Новый век начался с понедельника - Омельянюк Александр Сергеевич - Страница 102

На следующий день Надежда, для очередного переоформления своего денежного сертификата, послала в ближайшее отделение сбербанка Ивана Гавриловича, чем периодически занимался только он один. Заодно с ним со своими платёжками пошёл было и Платон.

Но тогда Надежда озадачила и его, вручив ему деньги для оплаты ещё и своих домашних платежей.

Встав в разные очереди коллеги, маясь от безделья, долго стояли молча.

Но, как бывало нередко, находясь в хорошем расположении духа, через некоторое время Платон начал отпускать в адрес некоторых притомившихся посетителей и полусонных работников сбербанка, в присутствии товарища – верного и благодарного представителя публики – шутки в виде безобидных реплик.

На вопрос стоявшей в соседней очереди женщины к оператору:

– «Девушка! А кто у Вас списывает зарплату по перечислению?».

Незамедлительно последовала, поддержанная пока лишь улыбками, Платоновская ремарка:

– «А списывать нехорошо!».

А вскоре на ответ оператора очередному клиенту:

– «А у Вас будет комиссия!».

Последовало угрожающе-уточняющее от Платона:

– «Ревизионная!».

Платон любил чёткие выражения и частенько издевался над теми, кто допускал двузначное, многозначительное и произвольное толкование слов, в том числе, когда надо, и над собой.

На сообщение оператора впереди Платона стоящей женщине:

– «У Вас платёжка не проходит!».

Платон опять не удержался со своим советом по существу:

– «А Вы её получше засуньте!».

Оплатив свои и Надеждины платёжки, Платон сел на стул, ожидая пока Иван Гаврилович в другой очереди обналичит и продлит действие её же сертификатов. Ждать пришлось долго.

Чувствуя свою вину за задержку товарища, Гудин, после завершения нудной, но ответственной операции, сам пошёл в превентивное наступление:

– «Ты зачем взял её личные платёжки? С какого бодуна? Ты же себя этим унижаешь!».

– «Да нет! Скорее всего, это ты себя унижаешь! Я ведь взял её платёжки, в отличие от тебя, заодно, потому, что иду оплачивать свои! А, скорее всего, унижает она сама себя!

И вообще, следить за тем, кто пытается тебя, якобы, унизить, Вань, это дело не царское! Это дело плебеев, которые всё время бояться быть кем-то униженными!

А я на это не обращаю внимание! Я по этому поводу никогда не комплексую. Каждому своё!».

Эти слова Платона Гудину крыть было нечем.

Он как-то поёжился и быстро пошёл на выход.

Вместе они попутно зашли в магазин отовариться к обеду.

После возвращения в офис и доклада Надежде, Гудин зашёл к Платону.

Расположившись в противоположных торцах стола, коллеги неспешно обедали, одновременно ведя беседы на различные темы.

Разогревшийся с улицы Платон, как обычно поначалу раскашлялся.

– «Чего это ты всё кашляешь и кашляешь?!» – не удержался бестактный Гудин – «Да… рудники, проклятые, замучили!».

Начали, как водится, с политики.

– «А ты слышал: по телевизору сообщили, что Саакашвили изменил свою позицию к России в нашу пользу? Как ты думаешь, почему?» – первым начал Гудин.

– «А ему позвонили из бухгалтерии… из Вашингтона! Я бы теперь на месте Путина заявил, что Россия будет вести переговоры с Грузией, когда сочтёт нужным, а не когда это угодно Америке!» – весело поддержал тему Платон.

Постепенно дошло дело и до анекдотов. Инициатором их, как всегда, был Иван Гаврилович. Но подбил его на это Платон, задав вопрос, помнит ли Иван какой-нибудь забавный анекдот.

– «Конечно, помню! И расскажу! Не чикаясь!».

Он рассказал несколько из них Платону. Посмеялись. Затем Иван Гаврилович стал приставать с тем же вопросом к хозяину помещения.

Платон сам не особо-то и любил анекдоты. И, видимо, поэтому их плохо запоминал. Но зато он иногда придумывал сам, свои.

Видимо по отношению к анекдотам люди, всё-таки делятся на любителей слушать, любителей рассказывать, умеющих их сочинять и нейтральных к ним.

К двум последним категориям и относил себя Платон.

Но в данный момент он решил отблагодарить товарища за внимание, проявленное к себе и познакомить его с давно им придуманным.

– «Армянское радио спросили: А кто сейчас президент России? Ответ: Путин второй! Вопрос: А почему второй? Ответ: А потому, что при Николае втором уже был Рас путин!».

– «Армянское радио спросили: А сколько, по вашему мнению, весит президент России Путин? Ответ: Один пут!».

– «Древний Египет. Два жреца беседуют около только что завершённой огромной статуи фараона. Первый: Какое же это грандиозное сооружение! Второй: Да, наш главный придворный скульптор Тутмес размахнулся не на шутку. Прям Церетели какой-то!».

– «Май. Заканчивается школьный учебный год. На уроке Биологии идёт повторение пройденного материала. Учительница: Ребята! Мы с Вами уже изучили всю фауну: классы, виды, роды, семейства и т. д. Давайте кратко повторим. Вот, Вовочка, скажи, пожалуйста, кто такие членистоногие и какого они рода?». Вовочка встал, якобы в задумчивости морща лоб, ответил: Марья Ивановна! Кто такие членистоногие, я что-то подзабыл, но рода они точно мужского! Под всеобщий хохот не выдержавшая Марья Ивановна почти себе под нос невнятно, но слышно и понятно сидевшим на ближних партах, вполголоса дополнила: Хорошо, что он ещё не сказал, что это те, у которых член в ногах путается!».

– «Подожди, не тарахти!» – оборвал Гудин скороговорку Платона.

– «А я уже заканчиваю! Последний. Самый короткий анекдот-загадка. У какой станции метро в Москве тусуются теперь чеченцы?».

– «Э-э, э-э…» – пытался сделать вид Иван Гаврилович, что вот-вот, сейчас, он что-то ответит.

Но Платон не стал ждать окончаний его бесполезных само мучений и выдал свой ответ:

– «У Партизанской!».

– «Ну, ты даёшь! Действительно, короткий анекдот, и, как всегда, в точку!» – воскликнул, наконец, удовлетворённый Гудин.

Но Платон не был бы Платоном, если бы не попробовал поставить наглеца на место:

– «Ванёк! А вот мой Кешка сразу отгадал! А ты: э-э! А говорил, что у тебя аналитический склад ума и реакция хорошая. Ну, раз тебе понравился этот анекдот, тогда давай тебе в нагрузку ещё один, тоже короткий!».

– «Да ладно тебе! Надоел! Отведись от меня!» – опять обиделся Гудин.

– «Ваньк! Так про нас же!» – настойчиво наседал автор.

Платон теперь и тем более не смог бы остановиться:

– «Наша Надежда входит в кабинет и спрашивает: Платон, а чего это Иван Гаврилович на полу лежит? А я, как бы, отвечаю: а он сказал, что у него реакция хорошая!».

Этим с анекдотами было покончено. Но дальнейшие посиделки продолжили конфузом.

Посмеявшись, коллеги принялись за продолжение трапезы. Иван Гаврилович налил в свою чашку слишком много кипятка, и решил пока лишнее отлить в другую.

Ленивый Гудин, не желая подниматься с места, попросил Платона:

– «Платон! Брось мне чашку!».

Платон, понимая, что это иносказательно, и не для его кистей, некоторое время примеривался, а затем толкнул одной левой пустую чашку по гладкой поверхности стола в сторону Гудина. Да так, что точно попал в цель: в другую чашку, заполненную кипятком. От сильного и точного удара кипяток почему-то выплеснулся по направлению движения битка, прямо Гудину на брюки. Старец взвился аж до потолка. Крутой кипяток молниеносно и полностью проник сквозь тонкую материю лёгких брюк, сразу ошпарив их содержимое: хилые бёдра и сморщенную мошонку.

Платон не смог сдержать своего зычного гогота. Ему было одновременно и смешно и жалко Гудина. К счастью тот, в этот раз, воспринял случившееся тоже с юмором:

– «Ты, наверно, хорошо играешь в бильярд?».

– «Да! Неплохо… Извини! Не хотел!».

– «Ты так меня оставишь без…».

Поняв, к чему клонит Иван Гаврилович, Платон перевёл разговор на политику, но, в то же время, частично возвращаясь к тому же.