Семь жизней - Монро Нонна - Страница 45

Морской воздух пленит. Шум волн успокаивает. Сажусь на берегу, скидываю босоножки и наслаждаюсь прохладной водой. Все сомнения и волнения мигом улетучиваются. В такие моменты мне кажется, я полностью сливаюсь с природой. Одно целое.

Абсолютно пустой пляж, и даже в зеленой зоне пустуют гамаки и качели. Катера уныло покачиваются на волнах, в ожидании юных туристов. Здесь так спокойно и тихо, что хочется зарыться в теплый песок, подставить лицо солнцу и несколько минут подремать. И даже крик чаек не выводит из себя. Они кружатся над морем в поисках добычи, резко пикируют, а после взмывают. Я смотрю на эту картинку, а в голове цветы. Так почему же не сделать баннеры, заполненные цветами? На входную группу разместить грифельную доску, а по диагональным углам приклеить искусственные пионы. Все полы усыпать лепестками роз: белые, красные, желтые и розовые. Восхитительно.

А что если пригласить Алонзо? Он же здорово играет на гитаре. Легкая романтичная история, мягкие лепестки роз под ногами, сочные картины, глаза влюбленной девушки. Точно. Музыкальное сопровождение необходимо. Нужно не забыть к нему забежать.

Солнце начинает печь. Ветер утихает. Мне нужно идти, а я продолжаю зарываться пальцами в песок. Был бы здесь сейчас Ачилл. Скинули бы одежду да нырнули в соленое море. Волны бы накрывали с головой, а мы бы тихонько смеялись. А потом настало бы время для мокрых и долгих поцелуев…

Собираюсь с мыслями и отправляюсь по делам. Для начала направляюсь в типографию, чтобы создать дизайн для баннеров. Как же хорошо, что находится она рядом с Френки: успею выпить сладкий кофе и полакомиться парочкой круассанов с корицей. Да и с Френки мы давненько не встречались.

Город потихоньку просыпается. Уличные продавцы открывают свои лавки: мужчины деловито выносят коробки с сувенирами, а женщины аккуратно расставляют их, соблюдая цветовую гамму. Рядом бегают дети, надувая мыльные пузыри. От их смеха я невольно начинаю улыбаться. Один из пузырей летит прямо на меня. Выставляю указательный палец, а он в ответ взрывается, оставляя мыльные брызги на лице. Именно в эту секунду я почувствовала себя невероятно счастливой.

Романтик во мне мешает всем планам. Конечно, Наоми, лучше стоять и наслаждаться теплым солнцем, переливающимися пузырями и детским смехом, чем заняться тем, что на сегодняшний день важнее. В наказание лишаю тебя и кофе, и круассанов. Я тебя знаю, милая, через пару шагов ты вновь остановишься и будешь разглядывать спелые фрукты и усатых продавцов.

Несколько дней спустя

– Баннеры и буклеты готовы, картины забрали, цветы заказаны, – отчеканила Наоми, сверяясь со списком. Напротив нее сидела Сара и беззаботно попивала апельсиновый сок.

– Музыка?

– Точно, музыка, – девушка добавила в список музыку и поставила рядом со словом галочку, – С Алонзо я договорилась.

– Прекрасный Ачилл не против?

– Совсем чуть-чуть нахмурился, но согласился со мной. Живая музыка создает невероятную атмосферу.

– И все же я за ним понаблюдаю на выставке.

– Ты слишком мнительная, Сара, – усмехнулась Наоми, качая головой.

– Но трезвая! Любовь больше не вскружит мою голову.

Наоми решила не спорить. Она знала Сару слишком хорошо: пройдет несколько месяцев и на горизонте возникнет новый предмет обожания, который вскружит голову подруге. Поэтому и не обижалась на ее слова.

– Какая красота! – воскликнула Сара.

Наоми проследила за взглядом подруги. На другой стороне улицы шел парень с огромным букетом розовых цветов.

– Розовые облака, – прошептала девушка. – Точно. Мне нужны точно такие же букеты.

– И в чем проблема? Скажи своему ковбою, что разлюбила розы, – пожала плечами Сара.

– Дурочка. Для выставки. Хочу разместить их по углам.

– Ты придумала название?

– Душа. Хотела поиграть со словами, но передумала. Коротко. Лаконично. Просто.

– Сказать, что я заинтригована, ничего не сказать.

Наоми разразилась хохотом.

– Пару дней, Сара, и все станет понятно. Нужно догнать этого парня и узнать, где он купил этот букет.

Несколько дней спустя

Впервые за долгое время я столкнулась с бессонницей. Сон пришел лишь под утро, в то время, когда я должна была проснуться. Две кружки кофе не взбодрили, ледяная вода в душе убаюкивала. Глаза было трудно держать открытыми. Сажусь на кровать, и голова мигом тянется к подушке. На фоне разбитого состояния нервы начали сдавать. Да и Ачилл нервничает не меньше меня. Перебирает вещи, швыряя их то на пол, то обратно в шкаф, каждую секунду проверяет телефон и камеру. Так забавно его видеть таким растерянным. Он словно пытается забрать все переживания на себя. Пусть будет так. Моя аудитория привыкла видеть меня спокойной и расслабленной.

Мы решили встретиться на выставке. Ачилл хотел настроиться перед съемкой, а я хотела подготовиться: сделать укладку, купить новое платье, а главное проконтролировать установку всех декораций. Хорошо, что Сара осталась. Ее сумасшедшая энергия не даст мне расслабиться.

Все произошло по щелчку пальцев. Я не успела выйти из дома, как уже принимала курьера с букетами гипсофил. Не ошиблась: они действительно идеально вписались в обстановку. Получилась легкая, непринужденная и романтичная атмосфера. Как любовь с первого взгляда. Когда вокруг летают бабочки и мир состоит исключительно из пастельных оттенков. А лепестки роз… Хотелось скинуть обувь и босыми ногами пройтись по мягким цветам, собрать их в ладошки и вскинуть над головой. Для меня именно так выглядит влюбленная душа.

Пришлось не только контролировать доставки, но и Сару: она так и норовила снять ткань с картин и рассмотреть их. Но меня не проведешь. Одним глазом следила, как вешают грифельную доску, другим поглядывала на Сару. Она пыталась сосредоточенно разглядывать цветы, но не упускала возможности скрываться из вида. Хулиганка.

Доска получилась идеальной. Именно такой, как я хотела: искусственные пионы обрамляли углы, а разбавили их розовой китайской розой, за счет чего она стала объемней и в точности передавала всю атмосферу выставки. Но главное – это надпись с завитушками, белого цвета, а местами проглядывается розовый. Только вывеску хочется рассматривать часами, не говоря уже про картины.

До начала выставки час, а силы покинули меня. Мне срочно нужен Ачилл. Его забота и любовь мигом вернут меня в строй, но его все нет и нет. Уже пришли Френки и Алонзо. Первый отчитал меня, что стала редко заглядывать в пекарню, а второй с трудом отводил взгляд. Меня спасает Сара. Она увлекает их своей бесконечной болтовней, а я в это время восстанавливаю силы.

Моя аудитория привыкла видеть меня спокойной и умиротворенной. Я получала много комплиментов касательно своей сдержанности. Некоторые и вовсе приходили на выставку не ради картин. Им хотелось подпитаться моей энергией. Что это означало, я не понимала, но теперь, с появлением Ачилла, пришло осознание. Рядом с ним спокойно и легко. Но его все еще нет.

Время растворилось в мыслях. Я не успела опомниться, как за окнами образовалась огромная очередь, состоящая из знакомых лиц. Да, на мои выставки приходят одни и те же люди, но именно они чувствуют мое творчество каждой клеточкой. Мне не хочется впускать в свою цитадель незнакомцев. Они приходят в грязной обуви и топчутся по белым простыням. Морщат нос, кривят губами и с видом знатоков говорят, что в этом ничего нет. Я не против критики, напротив, очень ценю и принимаю во внимание, но не оскорбления. Если вам это не нравится, это не означает, что в этом ничего нет.

Алонзо настраивает гитару, Френки теребит свои шикарные усы, а Сара не оставляет попытки увидеть первой хотя бы одну из картин.

– Давай снимем, – улыбнулась Наоми, коснувшись плеча Сары.

Девушка издала тихий визг и судорожно стащила ткань с рамок. Входные двери распахнулись и, прежде чем люди пересекли порог, Алонзо начал играть на гитаре. Наоми с улыбкой встречала каждого гостя, с некоторыми обменивалась объятиями. Она ловила восхищенные взгляды, каждые охи и отмечала, сколько раз мисс Роуз прижимала руки к сердцу. Но как бы она ни старалась следить за реакцией, взгляд все равно устремлялся к дверям.