Каратели (СИ) - Хард Леона - Страница 95

А мои дочери…мои дочери в центре всего кошмара. Алиса – мое рыжее несчастье целуется с мальчиком, а на вид тот, ну точно бездомный в рванной майке и дырявых джинсах. Лиза – мое светловолосое несчастье сидит на спинке кресла и попивает коньяк, болтает ножкой, а юбка до неприличия короткая. За ляжку ее щупает молодой человек.

Мы уже секунд пятнадцать стояли в открытых дверях с Ильей и не реагировали, пока один из мальчиков не заметил нас и не выключил музыку из преисподней. Наверное, под такую музыку в гробы кладут и демоны из фильмов ужасов съедают сердца невинных дев.

Алиска наконец-то оторвалась от поцелуев, а Лиза скромно поправила юбку.

- А где Сереженька? – удалось дрожащим голосом поинтересоваться у своих милых чад. С них станется, в детстве девчонки вечно издевались над братом.

- Мы его сначала связали, потом смилостивились и прогнали из дома, пусть погуляет. - Алиса обычно разговаривает за двоих. Лиза холодно помалкивает.

Я как бы знала, что мои девочки сорванцы, но вот так…, наверное, рушится материнское сердечко. Раскалывается, перестает верить, что малышки совсем недавно смотрели сказки про милых единорогов и просили у мамы с папой заночевать в их кровати, ведь им страшно из-за грозы. 

Но больше своих чувств я сейчас задумалась об Илье, потому что Единственный подозрительно помалкивал. Руки засунул в карманы куртки и смотрел на свой зал. По умолчанию это считался его зал. Если он дома, то это его место.

Молодежь замолчала. Алиса, прокашлявшись, без резких движений сползла с колен неизвестного парня и встала во весь рост. Платье, как у дешевой Розы!!! Выставила свою грудь всем на обозрение, позорище какое.

- Диан! - Илья повернулся ко мне, руку поднял в направлении толпы и улыбнулся. – Займи гостей всего минуточку, а я скоро буду.

Илья вышел, плотно закрыл две двери, оставив меня в окружении несносной молодежи. Я постаралась совладать с эмоциями и говорить, как подобает родительнице, а не психованной барышне. Но очень хотелось закричать и перейти на ультразвук.

- Девочки, это ужасно. Я крайне огорчена вашим поведением. Кто вам разрешал пить алкоголь? И …и как? – я поднял руку в направлении Алисы, которая на моих глазах занималась непотребством. Я теперь подумать боялась, насколько дочь в этом прогрессивна.

Я в шестнадцать лет, да я в шестнадцать лет… Я в шестнадцать... залезла голая к Артему в океан и приставала к нему.

Похоже, мои гены.

Прежде чем я собралась с мыслями, двери распахнулись и зашёл Гектор. Вот именно Гектор, а не Илья. Из-за спины достал ружье (хранилось в сейфе) и направил дуло в середину дивана. В эпицентр молодежи.

Сразу шум, гам, испуганные выкрики ребят. Кто-то спрятался за диван, кто за кресло. А Гектор сменил любезный тон на излюбленный диктаторский:

- А девочки не забыли упомянуть, кто их отец? И в дом к кому вы залезли!? А, щенки!?

- Да мы же…просто… - неизвестный парень попытался оправдаться.

- Заткнулись, пока я говорю! Вы нарушили частную территорию, залезли в дом Начальника Карателей и мало того посягнули… - Илья прокашлялся будто не верил в свои же слова. Палец его подрагивал на курке -- спусковом механизме, готовый пустить пулю в лоб обидчикам. – Вы посягнули на честь моих дочерей! Да вы не аху*ли!?

- Илья, давай без мата, - сделала замечание. – Здесь дети!

- Хорошо! – кивнул послушно. Громко выдохнул. – Тоже мне дети…Без мата. Щемисссссь, щенки! Все лишние яйца в доме будут отстрелены!

Щелк. Илья прицелился, зажмурил один глаз.

- Илюша!!!

- Папа!

- Не надо!

Эпилог

Наша любовь по-прежнему цветет. Как пышный цветок, разрастается с каждым годом. Становится больше, где-то за счет обид отваливаются старые желтые иссохшие листья, на стебле нашей любви бывают и колючки, которые причиняют и боль и даже раны. Но главное, сам цветок не загибается, продолжает расти, приобретает новые оттенки, новые воспоминания. Плохие вещи неизменно забываются, остаются лишь хорошие моменты в памяти.

После рождения девочек в ответ на предложение Гектора оформить наши отношения в Загсе, (по сути, он мой Единственный лишь на словах, а не официально) отказала ему. Видно, повлияла послеродовая депрессия и казалось, что Илья меня не любит, а взял меня только из-за беременности. Любимый постоянно оставлял одну, ночами и днями пропадал на любимой работе, и сложно было мне доказать, что в округе очень тяжелая, почти военная обстановка. Тогда Илья вспомнил о моих некогда озвученных «хотелках» и стойко, с поистине непробиваемым терпением водил меня на свидания, танцы. Исполнил те вещи, которые вспомнили из моих пожеланий. Но этого показалось мало, я придралась, что Лиля его запечатанная и пусть она удовлетворяет и живет с ним. Тогда со спокойным выражением лица, но скрипнув противно челюстями, показал паспорт, где штамп с Лилей -- аннулирован. Этого тоже было недостаточно. Потом вспомнила Люду. Он с ней спал! Притом спал много раз! Я тогда в полной мере осознала, как мерзко это звучит. Он ведь спал с кем-то еще, кроме меня! Прорыдала половину дня. Хорошо, папа Андрея был олицетворением ангела. Крайне заботливым врачом, который оправдывал мои странности перед Ильей. Но, смею предположить, любимый раз десять пожалел о выборе спутницы жизни. Вскоре к моему счастью и спокойствию, Люда с папочкой переехали в другой округ, ведь в Приаме на тот момент творился ад.

После этой новости, послеродовая депрессия благополучно завершилась, и я с радостью согласилась оформить наши отношения.

Затем начала работать в организации, защищающей права Клеймённых в Приаме. Через три года родился Серёжа.

И всё, казалось бы, хорошо, но одно «но» всегда было и будет между нами. Не знаю, пройдет со временем или нет. Это «но» -- Артем, как бы я не старалась изменить мнение Ильи об Артеме – бесполезно. Мои старания разбивались об ледяной, раздраженный взгляд.

Хотела назвать Сережу Алексеем, но едва Илья услышал первую букву в имени, устроил разнос. На мой девятнадцатый День Рождения, Илья весь вечер ходил грубый, раздраженный, а под конец они с Артемом решили выяснить, кто больше меня знает. Артем тоже не стал молчать и начал вспоминать наше детство -- деньки на острове. В результате мужчины сцепились. Разнимали всем рестораном. Этот позор я никогда не забуду!

К остальным мужчинам Гектор не ревновал, если только чуть-чуть, в пределах разумного, но Артем -- больная мозоль, заноза в пальце, которую не мог вытащить, а та постоянно зудела. Я много раз доказывала, что ничего серьезного не было, а в ответ хмурый, раздраженный взгляд.

Пришлось выбирать между Единственным и другом. Я полностью прекратила общение с Артемом, лишь несколько раз за шесть лет ответила на смс -- поздравления с праздниками.

***

В тот вечер впервые за шесть лет втайне встретилась с Артемом, приехавшим в Приам.

Я очень боялась, что Каратели с границы предупредят Илью о прибытии друга, но близилось время встречи, а Единственный молчал. И перед моим уходом был спокоен, поцеловал и остался с детьми. Хотя нет, если вспомнить сегодня не Он поцеловал, а я первая потянулась.

Я соврала, что встречались с девочками из организации по защите прав Клеймённых, пообещала прийти веселая и выпившая. А это значило – буду сама ночью домогаться. Илья кивнул и равнодушно отвел детей от порога дома, оставив меня в нерешительности стоять перед дверью.

А я ощущала себя не иначе, как изменницей, мучило чувство вины. Грызло всю дорогу до места встречи и позже.

Встреча происходила в небольшом ресторане подальше от любопытных глаз. Я пыталась себя успокоить, уверить в собственной невиновности -- всего лишь скрыла встречу с другом, которого не видела шесть лет.

А Артем стал волосатый, еще сильнее, чем раньше, и борода колючая, когда обнял и поцеловал, сильно обколол щеку. Радостный, улыбался, как будто не было шести прошедших лет.

Ведь я предала нашу дружбу? Отказалась от него: пропустила появление в его жизни любимой женщины, карьерного взлета. Артем служил у отца, помогал продвигать права Клеймённых в широкие массы. Иными словами, часто мелькал по телевизору, только по видеороликам я и знала о его добром здравии.