Кай - Анжело Алекс - Страница 48

Взгляд Кая стал хмурым.

– Это значит «не умри, пока меня не будет» или «не умри, пока я сама тебя не убью»?

Взгляд льдистых глаз Йенни словно пронзал Кая насквозь. Способен был рассмотреть даже то, что Кай сам в себе заметить был не в силах. Но он знал, что это чувство давно стало обоюдным.

– Оба, – бросила Йенни хладнокровно. – Я думаю, оба эти варианта.

19

Давая обещание Йенни, Кай и не догадывался, как быстро нарушит его. Уже на следующий день вечером случилось непредвиденное – младший брат Петтера пропал в лесу, и все мужчины в городе отправлялись на его поиски.

В тот злополучный вечер снега тонули в оранжево-багровом закате, оттого тень гор выглядела еще мрачнее. Кай стоял у окна, наблюдая за быстро опутывающим все мраком, когда в его дверь дважды постучали. Кай не мог игнорировать всеобщие поиски. Многие жители знали, что он отлично ориентируется в лесу, не боясь бродить там в одиночку, поэтому в этот раз о нем вспомнили как никогда быстро.

Кай не боялся идти, скорее разрывался между обещанием, данным Йенни, чужими ожиданиями и желанием помочь. Эджилл был лишь подростком. А люди, которые пусть и редко, но пропадали в Малервеге, зачастую обратно не возвращались.

Даже Герда попыталась пойти с отцом, но была остановлена безапелляционным отказом матери, говорящей о том, что это мужское дело и нечего юной девушке соваться в лес ночью. Не дай бог еще и сама потеряется.

Слушая их споры, уже стоя одетым на пороге их дома, Кай размышлял о своем походе в лес. Не принесет ли его участие больше вреда, чем пользы? Альвы не всегда нападали на Кая, скорее это происходило волнами – каждую новую их попытку завладеть осколком разделяло время. Но последние разы были особенно настойчивыми, а он ничего не мог сделать, кроме как в случае опасности обратиться в бегство.

Почти ничего… Только мысли об этом вызывали у него головную боль.

Йенни не знала. Никто ничего не ведал. Разве что Сеятель догадывался и, возможно, именно поэтому проявлял к Каю интерес. То, что Кай искренне ненавидел, презирал и в то же время боялся, уже не раз спасало его жизнь…

Отогнав прочь путаные мысли, Кай молча принял из рук Герды уже зажженную лампу.

Вместе с господином Хаконом они вышли на улицу, все небо – луна и звезды – было плотно затянуто облаками, а лес, начинавшийся сбоку от соляной горы, нависал над Хальштаттом и светился на окраине десятками огней. И несмотря на пламя, Малервег выглядел словно бедствие, готовое вот-вот обрушиться на своих жертв.

Огни все еще стекались к его краю – каждый мужчина, вышедший на поиски в этот вечер, сжимал в руке лампу. Идти до леса было недалеко. По дороге господин Хакон успел рассказать, что младший брат Петтера вышел проверить силки. Он делал это десятки раз, но сегодня не вернулся.

Эджиллу было около четырнадцати. И на первый взгляд он сильно отличался от старшего брата. Он каждый раз добродушно здоровался с Каем – правда, только когда Петтер не видел, боясь вызвать его гнев. В остальных случаях Эджилл прятался в тени брата, кидая на Кая извиняющиеся взгляды.

Кай издалека заметил Петтера. Тот стоял едва ли не в самом центре толпы собравшихся – пришло несколько десятков мужчин. В итоге было решено разбиться на группы в зависимости от того, насколько хорошо ориентировались в Малервеге. Успевшая опуститься на землю ночь была темна и холодна – в любое время мог пойти снег.

«Йенни могла бы помочь…» – подумал Кай, глядя на широкие спины идущих впереди. Его уже почти не удивляло, что он все больше полагался на нее. Он мог представить, как ее раздражает его просьба, но в итоге они все равно отправляются в Малервег вдвоем. Ведь Йенни злилась так часто… Она и от самой себя приходила в ярость. Клубок сплошных противоречий…

– Вот одни из его силков, осторожно, – вдруг раздался голос Петтера. Он указывал на петлю без добычи, свисающую с ветки невысоко над землей.

– Не топчите, – сказал господин Хакон, приседая на корточки и протягивая фонарь, чтобы осмотреть снег.

Взгляд Кая устремился к земле у ближайших деревьев – он заметил следы, стоило наткнуться на силок. И даже не будь света фонаря, они бы все равно не укрылись от его взора. Эти следы явно принадлежали подростку – они были слишком маленькими для взрослого человека.

– Он проверил эту ловушку и, не найдя ничего, пошел дальше, – сказал господин Хакон.

– Побежал, – поправил его Кай. – У того дерева он сорвался на бег.

– Да? Острый у тебя взгляд.

Петтер тем временем стремительно приблизился к указанному месту, освещая участок снега фонарем. Если ранее следы были четкие, то теперь верхний слой снега у края оказался сдернут – идущий торопился и перестал высоко поднимать ноги при ходьбе.

Волчий вой прокатился по лесу, заставив господина Хакона поправить ружье на плече. Полный ужаса взгляд заметался по темным елям. Волки редко наведывались в эти края, и сейчас, внезапно услышав их вой, каждый, должно быть, предположил самое страшное.

– Давайте скорее, – поторопил их господин Хакон, идя по следу. К этому моменту они остались втроем: господин Хакон, Кай и Петтер. Кай бы предпочел, чтобы место последнего занял Йон. Но он ушел прочесывать лес с другой группой.

Кай чувствовал, как стучит его сердце.

«Духи природы живы, существуют каждое мгновение. Но люди разучились их слышать», – однажды сказала Йенни, а Кай вспомнил тех существ в озере, которых увидел за несколько дней до того, как зима окончательно завладела их краем.

Воспоминание заставило его остановиться, а сердцебиение точно замедлиться. Дыхание Кая стало звучать так громко, словно никаких иных звуков в мире не осталось. Он на мгновение прикрыл глаза, а когда вновь распахнул, то снег стал ярче, по белой глади то и дело прокатывалась волна перламутрового сияния, и над самой землей, словно Млечный Путь на небе, путеводной нитью висел искрящий льдинками туман. И вел он в противоположную от оставленных на снегу следов сторону.

Кай направился к месту развилки, склонился, рассматривая снег, не потревоженный живым существом. Провел ладонью, не касаясь, а после, почувствовав напряжение на кончиках пальцев, надавил. Тонкий слой покрова провалился, являя след от обуви. Колдовство, не иначе.

Кай сглотнул. До этого момента он даже не понимал, что именно искал, какое-то смутное чувство вело его. Он посмотрел вслед удаляющимся фигурам. Господин Хакон и Петтер были далеко, и свет их фонарей уже не сиял столь ярко.

Поднеся к лицу свою лампу и подняв стеклянный колпак, Кай задул огонь, погружаясь в холодную зимнюю ночь. Он пошел дальше, шагнул в ледяное облако, мерно заколыхавшееся у ног. Совсем скоро Кай больше не мог различить огни фонарей в руках тех, кто вышел этим поздним вечером на поиски. Вокруг повисла глухая тишина, пока вдруг он словно не пересек некую границу. Раздался едва различимый треск. Он напоминал звук, что был слышен перед тем, как юноша провалился под лед на озере той зимой. Вечер, когда он едва не расстался с жизнью…

Кай расслышал крики.

Тонкий голос звал на помощь. Эхо разлеталось по древнему лесу и, слегка искаженное, повторялось вновь, словно сам Малервег глумился над мольбами о помощи. Голос, без сомнения, принадлежал Эджиллу.

Кай побежал. Снег оглушительно скрипел под ногами, ветер свистел в ушах. Он почувствовал, как его легкие начали гореть. Когда стволы елей словно расступились, он оказался на снежной поляне, где росло лишь одно покосившееся дерево, на тонкой ветке которого висел Эджилл. Он держался из последних сил, ноги молотили в воздухе, а внизу, прямо под ним, Кай увидел волка.

– Вот черт, – прошептал он, осознавая страшную истину: он так сильно беспокоился об альвах, что не думал о простых хищниках. Кай был беззащитен – ружье осталось у господина Хакона. Волки крайне редко забредали в их края, поэтому жители Хальштатта потеряли осторожность.

– Кай! – Чудом узнал его в этой тьме Эджилл и, хныча, срывающимся голосом прокричал: – Спаси меня! Помоги!