Мистер Х. Игры (СИ) - Хард Леона - Страница 69

- Спи! - скомандовал.

Легко сказать. Мне кажется или он пользуется положением? Не хотелось больше приносить ему боли и, чувствуя вину за его избиение, я покорно выполняла его требования и ухаживала. Но между нами ничего не изменилось. Я благодарна, но...я собираюсь бежать из университета, а для этого надо немного потерпеть, подождать. Как-то продержаться оставшееся время и сохранить голову. Прикрыла веки и глубоко вздохнула и в носу тут же защекотал запах Максима. Запах его кожи. Не пот, а просто его запах и вкус. Кончиками пальцев почесала нос. Чесала и чесала, мог подумать, что у меня "чесотка". А мне все равно лишь бы прогнать его запах.

Я так и лежала на боку, а Максим на спине. Долго прислушивалась к звукам и смотрела поверх его груди на окно со шторкой. Поздней ночью очень редко нарушалась тишина улицы, изредка проносился скоростной мотоцикл или проходила веселая молодежь. В ноздри проникал запах моря. Соль, свежесть.

А не могла заснуть рядом с большим и опасным Максимом. Хорошо хоть послушал. Неужели впервые послушал? Стоило сделать мысленную заметку? Или просто у него сломаны ребра и, к тому же, наверное, устал. Измученная бессонницей и уже после того, как дыхание Максима выровнялось, я попыталась устроиться поудобнее. Больничная кровать узкая и предназначена для одного человека, а не для двух. Я пыталась то на бок лечь, то на спину, то нечаянно задевала его руку или бедро, но Максим вроде продолжал лежать с закрытыми глазами. В такие моменты я останавливалась и затихала, чтобы удостовериться, что не разбудила.

- Черт возьми, когда ты прекратишь тереться грудью!? - вспылил, повернул голову ко мне и в темноте две черные точки пронзили и пригвоздили к кровати. От неожиданности нервно дернулась, думала спал, а он живой и даже не сонный. Максим сразу расслабился или понял, что с чего бы он имеет право на меня повышать голос? Осекся и вновь отвернул голову вправо.

Тогда я нащупала между нами простыню и решила ею прикрыться, хоть и невыносимо жарко. На острове невозможно спать под одеялом, мгновенно становишься потной. Но я все равно завернулась в него от ног до шеи. Но и тут Максима не устроило. Опять «проснулся», открыл глаза и вытащил из моих пальцев простыню и раздел. А затем швырнул ее нам в ноги. И со странным рыком недовольства приказал:

- Не прячься от меня!

Если бы он не был ранен я бы лампой его огрела. Точно! То я грудью жмусь, а теперь я прячусь от него. Вообще, что за претензии? Мы никто друг другу. И ничего не изменилось. Ни-че-го! Я по-прежнему бывшая кукла, которая ушла к другому хозяину.

***

Утро началось рано от звука открываемой двери и постороннего мужского голоса:

- Подъем болезненные. Наслышан о вас. Наслышан... - голос веселый, но такой раздражающий, потому что разбудил едва заснули. Отняла нос от теплого бока Макса и поглядела назад в сторону двери. Прищурилась и увидела - довольный врач в толстых круглых очках лет сорока в медицинской форме - голубых штанах и рубахе по локти - ожидал, когда разомкнем объятия и вяло сядем на кровати.

- Девушка, вы должно быть гордитесь молодым человеком? Редко встретишь смельчака, способного защитить от целой банды отморозков?

Мужчина, наверное, ждал от меня заверений в исключительности моего «парня». Должна признаться, его поступок немного закрасил мою черную злость на Максима белым цветом. В результате, ее стало гораздо меньше. Все время вспоминался Степа, который трусливо отдал Сашу ребятам, а ведь на словах сильно любил. А Максим вроде не любит меня, но пришел...

Вместо ответа врачу я коротко кивнула а затем покрутила головой, разминая затекшую шею после неудобного сна с Максимом, а тот направился к врачу и заговорил с ним.

На своем плече я вновь увидела отрезанные волосы и грустно выдохнула. Сколько будут отрастать? А сейчас придется походить с прической под каре. Придерживая кончиками пальцев волосы почувствовала вновь взгляд Максима. Он отвлекся от разговора с врачом, рассматривая меня. Странное ощущение, что решал в голове важную задачу, поэтому вчера и сегодня молчал по поводу случившегося. Просто открыто наблюдал за мной. Что-то крутилось у него в мыслях и он пока не хотел озвучивать. Слишком уж молчаливый для обычного Максима.

Мне не очень хотелось затевать разговор. Я благодарна, правда очень оценила его поступок, но мы по-прежнему по разные стороны. Враги!

Мне надо было выветрить из головы мысли о Максиме. Прочь! Убрать! Изъять. Впереди одна цель — выбраться из клетки со зверями.

Я ничего не знаю и ни в чем не уверенна и даже не знаю, кому можно доверять. Лучше ни кому, но если не воспользуюсь шансом, то буду жалеть.

Мы умылись, привели себя в порядок в специальной туалетной комнате. Все это делали в напряженном молчании и в опасной близости. Изредка я получала прикосновения к талии или бедру. Максим ненавязчиво касался ладонью или грел кончиками пальцев. И даже этого не скрывал. Это были не нечаянные прикосновения, а как действия человека, который имел на это исключительное право. Мало Максим спрашивал хотела я, чтобы он трогал или нет. Главное ему хотелось показать, чья я. Например, даже в коридоре медицинского учреждения он заявлял права на меня перед больными и косыми пациентами-мужчинами. Только кто-нибудь пройдет мимо, а он сразу ладонь на бедро, явно говоря, что это его. А потом и вовсе прижал боком к себе. Не бить ведь его лампой? А намеков и попыток ненавязчиво скинуть его руку - не понимал. Точнее предпочитал игнорировать.

Когда он ушел на процедуры и перевязку и коротко сказал, что вскоре придет, я молниеносно собралась: волосы убрала в пучок, как и была вчера в одном черном купальнике и сиреневом сарафане убежала из больницы. В конце концов, я почти здорова и была здесь только потому что Максим один не желал проходить осмотр, а зря — оказались сломанные ребра.

Глава 37

POV Катя

Сегодня заканчивался второй тур конкурса и, следовательно, последняя возможности выйти на следующий этап. Моя очередь на шоколадном ринге оказывается уже была и мне засчитали поражение. Миша оказался единственным из судей тура, остальные уморились после вчерашнего целого дня на жаре. Он сидел на пластиковом белом стуле скрывался от солнцепека под огромным зонтиком, воткнутым в песок. При виде меня в его глазах заклубилась черная ярость, которая начала опасно витать вокруг него. Сразу понятно - недоволен опозданием и проигрышем. Не смотря на наш план, он велел участвовать в конкурсе и не отбиваться от коллектива.

Миша посмотрел на наручные часы, сверкавшие бриллиантами, и постучал массивным пальцем по циферблату.

- Где ходишь? Опять с Максом по кустам шастаешь?

Как старый дед бубнит и бубнит вечно. Я от усталости и вселенской тоски закатила глаза к небу и пыталась игнорировать раздражение. Меня вчера похитили и чуть не убили, а он, тот который должен был охранять своими сарацинами, посмел на меня кричать.

- Это ты меня потерял! Твои сарацины (грозные воины) — неудачники позволили меня украсть! - не выдержала, когда Миша продолжил перебирать, как и в каких позах мы успели с Максимом развлечься на больничной койке. Естественно, чувствуется, как Миша завидует внешности Максима и отсюда вечные придирки. Именно это и заставляет его желать сделать гадость через меня.

Миша наконец-то заткнулся, правда скорее от того, что парень-шестерка принес бокал охлажденного пива, который хозяин тут же пригубил. Словно успокаивался или остывал. Хотя, действительно если присмотреться на его лбу и возле носа и даже на крупном подбородке блестели капли пота. Отняв стакан от губ, он ответил на мое замечание или укол по поводу моей безопасности:

- По какой причине мои сарацины должны продолжать тебя охранять? Твой хозяин — Максим...

- Как Максим? - когда? Как? Я не знала. Миша поднял руку, державшую бокал с пивом, и покрутил из стороны в сторону, показывая отсутствие браслета.

- Отдал в тот же день, как ты переехала в общежитие. Зачем его злить? Пусть успокоится, думает, что ты принадлежишь ему. А теперь бегом на ринг и надеюсь на победу.