Сборник "Пендергаст". Компиляция. Книги 1-18" (СИ) - Престон Дуглас - Страница 16

15

Дверь гербария, как всегда, была заперта, несмотря на табличку «НЕ ЗАПИРАТЬ». Марго постучала. Ну-ну, Смит, я знаю, что вы там. Постучала ещё раз, погромче, и услышала недовольный голос: «Ладно, ладно, успокойтесь! Иду!»

Дверь открылась, и Бейли Смит, старый помощник хранителя гербария, снова сел за свой стол, издал громкий раздражённый вздох и принялся с шелестом разбирать почту.

Марго решительно шагнула вперёд. Бейли Смит, казалось, считал своей обязанностью бесцеремонно приставать к ней с разговорами. И едва открывал рот, его невозможно было остановить. Обычно Марго посылала ему требования и таким образом избегала тяжкого испытания общаться со стариком. Но для очередной главы диссертации ей было необходимо исследовать образцы лекарственных растений кирибуту как можно быстрее. Текст для Мориарти не был дописан, и она слышала ещё об одном страшном убийстве, из-за которого музей могли закрыть до конца дня.

Бейли Смит что-то мурлыкал под нос, не обращая на неё внимания. Хотя ему было почти восемьдесят. Марго подозревала, что он просто симулирует глухоту, потому что ему доставляет удовольствие раздражать людей.

— Мистер Смит! — окликнула она. — Прошу вас, мне нужны эти образцы. — Придвинула к нему список по крышке перегородки. — Немедленно, если можно.

Смит хмыкнул, поднялся со стула, неторопливо взял список и хмуро просмотрел его.

— Поиски могут занять много времени. Что, если завтра утром?

— Пожалуйста, мистер Смит. Я слышала, музей могут закрыть в любую минуту. Эти образцы мне очень нужны.

Поскольку появилась возможность поболтать, старик стал дружелюбнее.

— Ужасный случай, — сказал он, покачивая головой. — За сорок два года работы здесь не припомню ничего подобного. Однако не могу сказать, что удивлён, — добавил он, многозначительно кивнув.

Марго не хотела поощрять Смита и промолчала.

— Но не первый, судя по тому, что я слышал. И не последний. — Он повернулся, держа список перед носом. — Это что? Muhlenbergia dunbarii? Её у нас совершенно нет.

За спиной Марго раздался голос:

— Не первый?

Это произнёс Грегори Кавакита, молодой помощник хранителя, с которым они вместе ждали сообщения полицейских в комнате отдыха накануне утром. Марго прочла в личном деле биографию Кавакиты: сын богатых родителей, осиротев в детстве, покинул родную Иокогаму и рос у родственников в Англии. Окончив колледж святой Магдалины в Оксфорде, он поступил в Массачусетский технологический институт, защитил там диссертацию, потом стал помощником хранителя в музее. Он был самым блестящим протеже Фрока, что иногда злило Марго. По её мнению, Кавакита не мог быть искренним союзником Фрока. Он обладал инстинктивным чутьём в том, что касалось музейной политики, а Фрок был бунтарём, оппозиционером со сложившимися взглядами. Однако, несмотря на свой эгоцентризм, Кавакита был, несомненно, блестящим учёным. Он работал вместе с Фроком над моделью генетической мутации — проблемой, в которой, казалось, никто, кроме них двоих, не разбирался. Под руководством Фрока Кавакита совершенствовал экстраполятор, программу, которая могла сравнивать и комбинировать генетические коды разных видов. Когда они пропускали свои данные через мощный компьютер музея, продуктивность системы падала до такой степени, что её в шутку называли «режимом ручного калькулятора».

— Что «не первый»?! — спросил Смит, неприветливо глянув на Кавакиту.

Марго бросила на пришедшего предостерегающий взгляд, но тот продолжал:

— Вы упомянули о том, что происшедшее убийство не первое.

— Грег, тебе это необходимо? — простонала Марго вполголоса. — Теперь я никогда не получу образцов.

— Меня тут ничто не удивляет, — продолжал Смит. — Я человек не суеверный, — сказал он, облокотившись на перегородку, — но уже не впервые какая-то тварь бродит по коридорам музея. Во всяком случае, так говорят. Только, заметьте, я не верю ни единому слову.

— Тварь? — переспросил Кавакита. Марго легонько пнула его в голень.

— Я лишь повторяю то, о чём все говорят, доктор Кавакита. Распускать ложные слухи не в моих правилах.

— Конечно, — сказал Кавакита, подмигнув Марго.

Смит обратил на него суровый взгляд.

— Говорят, она здесь уже давно. Живёт в подвале, питается крысами, мышами и тараканами. Вы заметили, что ни крысы, ни мыши не бегают по музею? А должны бы, видит Бог, весь Нью-Йорк кишит ими. Но здесь их нет. Странно, вы не находите?

— Я не обращал на это внимания, — ответил Кавакита. — Постараюсь разобраться.

— Был здесь учёный, разводил кошек для каких-то экспериментов, кажется, по фамилии Слоун. Доктор Слоун из отдела поведения животных. Однажды около дюжины его мурок сбежало. И знаете что? После этого их не видели. Исчезли. А вот это уже странно. Одна-две по крайней мере должны были бы появиться.

— Может, они убежали, потому что здесь не было мышей? — предположил Кавакита. Смит словно бы не слышал его.

— Кое-кто говорит, эта тварь вывелась из одного привезённого из Сибири яйца динозавра.

— Понятно, — сказал Кавакита, пытаясь подавить усмешку. — По музею бродят динозавры. Смит пожал плечами.

— Я просто пересказываю то, что слышал. Другие полагают, это что-то такое из могил, разграбляемых из года в год. Какой-то артефакт, над которым тяготеет проклятие. Вроде проклятия фараона Тутанхамона. И если хотите знать моё мнение, эти ребята получили по заслугам. Как это ни называй — археологией, антропологией или шаманологией, — для меня это просто разграбление могил. Могилы своих бабушек они не станут раскапывать, а чужие разоряют спокойно и забирают то, что там лежит. Я прав?

— Полностью, — ответил Кавакита. — Но вы вроде бы говорили о том, что эти убийства были не первыми?

Смит заговорщицки поглядел на Марго и Кавакиту.

— Смотрите, если расскажете кому-то, что слышали это от меня, я буду всё отрицать, но лет пять назад произошло нечто странное. — Старик помолчал, словно проверяя, какое впечатление производит его рассказ. — Был тут один хранитель, по имени Моррисси, Монтана или что-то наподобие. Он имел отношение к злосчастной экспедиции на Амазонку. К той самой, где все погибли. В общем, он просто-напросто исчез. Бесследно. Об этом стали шептаться. И вроде бы какой-то охранник подслушал разговор о том, что его тело нашли в подвале жутко изувеченным.

— Понятно, — сказал Кавакита. — Думаете, его растерзал Музейный зверь?

— Я ничего не думаю, — торопливо ответил Смит. — Рассказываю, что слышал, и только. Поверьте, я наслушался многого от многих людей.

— А видел кто-нибудь, ну, эту тварь? — спросил Кавакита с вымученной улыбкой.

— Да-да, видели. Несколько человек. Знаете старого Карла Коновера из слесарки? Он говорит, что видел её три года назад. Пришёл пораньше, чтобы закончить какую-то работу, и увидел её, сидящую за углом в подвале.

— Правда? — спросил Кавакита. — И как она выглядела?

— Ну… — начал было Смит, но умолк. Наконец до него дошло, что Кавакита просто потешается над ним. Выражение его лица изменилось. — Полагаю, доктор Кавакита, слегка походила на мистера Джонни Уокера[6].

Кавакита пришёл в недоумение.

— Уокера? Я как будто бы его не знаю…

Бейли Смит неожиданно захохотал, и Марго тоже не сдержала улыбки.

— Грег, — сказала она, — он имеет в виду, что Коновер был пьян.

— Понятно, — сдавленно произнёс Кавакита. Всё его хорошее настроение улетучилось. Не любит шуток в свой адрес, подумал Марго. Хотя сам охотно подшучивает над другими.

— Ну, ладно, — с напускным оживлением сказал Кавакита. — Мне нужны кое-какие образцы.

— Постой-постой! — запротестовала Марго, когда Кавакита положил свой список на перегородку. Старик просмотрел бумагу и поднял взгляд на учёного.

— Недели через две, устроит?

16

Несколькими этажами выше лейтенант д’Агоста сидел на громадном, обитом кожей диване в кабинете хранителя. Довольно причмокнув, он забросил одну толстую ногу на другую и огляделся по сторонам. Пендергаст, увлечённый книгой с литографиями, сидел, откинувшись на спинку кресла, за одним из столов. Над его головой висела в вычурной золочёной раме большая картина Одюбона[7] изображающая брачный ритуал белых цапель. Стены были обшиты дубовыми панелями. Под самым потолком, покрытым прессованной жестью, висела изящная позолоченная люстра ручной работы. Один из углов просторной комнаты занимал камин из резного доломитового известняка. Старый Нью-Йорк, подумал д’Агоста. Шикарное место. Не такое, где курят дрянные сигары. И закурил.