Новый век начался с понедельника - Омельянюк Александр Сергеевич - Страница 104

Платон невольно оценил её груди, как наиболее распространённые у нормальных, чуть худощавых женщин, средние между le sein и la mamelle по его почти забытой французской классификации.

Вот именно сейчас мне надобно бы встать и забраться туда своей правой пятернёй, схватившись за её левую сизочку, с каким-нибудь циничным, лицемерным вопросом, одновременно взяв её за космы на затылке левой пятернёй.

А затем, притянув к себе, слиться с нею в страстном поцелуе.

А потом выйти из-за стола, не отпуская правую руку, и левой пятернёй проводя снизу вверх по бедру, задрать ей подол аж до сисек.

Не удивлюсь, если окажется, что она ещё и без трусов – прокрутив в голове эти эротические кадры, сделал обоснованный вывод Платон.

Он тут же почувствовал, как ниже его ватерлинии зашевелилось и его подсознание.

Конечно, если бы я был холостой, или голодный, то сейчас здесь бы её и поимел. Во всяком случае, попытался бы. А так? Зачем? Это что? Похоть? Проблем наживёшь больше, чем получишь удовольствия! Да ну её на фиг, эту Ольгу Борисовну! Раньше надо было решаться! А сейчас я уже давно остыл.

Особенно после информации Надежды, что у этой Ольги есть любовник в санатории, её же начальник, который, кстати, часто её же и сопровождал в поездках к нам в офис. Может и сейчас он сидит на улице за рулём иномарки?! – продолжал размышлять про себя Платон, принимая окончательно решение.

– «А вон Ваша коробка с чаями! С Вас…» – начал, было, Платон.

– «Да, я знаю, мне Надежда Сергеевна говорила!» – быстро заткнула она рот непутёвому недотёпе.

С этими словами Ольга Борисовна повернулась к Платону спиной, всё ещё продолжая одёргивать такую же белую, короткую, как у молоденькой пацанки, юбчонку, наклоняясь над низким диваном, якобы с целью проверить неоднократно перепроверенное содержимое коробки.

При этом естественно ещё выше оголилась тыльная сторона ещё нетронутых загаром её белых бёдер.

Эх, сейчас бы встать из-за стола и начать искать на полу около её ног, например, потерянную скрепку, в самый ответственный момент, подняв свой взор вверх к её заветному месту! – пронеслась у Платона шальная мысль.

Или подойти к ней и, положив руку на талию, также наклониться, якобы пересчитывая товар. Затем неспешно провести горячей пятернёй по ягодице вниз, до контакта с голым телом, и, якобы испугавшись оного, спрятать кисть руки обратно, но уже под подол, между ног, до нового контакта с таким же горячим, но наверняка ещё и влажным! – изощрялся он в своих мечтаниях.

Нет, надо завязывать с этим! А то ещё докатишься до адюльтера! – опять принял он окончательное решение.

В этот момент, так и не дождавшись ожидаемого, Ольга Борисовна вынуждена была распрямить свою притомившуюся без нагрузки и ласк спину, полностью выпрямиться и обернуться, с укоризной и лёгким раздражением взглянув на Платона.

В конце концов, сколько же можно стоять так, полураком, по нескольку раз, якобы, рассматривая товар в коробке?! Поди, и ноги уже устали от напряжения?! – мелькало в сознании Платона.

Однако он успел отвести свой любопытствующий взгляд в сторону, судорожно схватив телефонную трубку, и начав нарочно набирать на клавишах произвольный номер.

– «Вам помочь?» – поднял он на неё, ставшие уже невинными, глаза.

– «Да, нет! Мне помогут!» – как-то даже теперь немного злорадно ответила она, всё же с нескрываемым сожалением взглянув на продолжавшего сидеть Платона.

Ну, вот, как я и думал! Так и есть! Её мужик ждёт в машине, пока она здесь удовлетворится! – немного с досадой понял Платон.

Это ж надо, такое придумать?! Приехать с любовником, чтобы отдаться другому! – продолжал он ревниво недоумевать.

А может она и не хотела вовсе со мной? Так зачем же тогда весь этот спектакль с голыми телесами? Хотела надо мной поиздеваться, да и ручкой помахать? – неожиданно для самого себя стал искренне возмущаться Платон.

– «Хотела! Хотела! Ещё как хотела! Вон как из одёжи вылезала и голыми грудями перед твоим носом трясла! А если бы ты, дурачок, поставил коробку на пол, то тогда бы она наклонилась над нею полностью, и ты бы увидел то, что тебе предназначалось! Ведь ты тоже хотел! Вон как хотел!» – наконец проснулся, несколько лет дремавший в его сознании озабоченный, озорной и лукавый чёртик.

Платон встал из-за стола, нисколько не стесняясь своего восставшего под джинсами естества, взял в руки коробку и понёс её к выходу на улицу.

Ольга Борисовна, увидев результат своего обольщения, пыталась что-то сказать ему, может даже остановить его и исправить положение, пока не поздно.

– «Платон! А Вы…Вы…» – начала она жалобно и растерянно скулить, пытаясь что-то сказать, в попытке перегнать его и остановить.

Но он, глубоко вздохнув для физического успокоения, пропустил мимо себя страждущую сучку, невольно и с сожалением ощутив призывный аромат её прекрасных и соблазнительных дамских духов.

– «А Вам нетрудно дверь придержать?» – твёрдо и уверенно попросил он, в упор впиваясь в её расширенные очи своим холодно-голубым взглядом, и чуть с ехидцей улыбаясь.

– «Да! Конечно!» – подобострастно откликнулась она, с трудом придерживая тяжёлую дверь, распахнутую Платоном.

Тот прошёл мимо неё с коробкой и чтобы не утруждать изящную женщину, сам упёрся в следующую дверь, толкая её ягодицами.

В этот момент, увлечённый проходом через дверной проём, Платон не заметил, как Ольга, будто бы невзначай, чуть наклонившись, коснулась его кисти между большим и указательным пальцами губами, не то, поцеловав, не то, просто так, случайно.

Тут же парочка оказалась на улице.

И действительно, из стоявшей поблизости иномарки вышел уже знакомый Платону пожилой, красивый, импозантный мужчина и, просверлив его вертухайским взглядом, открыл багажник.

– «Так быстро?» – удивился он, продолжая, как бультерьер, поглядывать на Платона.

– «Да! Надежда Сергеевна меня не дождалась!» – ловко оправдалась потенциальная изменщица.

Ничего себе! Вот, оказывается, кем бы она прикрылась, случись у нас с нею секс! Во! Бабы хитрые, какие! И вероломные! – одновременно возмущённо, удивлённо и восхищённо подумал Платон, ставя коробку на дно вместительного багажника.

Тем временем мужчина молча распахивал заднюю дверцу авто, пропуская в него свою коварную возлюбленную.

– «До свидания!» – заметно игривым тоном, но безлично, дабы не вызывать лишнюю ревность у своего Отелло, попрощалась она с Платоном, задерживая на нём весёлый взгляд.

– «До свидания!» – не глядя на неё, сухо ответил Платон, гордо-холодным взглядом испепеляя водителя, и, как бы невзначай, касаясь губами места на кисти, только что одаренного поцелуем.

Этим, замеченным Ольгой, демонстративным жестом он как бы перекидывал невидимый мостик и оставлял женщине хоть какую-то надежду.

Но больше Ольга Борисовна в их офисе не появлялась.

Позже Платон вспомнил, как давно Марфа, по поводу отношений Платона к Ольге Борисовне, сказала Надежде:

– «А он на неё давно положил… ноль внимания!».

Однако, скорее всего отсутствие Ольги Борисовны было связано с уменьшением ассортимента продаваемых ими биодобавок, в связи с уходом из их коллектива Инны Иосифовны Тороповой.

На следующий день Платон доложил начальнице о выполненном задании, и по её реплике понял, что она весьма в курсе всего происшедшего и несостоявшегося:

– «Эх, Платон, Платон… Ну, ладно!».

По-полудню Надежда уже просто вбежала к Платону, тут же на ходу выпалив обедавшему:

– «Платон! Иди скорее! Алексей приехал!».

Тот, несколько шокированный её беспардонностью, скрывая лёгкое раздражение, саркастически ответил:

– «Какая радость! А что, он без меня не может начать разгружать?!».

Надежда встала посреди комнаты, невольно уперев руки в боки, и вдруг ещё больше усугубила обстановку своей вопиющей бестактностью: