как парень, но как друг он хорош. Салли не хотела в этом признаваться. Я ее понимала, но невозможно было бесконечно тащить за собой прошлое. Пора от него избавиться.

Первое занятие с Ричардом вышло крайне странным. В коридоре меня настигла паническая атака, и именно Ричард помог с ней справиться. Так я и оказалась в его кабинете. Для начала он пробивал мою броню. Заходил с обыденных простых вопросов, на которые Салли с легкостью отвечала. В итоге она расслабилась и рассказала правду.

В словах сквозила боль. И пускай она говорила дозированно, аккуратно, но это хоть какой-то шаг к исцелению. Я верю, что в этой жизни не буду выбирать смерть.

На следующем занятии мы разбирали анкету. Помимо того, что в моей жизни не было друзей, Ричард выяснил, что нет и хобби. Еще одна проблема, которая больно била по мне. Отсутствие занятия, которое смогло бы отвлечь меня на время, заставляло все больше и больше копаться в себе. Все мои мысли были заняты бесконечным анализом и воспоминаниями.

Ричард прав: я не могу больше зацикливаться на одном опыте и сравнивать его со всеми. Это нечестно, по отношению к себе и к окружающим.

Доводы и рассуждения Ричарда прошли мимо Салли. Она дала понять, что согласна с ними, но продолжила придерживаться собственной точки зрения. А ведь от неуверенности до упрямства одна жизнь.

И все же слова Ричарда смогли на меня повлиять – я решила избавиться от своих вещей. Отдать на благотворительность. Меня удивляет то, с какой легкостью я с ними прощаюсь. В прошлой жизни я мечтала о новой одежде, в этой – нет.

Голос быстро сменил воспоминание, и мы оказались на первом этаже. Да! Я смогла! Я сделала это! Я подпустила к себе Криса. Я не так дружелюбна, как могла бы быть, но это хоть какой-то шаг!