Предрассветные миражи - Муратова Ника - Страница 11

— Кто это, бабушка?

Кира протянула медальон.

— Дай-ка погляжу… — Бабушка прищурилась, поднесла медальон поближе к глазам. Потом посмотрела на побледневшую Светлану. — Это кто-то из родственников наших, даже и не помню уже. Может, Слава в детстве.

— Да, точно, это Слава, — подхватила Светлана Георгиевна.

— Дядя Слава? — Кира недоверчиво пригляделась. — Да нет, не похож. Больше на меня похож, но это не я. Да и снимок не такой старый. Ты посмотри на ваши детские фотографии — они совсем по-другому выглядят.

— Да нет, это он, просто фотография хорошо сохранилась.

— Мама, я же не слепая. Не похож этот ребенок на дядю.

— Тогда не знаю. Давайте, что ли, обед накрывать? — Мама многозначительно посмотрела на бабушку. Та закрыла медальон и отдала его Кире.

— Положи обратно, деточка, может, вспомню потом. Что ты хочешь — старость не радость!

Кира направилась к комоду, но по пути решила спрятать медальон у себя в кармане. Что-то странное связано с ним. Реакция мамы озадачила ее, и Кира намеревалась вернуться к этому разговору попозже.

Однако попытки вновь заговорить об этом вызвали неожиданную вспышку раздражения у матери.

— Что ты вдруг вздумала копаться в старых фотографиях? Откуда мне упомнить, кто это? Вот пристала!

— Но вы же не можете не помнить своих родственников? Если это кто-то из нашей семьи, ты должна узнать его.

— Я не знаю. Похож на Славу. Может, и не он. Что ты от меня хочешь? Я не могу знать всех, чьи фотографии бабушка в своих закромах хранит!

Кира не стала настаивать. В голове вертелось что-то смутное, она никак не могла сосредоточиться и ухватить эту мысль. Решила спросить дядю Славу при встрече. Больше всего ее смущало то, что ей самой это лицо казалось знакомым. Но попытки вспомнить ни к чему не привели.

Глава 5

Изначально планировалось, что Андрей пробудет в Папуа неделю, максимум две, однако он задержался и, когда приехал, выглядел страшно усталым и каким-то странным. Несмотря на то что с заданием он вроде бы справился, радости в его настроении не ощущалось. Совершенно. Кира даже не нашла времени поделиться с ним своей находкой в бабушкином доме, настолько не в себе был Андрей. Да и вопрос этот так и оставался невыясненным. То, что родители что-то скрывают, у нее уже не вызывало сомнения. Дядя Слава и бабушка прикидывались, что совершенно не помнят, кто это. Мама каждый раз бледнела, немела, бормотала что-то несуразное, невнятное. Но самое главное, что и отец тоже что-то знал. Даже такой дипломат, как он, не смог скрыть эмоций, когда увидел лицо того ребенка. Но потом тоже сделал вид, что ничего не знает.

Кира злилась. Она не знала, с какого конца подступиться. С одной стороны, утверждать, что этот ребенок имеет отношение к их семье, она не могла — не было никаких фактов. Но на уровне интуиции она была уверена — все знают, кто это, но скрывают. Из-за этого Кира даже несколько отдалилась от родителей. А тут еще Андрей в таком состоянии приехал.

Трое суток он вообще отмалчивался, ссылаясь на усталость и акклиматизацию после долгого перелета. Но Кира видела, что дело тут не только в усталости. Раздражение ее росло, но к Андрею подходить было все равно бесполезно. На все вопросы он отвечал отрывистыми «да», «нет», «все в порядке».

После трех бессонных дней, в течение которых он все бродил по дому и молчал, да еще с сестрой встретился разок, Андрею позвонили. Он сорвался на работу с лиловыми синяками под глазами, часа через четыре вернулся и уснул как убитый. Просто свалился в кровать и отключился. Проспал часов двадцать, но, когда проснулся, выглядел намного лучше и бодрее.

— Ну что, покушать есть в доме? — спросил он как ни в чем не бывало.

Кира поспешно накрыла на стол. Замороженные пельмени дожидались своего часа еще со дня прибытия Андрея и теперь, сваренные, ароматно дымились на столе рядом с чашечкой со сметаной и мелко нарезанным лучком.

— Вкуснотища!!! Наконец-то до домашней еды добрался. Меня от этих морских гадов уже тошнит.

Андрей с аппетитом набросился на еду и съел втрое больше того, что съедал обычно.

— Ладынин, ты случаем не заболел? — Кира старалась придать своему тону шутливый оттенок, хотя на самом деле именно так и думала. — Может, малярию там какую-нибудь прихватил, а?

— Нет, — продолжал уплетать пельмени Андрей, — просто устал и перенервничал. Но теперь все в порядке.

Напившись чаю, он с блаженством растянулся на диване.

— Хорошо быть дома! Нет, правда, знаешь, хорошо быть дома.

— Что, так тяжко пришлось?

— Как тебе сказать… — В глазах Андрея опять появился отблеск того странного света, с которым он приехал. — Не совсем то, что я ожидал. Страна интересная, вообще не соответствует тому, что о ней пишут в Сети и в книгах. Люди как люди, много иностранцев, красивая природа. Много всяких ресторанов, в основном азиатских. Готовят вкусно, но долго на такой пище с непривычки не продержишься.

— Что, совсем нет европейской пищи?

— Есть, но все равно… Пельменей там не найдешь!

Андрей засмеялся, и Кира вздохнула с облегчением. Пришел в себя. Он еще долго рассказывал об отеле, где остановился, о городе, где жил, о местных нравах, но саму тему своего задания обходил стороной. Кира, привыкшая быть в курсе всего, в конце концов не удержалась:

— Ну а… эти, Кристаллинские, что с ними? Уладил?

— Уладил.

Ответ последовал незамедлительно, но внимательная Кира не пропустила легкую тень, пробежавшую по лицу мужа.

— А почему задержался?

— Переговоры заняли больше времени, чем предполагалось.

— Они выехали из Папуа?

— Пока нет. Но вот-вот выедут, насколько мне известно.

— Но ты же планировал организовать их выезд, разве не за этим ты поехал?

— Не совсем. Главное было уладить конфликт. Он улажен. Все.

Кира вскипела:

— А почему ты так сухо отвечаешь? С каких пор ты мне не доверяешь? Я, в конце концов, тут извелась вся! Толком не звонил, не писал, приехал сам не свой, не разговаривал нормально три дня, больной какой-то, ничего не рассказываешь, как это понимать?

— Кирунчик, зайка, — Андрей положил голову ей на колени, — ты хочешь, чтобы мы поехали в Австралию?

— Почему ты спрашиваешь? Что, может все отмениться? Что-то не так? Зелотов воду мутит?

— Да нет, не мутит, — Ладынин невесело усмехнулся. — Мутную воду уже не замутишь.

— Что ты имеешь в виду?

— Политика. Чем больше погрязаешь в ней, тем больше понимаешь, что тебе понадобится фильтр для чистого воздуха.

— Но ты же не ожидал, что все будет гладко и чисто, как на школьном экзамене?

Кира почувствовала, как в ней шевельнулось чувство некоторого превосходства. Она-то с детства наслышана о работе отца и иллюзий по этому поводу испытывала гораздо меньше, чем Андрей. Муж вдруг представился ей наивным мальчиком в ставших короткими детских штанишках, наконец-то раскрывший глаза на мир, в котором он живет. Что бы там ни случилось, видимо, это послужило неплохим уроком для Андрея. Если он мечтает о карьере дипломата, он должен быть готов ко всяким ситуациям.

Позже она все-таки выяснила, что Кристаллинская вмешалась там в дела между правительством и гуманитарными организациями, вроде бы узнала больше того, что должна была, задела чьи-то интересы и была за это, естественно, наказана. Разве можно в такой стране совать свой нос в такие дела? Деньги — они и в Папуа деньги, и те, кто ими ворочает, не любят чужаков со стороны. Видно, эта Кристаллинская просто охотница за приключениями, не обладавшая при этом особым умом. По крайней мере, у Киры, со слов Андрея, сложилось о ней именно такое впечатление.

Неприятности Кристаллинской с правительством Андрей уладил, начальство вроде бы осталось довольно. Правда, все решилось несколько странным образом. Андрей рассказал Кире, что, когда уже все было практически улажено, ему вдруг велели отступить в сторону и не делать никаких движений. Хотя оставались еще кое-какие моменты, касающиеся улаживания ее отъезда, ему дали приказ не вмешиваться. Приказ был ничем не обоснован и поставил Андрея в тупик. Он все же замял неприятную ситуацию, но вплоть до отъезда ему так и не дали «добро» на активное вмешательство, в итоге он уехал, фактически не окончив дело. В Москве ему сказали, что он все сделал, как того требовала ситуация, его действиями чрезвычайно довольны, а Кристаллинские вскоре из Папуа благополучно выехали.