Каратели (СИ) - Хард Леона - Страница 43

Диана -- мой личный любимый сорт экстаза. Донор эмоций.

Проблему номер три я периодически пытался решить звонками, звучала она примерно так – снять обвинения с Дианы. Для этого всем шишкам округа успел вылизать задницу и только два недоумка не соглашались с предлагаемым вариантом, те кто сделал эту гадость -- Наместник и Ольгердович. Поэтому впервые на моей памяти вчера разговор по телефону с начальством был закончен такой фразой:

- Вы – идиот!!!

Я нарушил субординацию, проявил эмоции с Ольгердовичем. В следствие подобного разговора уже через несколько часов должно быть объявлено о моем смещении. На самом деле, я маленько перетрухал, а потом понял, что хрен меня сместит. Элементарно больше в округе нет такого отмороженного, а главное гнилого Карателя, который после всего сделанного спит сном младенца. А попробуй после четырех дней бодрствования не заснуть. Я умел спать и, стоя в засаде, урывками по пять минут.

Тем утром медленно двигался от поста с Карателем к своему временному кабинету. На голубых бетонных стенах изучал объявления. «Разыскивается!»

«Разыскивается!», где мелькала симпатичная мордашка. Ну какая из нее террористка? Плюшевый зайка и тот опаснее, его запрещали к использованию детям до трех лет, потому что имелись мелкие детали в виде глаз, да и зубами дети могли раскусить мягкую игрушку и наглотаться пуха.

Свою мордаху отклеил от синей стены. НЕ скомкал и НЕ выбросил, а всего лишь сжал лист между пальцами.

- Сколько можно!? – повысил голос, а эхо повторило недовольство по коридору. Руки поднял в стороны, изображая искреннее негодование.

Через несколько секунд двери в коридоре открылись и оттуда выглянули любопытные подчиненные достаточно высокого ранга -- начальники отделов. Отдел слежки, разведки, внедрения, защиты, прогноза. Если подытожить… много бесполезных Карателей, которые знали меня в лицо и имели право обратиться напрямую.

Каратели настороженно вылезли из-за двери лишь на половину туловища, видно остерегались гнева начальника. Переглянулись между собой, молчаливо пожимая плечами, удивленные гадали, кто на этот раз накосячил и насколько сильно остальным прилетит вдогонку.

- А что такое? – самая смелая тетушка -- Женек. Я уже про нее рассказывал – главный разработчик секретных операций, круглая тетушка Женек, с которой не решался спорить даже я. В редкие случаи (если требовалось ее отругать), после общения с ней понимал, что она ни в чем не виновата, это все тупые мелкие пешки. А она – ангел. Божий агнец, а все остальные дерьмо и исчадие ада. Я в том числе. Бедную женщину посмел оскорбить неверием в ее компетентность.

- Сколько можно! – указательным пальцем ткнул в лист с изображенным лицом Дианы, кажется попал в глаз. Не хотел! Но, не переставая продолжил раздраженно указывать на белый лист. – Сколько я буду эту рожу лицезреть! Я ее срываю и срываю! Нахрена мне на уродливых Клеймённых пялиться!?

- Так положено! – кто-то решил не вовремя влезть. – Ведь положено вывешивать особо опасных и разыскиваемых? Там висят еще двадцать штук.

- А эту чтоб не видел на стенах! – повысил голос и оборвал объяснения. – По местам в свои дыры!

Начальники не спешили покидать мест наблюдений, шушукались подобно старухам. Видимо темой дня сегодня буду я, вставший не с той ноги. Шепоток раздраженно загудел на тонких ниточках нервов.

- Бегом! – приказал. Ощущение, что звуковая волна с моими словами смела ветром двери и с хлопком плотно их прикрыла.

Наступила идеальная тишина и пустота в коридоре.

***

Наши дома с Андреем расположены на одной улице ближе к окраине округа, где менее оживленно, чем в центре и до сюда не добралась разруха от взрыва здания Карателей. Здесь мой фамильный дом, который пять лет назад заняла Ленка с Анжелой. Вечером я пришел на ужин к семейству Андрея решать еще две проблемы.

Дом из красного кирпича в три этажа возвышался высоко над головой. Едва зашел на территорию, прошел по очищенной от снега дорожке, как увидел овчарку на цепи рядом с крыльцом. Бешенная псина, очень похожая на белого гавкающего медведя. Он даже лаял снисходительно, не как мелкие собаки «тяф-тяф-тяф», которые до хрипоты надрывали связки. А этот же, набрав всю силу в голос, коротко выдаст: «гав». И в ушах звенело, кишки аж сжимались. Шерсть у псины белая, длинная. По открытым клыкам в процессе лая капала слюна и попадала на бороду. А шерсть на бороде красная от крови, потому что псина употребляла сырое мясо.

Когда поднимался по лестнице, псина встала на стену дома. Это испытание не для слабонервных -- медведь весил восемьдесят килограмм живых мышц, когтей и клыков.

Мой проход завершился благополучно (живьем не съели), Андрей встретил в прихожей. Дальше прямо зал с бильярдом -- самая крупная часть дома, занимающая почти весь первый этаж. Справа дверь на кухню, а слева лестница на второй-третий этаж, где комнаты, и ванные.

Андрей – старший сын, как положено, самый ответственный, серьезный, отдушина отца. Андрей улыбался словно только сегодня побывал у дантиста и демонстрировал отбеленные зубы, хлопнул дружески по плечу, пожав крепко руку. В ответ я тоже как хлопнул по плечу, да так что бедняга просел и тихонечко взвыл.

- Привет-привет! – издевательски пропел, на ходу стянул кроссовки, кинул куртку на голову сгорбленного Андрея и оставил друга потирать ушибленное плечо.

Следующие мои две больные мозоли. Я приготовился. Мысленно сжал яйца в кулак и стиснул зубы.

- Гектор!!! – одна сбежала с лестницы и с лету тараном врезалась, заставила от тяжести покачнуться на месте, потом вцепилась ногтями в руку. Как скальпелем процарапала кожу. Вторая близняшка такая же рыжая, волосы красиво уложены, девчонки накрашены, будто на танцы собрались. Платья легкие, просвечивающиеся, у одной розовое, у другой – ядерное рыжее. Мелькнуло облегчение – а мало ли, и правда пойдут на дискотеку и оставят в покое?

Вторая согнула ноги в коленях, держась за мою шею и повиснув в воздухе.

Я не успел войти в дом и поужинать, а уже мечтал свалить.

- Саш, Жень, отвалите! А? – попросил Андрей. Видно повесил куртку в прихожей и застал меня в положении «пальма с двумя обезьянами». Сначала Андрей просто просил, потом пытался отодрать одну от меня, потом вторую. И пока терял из виду одну, вторая успевала обратно на меня запрыгнуть и вцепиться наращенными ногтями. Я тактично молчал, но лицо побагровело от сдерживаемого гнева. Я реально их опасался, не удивлюсь, если когда-нибудь меня привяжут к кровати, перетянут леской яйца и будут иметь всю ночь (был у нас подобный случай на работе, бедный мужик).

Я - их любимая игрушка с детства. Катал их на спине, на плечах таскал, играл в куклы. Помнил девчонок в памперсах, гуляющих во дворе дома, а мы с Андреем в тот момент тайком бегали за дом покурить. Это же круто было. Сразу казались взрослыми.

Но с недавних пор для пятнадцатилетних малявок я стал игрушкой другого рода, понимаю -- гормоны, но как же хотелось иногда приложить одну, а потом вторую о стену дома. Поэтому с ночевкой я давно боялся оставаться. Последний раз, как остался (мы с Андреем были подвыпившие) проснулся от того, что одна зараза игралась языком у меня во рту, другая мяла член, да так уверенно будто не первый раз делала.

Я конечно, замечал до той ночи, что отношение девочек поменялось. Стали одеваться откровеннее, краситься, и осматривать тщательно, прицениваться, как к товару, и прикасаться недвусмысленно. Но я не мог даже заподозрить, что малявки, которым лично менял один раз (о! ужаснейший момент в жизни, моей и Андрея) памперс вдруг посмотрели на меня, как на объект страсти. Я же на их месте видел ходячие семьдесят сантиметров в одном памперсе на солнце.

Только при появлении мамы семейства Татьяны, ухоженной и моложавой для своего возраста блондинки с красными губами, девчонки слезли с пальмы. Мама Андрея привычно улыбнулась, обняла и поцеловала в щеку, оставив красный след на щеке. Потом, послюнявив палец, как маленькому мальчику смыла след со щеки.