Каратели (СИ) - Хард Леона - Страница 53

Просьба – это замаскированный приказ. Ни я ни он не откажемся от исполнения приказа. Возможно когда-нибудь и вопрос сохранения моей жизни будет требовать действий от политика. Я согласно кивнул на просьбу, радовался, какая великая честь – защищать дочь политика дарована именно мне.

Одного не мог понять, украдкой бросая взгляд на Люду, поправлявшую лямку белого лифчика. Это Люда попросила папочку надавить? Или ей действительно грозила опасность в лице Клейменного, который пару недель преследовал ее на улицах округа? Несколько раз камеры на территории дома ночью фиксировали, как неизвестный залезал на крышу дома и оттуда наблюдал в окно за спящей Людой.

Облик подруги говорил, что все это плевок мне в морду, пыль которую растерла об мою физию. Видишь Гектор, как будешь плясать для меня. Прилепишься ко мне и будешь тенью ходить. Вот для этого был нужен Андрей, остудить боевой настрой Люды, которая сейчас взяла себя в руки. Отработала новый момент в плане с участием постороннего Андрея.

Люда хлопала ресницами, как бабочка, часто-часто, взгляд откровенный, просящий, умоляющий взять ее. И это нельзя не прочувствовать, надо быть слепым и отец ее должен понимать маниакальный блеск глаз дочери и непристойное поведение. Политик не против этих отношений.

Андрея хозяин попросил пройти на улицу за более точной информацией, а меня отправил в комнату Люды для осмотра территории, крыши перед окном, где был замечен Клейменный. Или возможно все-таки то был не Клейменный, а обычный парень, преследующий девушку, которая забралась в душу? Я мог бы понять ненормальное желание наблюдать за той, что ворвалась в мысли и похитила привычную жизнь.

На третьем этаже типичная женская комната: белые рюшечки на шторках, мягкая кровать под огромным балдахином - одним словом, траходром, где можно кувыркаться в свое удовольствие, не замечая времени и места. Плетенное кресло располагалось рядом с туалетным столиком для дамы, любящей прихорашиваться.

Я прошел под пронзительным взглядом Люды к окну, отодвинув штору, откуда открывался вид на крышу. Парень с видео сидел за окном с закрытыми глазами. Спал или медитировал? Чем-то это напомнило кормежку Дианы, у нее порой становилось такое же отстраненное выражение лица, когда гуляли в Приаме. Может Клейменный ел эмоции Люды?

-- Я боюсь здесь ночевать, Гектор! -- она всегда рокотала «ррр» в кличке. Пробовала на вкус. Вцепилась в плечо, изображая страх, прижалась своим телом к моему бедру и руке в поисках мнимой защиты.

Из окна видно Андрея и политика, которые вышли на воздух обсудить вопросы. Вырвавшись из девичьего захвата, я прошел к плетенному креслу и завалился в него, широко раздвинув колени. Нереальная жара и последствия похмела утомляли и делали тело ватным, безжизненным.

- Давай! – поманил пальцами замершую Люду. – Давай. Не стесняйся. Ты же этого хотела! - ладонями обхватил черную плетенное кресло за подлокотники и расслабился, готовый к любым изыскам. Указал подбородком себе на член. – Отрабатывай. Я бесплатно не работаю.

- Эмм…- протянула удивленное междометие. Щеки ее запылали от того, что я раскусил её глупую задумку взять меня за яйца. Хотела взять – пожалуйста, но на моих условиях.

Люда пальцами неловко перебирала юбку, как глупая неуверенная в себе школьница, и не замечая того, приоткрывала вид на черные трусики между ног. Соблазнительно заправила прядь малиновых волос за ухо, открывая изгиб шеи. Волновалась или в предвкушении не знала, как поступить с подарком. Раскрыть его или стесняться дальше и мечтать одинокими холодными ночами.

Длина юбки неприлично хороша. И естественно запланирована для нашей встречи.

Люда любила упиваться своей любовью. Это из-за меня Розы набросились на Люду и порезали ей лицо. Ревнивые женщины опасны в гневе, те вдоволь насладились унижениями над безвольной тряпкой. Она не просила помощи у отца, прекрасно знала одно крепкое словцо и всех Роз раком нагнут. Но нет, Люда просила меня, унижалась, молила. А Мне омерзительны те, кто не может самостоятельно дать отпор, те кто плывут по течению и их слова – ничто. Пустота. Они умеют только вымаливать подарки у судьбы.

Это был первый звонок, удар в голову, когда увидел кучу облитых Роз, дранных крыс с потекшей тушью. А Диана мокрая, но такая гордая и разгневанная поняла, что я натравил женщин на нее. Раскусила мою червивую натуру. Поборола невероятное количество ревнивых озлобленных женщин. Я был поражен, пробит молнией заинтересованности.

Я устал ждать нерешительную Люду. Хотела ведь полакомиться мной? Пусть. Расстегнул пуговицы на джинсах. Под этот звук Люда сильнее занервничала, устремила взгляд именно туда, следя за моими пальцами. Уверен - готова упасть на колени прямо сейчас.

Я закинул руки на затылок и смотрел на натяжной потолок, рассеченный зигзагом-молнией.

- Давай! – ладонью показал на выпуклость члена, скрытого джинсами. – Мне себя самого развлекать? Как будто впервые держишь член в руках. Может девственницей прикинешься, мало ли, поверю? Девочки любят строить из себя невинных!

Люда принялась за дело: ладонями приласкала мои ноги от коленей вверх к бедрам. Соблазнительно вела любопытные пальцы к члену. А я смотрел сверху-вниз на процесс соблазнения. Какой похотливый, жаждущий облизать взгляд. И столько мольбы, желания и просьбы в дрожащих руках и пальцах, достающих член из джинсов, в ее языке, который начал облизывать напрягшиеся вены. Люда всегда молила ответить на чувства, а ни хрена во мне нет чувств. Холодное безразличие. Люда текла, сидя на коленях и беспорядочно ерзая на пятках, прогоняла боль между ног или усиливала во сто крат. Грудью терлась о мои колени. Сосредоточенно обхватывала губами член и заглатывала, словно это было самое важное для нее. А я гладил девушку за голову и нанизывал ее на член.

- Глубже! – приказывал. А ей это нравилось. От грубости она сильнее текла и взгляд становился более диким неконтролируемым. Ей нравилось быть на коленях и лизать член и захлебываться спермой. Ей все это необходимо, как вода, как пища. Без этого не жила, постоянно доставала, не отпускала. А в ответ на любовь получала холод. Если бы выбирать, наверное, бы хотел ей ответить. Она неплохая, но, к сожалению, не М.О.Ё. Я мертв рядом с ней.

Иногда поверишь вдруг, вот оно - светлое пятно, ярко горящая в темноте свеча, которая призывно сверкала, но прикоснулся и обжегся. Получил шрам. И я, как Люда -- мазохист, все равно тянулся к свече и плавился от нее. Наивный придурок повелся на симпатичные глазки, а их обладательница - конченная дрянь.

Глава 26

POV Гектор

Я попытался поставить на место личного охранника Люды Андрея, самому же заняться слежкой за забором на улице, но тщетно. В шутку намекнул политику, что опасно оставлять женщину моложе восьмидесяти лет рядом со мной. Хозяин семейства гортанно посмеялся, одобрительно похлопал по плечу. Создал видимость шутки, но дружеским похлопыванием благословил на злобные, похотливые деяния.

Люда начала вечер с заплыва в ванной комнате, то спину ей помой, то халат принеси. Указания (дружеские просьбы) я выполнял предельно точно и равнодушно, лениво оценивал обнаженное тело, прикрытое лишь белой пеной. А Люда очень старалась продемонстрировать каждый изгиб тела, нагнулась за «вдруг» упавшим мылом, при этом, эффектно прогнув поясницу, показала вырез и все доступные сзади места для секса. К огромному сожалению для подруги я умел держать член в штанах, первым работал мозг. Диана не в счет…

Засадишь Люде, а та в ответственный момент стянет презерватив и не отвертишься. Второй запечатанной только не хватало.

- Черт возьми, неужели я настолько страшная?! – швырнула мокрой губкой мне в лицо. В момент удара прикрыл веки, но пенная вода хлестнула по глазам, ресницам, переносице и частично залила черную футболку на груди, а губка шлепнулась на пол. – Ох, Гектор, прости, пожалуйста, я не хотела.

Она пожалела о том, что сделала, увидев мой сосредоточенный прищур. Сразу. Раскаялась искренне, лицо перекосилось эмоциями, аккуратные изогнутые брови почти сошлись в одной точке на переносице.