Кай - Анжело Алекс - Страница 35

15

На следующее утро у Кая нещадно болела голова. Несмотря на снег и сменивший его вчера дождь, утром следующего дня погода выдалась донельзя приятной – наступил едва ли не самый теплый день этого октября. Даже птицы пели, словно приветствуя весну, до которой было слишком далеко.

Дорогу вблизи Линца развезло. Стоило каменному покрытию закончиться, как их встретила грязь. Пару раз телега едва не вязла, каждый раз господин Хакон переживал, что они застрянут. Но стоило им свернуть с часто используемых путей, и путешествие стало легче.

Как и по пути туда, они ехали мимо лесов и полей, пока на горизонте вздымались верхушки гор. Кай невольно вспоминал о прошлой поездке, которая состоялась весной. В этот раз луговые травы не распускались, а угасали и иссыхали. Местами растения превратились в сухостой, но и зелень встречалась, упрямо покрывая землю, несмотря на прошедшие заморозки.

Они вернулись в Хальштатт, когда обеденное время уже давно прошло и солнце вновь медленно клонилось к горизонту, уже начиная окрашивать голубое небо оттенками светлой охры. Подъехав к нужному дому, Кай помог выгрузить покупки. Неподалеку, по-прежнему огороженный низким забором, отживал свои последние дни крохотный садик. Ветви роз стояли практически голые – Герда уже срезала с них листву.

Кай помнил, как ее отец трудился над созданием этого пятачка зелени, расчищая его от рухляди. А после, когда приготовления были завершены, он увидел уже соседскую девочку, возившуюся там в земле вместе с матерью. Каю в то время было шесть или семь. Тогда его очень смущало, что окна их спален расположены напротив, и он из приличия избегал смотреть на дом Герды, даже когда ему было очень любопытно.

– Дорогой, ты вернулся, – кинулась к мужу госпожа Летиция, когда они вместе с Каем занесли внутрь свертки. В доме пахло свежеиспеченным хлебом, запах которого даже у сытого человека мог пробудить чувство голода. Но после событий прошлого вечера аппетит у Кая отсутствовал.

Каждый раз, когда сила Йенни проникала в его тело, оно наполнялось силой, исцелялось и будто бы избавлялось от ощущения холода. На самом деле мороз словно делался терпимее и порой даже приятнее, будто представления Кая о холоде и тепле меняли местами, при этом не изменяя сути этих явлений. Вместе с этим исчезал и голод – в нем уже было слишком много энергии, и ее не надо было восполнять. Но это вовсе не означало, что Кай терял вкус к еде.

– Да, наконец-то. – Господин Хакон покачал головой, сетуя: – Сложная поездка выдалась. После дождя дорогу около Линца развезло, еле проехали.

Кай заметил Герду, которая сидела и что-то читала. Приглядевшись, он узнал книгу в ее руках – та самая, что они купили почти полгода назад в книжной лавке.

Она приветливо улыбнулась ему и поднялась навстречу.

– В Линце вчера снег был, – тем временем рассказывал хозяин дома. – У нас не выпадал?

Раздался глухой стук – Герда выронила книгу, которая, раскрывшись, упала обложкой вверх у ее ног. Она застыла, выражение лица стало испуганным. Она выглядела так, словно ее застали за преступлением и собираются призвать к ответу. Руки слегка подрагивали. Все это длилось буквально пару секунд, и на мгновение, когда их с Каем взгляды встретились, паника Герды взвилась до небывалых высот. Словно волна в море, покорив новую вершину.

Кай нахмурился. Он прекрасно все видел – слишком хорошо ее знал.

– Я к себе, – бледными губами проговорила Герда.

– Герда! Напои хотя бы Кая чаем, – укорила ее мать.

Она же, успев сделать несколько шагов к лестнице, вновь застыла, глядя перед собой, а после опустив голову.

– Не надо, не беспокойтесь, – остановил госпожу Летицию Кай. – Так устал, что, кроме как выспаться, больше ничего не хочу.

– Ты уверен?

– Конечно. До свидания, – попрощался он. Герда же вновь бросилась к лестнице, стремительно поднимаясь по ступенькам.

Кай вышел в коридор, обдумывая увиденное.

«Что ее так взволновало? Хотя нет… Она была испугана. – Именно последнее заставляло насторожиться. Герда никогда не смотрела на него с таких страхом. – Может, она узнала что-то обо мне?»

Мысли скользнули к Йону и тому, чему друг стал свидетелем в лесу, но Кай сразу отмел эту идею.

«Нет, дело в другом. Поначалу ведь Герда вела себя как обычно…»

Когда он вышел на улицу, подобные мысли продолжали крутиться в его голове. Кай пересек улицу и, пройдя вдоль стены своего дома, достиг второго входа. Поднявшись к себе на третий этаж, первым делом подошел к окну, но занавески в комнате Герды были непривычно закрыты, а светлая ткань еще колыхалась, намекая на то, что задернули их совсем недавно.

Герда

Дыхание Герды сбилось и звучало так хрипло и надрывно, что казалось, вот-вот и вовсе затихнет. Сердце стучало хаотично, и Герда, пытаясь взять себя в руки, вернулась к входу в комнату, прикрыв дверь, а после прислонившись лбом к деревянной поверхности.

– Дыши глубоко, – приказала она самой себе, пытаясь справиться с внезапно накатившей паникой.

«Прими решение до того, как упадет первый снег…»

– Кто бы мог подумать, – прошептала себе под нос Герда, медленно переведя взгляд на окно – яркое солнце золотило видневшуюся с этого ракурса стену соседнего дома.

Сглотнув, Герда оттолкнулась от двери и бросилась к окну, потянув занавеску. Ткань затрещала, едва не порвавшись. Резкий звук, вспоровший тишину, немного привел ее в чувство. Герда остановилась посреди спальни и прислушалась: голосов родителей не было слышно, возможно, они спустились в лавку, которую следовало открыть к вечеру.

Герда подошла к комоду, дернув за ручку ящичка. Тот со скрежетом выдвинулся. Внутри под всеми вещами, завернутый в платок, лежал гребень. Убрав ткань, Герда увидела перемены – дерево потемнело и будто рассохлось. По основанию гребня ползли мелкие трещинки.

До того, как увидеть его, Герда еще надеялась, что снег, выпавший не в самом Хальштатте, никак не повлияет на волшебный гребень. Но надежды оказались напрасны. Сейчас он мало напоминал ту прекрасную вещицу, какой он был изначально.

Получив его в тот день в Малервеге, Герда пообещала себе, что не воспользуется даром. Уже то, что она обратилась к Матери Бузине, считалось грехом. Но нет греха тяжелее, чем попытаться отнять часть чужой души. Ведь когда душа чиста и цела, и смерть не страшна.

Но, даже дав себе обещание, в тот же день Герда испытывала сомнение, которое когда-то толкнуло ее пойти в лес и которое теперь вновь разъедало ее сердце. Ведь если этим гребнем она причинит вред Каю, то как сможет жить с этим? Как сможет спать по ночам?

Герда громко сглотнула. Ее руки дрожали.

Прошло больше двух месяцев с ее похода в Бузинную рощу… Поначалу Герда решила, что такой способ решения проблемы не по ней. Но чем ближе становилась зима, тем чаще перед ее глазами представала та картина – ночь, луна и Снежная Ведьма у окна Кая. Ведьма приведет его к гибели, в этом Герда была уверена. Может, она уже его заколдовала? Наслала свои чары, и от этого Кай переменился.

Эти мысли беспрерывно кружились в голове Герды. Ей нужно было время, чтобы подумать еще. Герда вновь взглянула на гребень, до боли прикусив нижнюю губу и ощутив металлический привкус крови во рту.

– Одна капля – один год. Две капли – два. Но три капли – это уже четыре года, – прошептала она, понимая, как зловеще звучит последняя цифра. Чтобы гребень вернул всю свою силу, она должна пожертвовать отведенным ей временем, иначе он не подействует. Чем холоднее будет, тем большая жертва от нее потребуется.

Чувствуя ком в горле, Герда положила гребень на комод, а сама быстро подошла к стоящему у противоположной стены шкафу. Открыла дверцы – внутри лежало все для рукоделия, а в самом уголке притаилась игольница. Ткань, из которой она была выполнена, Герда когда-то расшила сама.

Вытащив иголку, она задумчиво вернулась к комоду. Вновь посмотрела на дар Матери Бузины. Казалось, еще немного, и трещина в центре переломит его пополам.