Инволюция (СИ) - Кауф А. - Страница 8

— Что ж. Ваша речь звучит убедительно. Давайте пройдёмся к вашему… как вы сказали? Бэзилу Бейкери?

Чем дальше они идут, тем чаще встречают на пути бедные рыбацкие лачуги. Ветер усиливается. Запах гниющей рыбы и соли щекочет нос.

— Вы даже не представляете, какие вкусные булочки со сгущённым молоком делает местный шеф-повар. Он мой м-м-м… хороший друг. Я вас с ним познакомлю.

Мор энергично вышагивает по узкой улочке. Высокий рост вкупе с длинными ногами не дает более низкой Агате поспеть за ней.

— Воздержусь.

— Не будьте скромницей, булочка моя. Или компания кошек вам больше по душе?

— Их здесь довольно много.

Агата ловко сворачивает с темы, чувствуя, как начинают зудеть раны воспоминаний.

— В Ливингстон Бэй с трепетом и почтением относятся ко всем кошкоподобным. Вы и сами успели это заметить. За убийство или издевательство над хвостатым божеством человека могут приговорить к смерти.

— Это незаконно.

— Моя дорогая! Не забывайте, вы сейчас далеко от столицы. Безжалостный свет науки и воля Её Величества не всегда добираются до наших укутанных туманами краёв. Ливингстон Бэй и по сей день с почтением относится к своему оккультному прошлому. Поверьте, совсем скоро мои слова перестанут быть для вас пустым звуком.

Агата не отвечает. Если рассуждать рационально, в подобной глуши, оторванной от цивилизации, вполне могли появиться собственные религиозные верования. Однако Агате ни разу не доводилось слышать о ярко выраженном поклонении кошкам — вплоть до постройки для них домов, одевания в человеческую одежду и безоговорочную веру в божественность происхождения. Эта тема была достойна анализа и научного изучения!

Углубившись в собственные мысли, Агата всю оставшуюся дорогу либо раздраженно отвечала «да, нет, не знаю», либо неприятными остротами. В очередной раз потерпев крах и услышав «лестный комментарий» про длинный язык, Мор наконец-то замолчала, оставив их в блаженной тишине, нарушаемой лишь шумом крыльев не отстающих ни на шаг воронов.

Глава 3

Агата нередко ездила по разным странам и работала в мировых исследовательских институтах. Однако море вблизи она видела в первый раз. От мощёной набережной отходило несколько узких лестниц вниз, к береговой косе. Проржавевшие рыбацкие судна с грустью поглядывали на море. Брошенные на произвол судьбы, они вряд ли вновь смогут встретиться с волнами. Обвалившийся бетонный причал помахивал им своими искорёженными прутьями. Всюду валялись битые ракушки и мерзкие кучки гниющих водорослей. Стаи голодных чаек с упоением кружили над мутными водами в поисках пищи. Их громкие крики отражались от скалистых берегов, разлетаясь эхом на мили вокруг.

Морское побережье было совсем не похоже на то, каким представляла его Агата. Жизнь замерла в этом месте, покрывшись бренным налётом забвения. Безрадостный пейзаж в ком угодно зародил бы скуку. Но только не в Агате. Её глазам предстала удивительная картина. По-своему самобытная и необычная. Удручающая атмосфера лишь чётче обрисовывала победу времени над человеком. Окрашенная в серые тона, она пробуждала чувство покоя и тишины, терпеливо ожидающих всех в конце пути.

— Каково это? — негромкий голос Агаты тонет в звуках набрасывающихся на песчаную косу волн и завываниях ветра. — Каково просыпаться каждый раз рядом с морем? Слушать его никогда не смолкающий шум? Смотреть, как упорно волны точат скалы? Чувствовать прохладные брызги на своём лице? Каждый день.

— Этого я вам рассказать не в силах. Мне больше по душе горы. Высота птичьего полета завораживает дух ничуть не хуже, чем морской шторм. Я уже молчу про Ландманналаугар. Это чудо света нужно видеть собственными глазами.

— Исландия, кажется?

— Да. Моя родина. Я росла среди тех долин с цветами. И моё сердце всецело принадлежит только им.

Восторг Агаты, пробирающийся сквозь мнимое безразличие, не остаётся незамеченным Мор. Она сбавляет шаг, давая время насладиться видом. Очень скоро они подходят к условленному месту. Просоленная и выцветшая под нещадным солнцем табличка гласит: «КОТельня». Негромко хлопая крыльями, на плечи женщины садится пара ворон. Остальные уютно устраиваются у окон здания.

— В подобные заведения можно с питомцами? — меряя Мор взглядом, спрашивает Агата.

— Ха-ха! Конечно, нет! Просто шеф-повар мой давний знакомый. Тем более, народа в такое время пока быть не должно.

— Хорошо. Только если в мою пищу попадёт хотя бы одно перо ваших крылатых напарников, я лично попрошу повара приготовить мне ворону табака.

Мор не отвечает. Только обиженно поджимает губы, рукой поглаживая сидящего на плече ворона. Толкнув дверь, она жестом приглашает спутницу первой ступить в полумрак заведения. Изнутри помещение больше навевает мысли об антикварном магазине, чем о кафе. Вдоль стен стоят ряды шкафов, заваленных самыми разными вещами: погрызенными молью гобеленами, потрепанными фолиантами, побитыми бюстами философов, вырезанными из дерева фигурками лесных животных и фотографиями людей, неизменно держащих какую-нибудь добычу в руках. Даже столики и приставленные к ним стулья отличаются индивидуальным стилем, цветом и формой. Аккуратный хаос, притягивающий, заставляющий осмотреть каждую мелочь, каждый элемент безумной обстановки.

«Вот бы привести сюда Уилла. Ему бы здесь точно понравилось». Агата рисует в голове картину, как пригласит его на ужин отпраздновать победу.

Мор наслаждается произведенным впечатлением, будто этот ресторан принадлежит ей. Убедившись, что новая знакомая пребывает в восхищении, она подплывает к освещённой кассе.

— Мне, как обычно.

Надменная фраза, несомненно, адресована фигуре, копающейся под прилавком. Заслышав голос, оттуда поднимается мужчина с половником в руках. Ростом почти с Агату. Волосы пшеничные, едва заметно тронутые сединой. Зачесанная набок чёлка, едва касающаяся левой брови, спадает на лоб, рассечённый ранними, но пока слабыми, морщинами. Поверх клетчатой рубашки-фартук. Лицо доброе, с по-собачьи преданными глазами небесно-голубого цвета.

— Вы поглядите, какие нелюди к нам пожаловали, — голос у мужчины мягкий. Успокаивающе-нежный.

— Карамельный мой, я очень голодна. Принеси мне меню и поскорее. Пониженный сахар в крови — это не шутки.

— Конечно, прошу, — мужчина протягивает руку, указывая на перегородку, отделяющую кассовое пространство от зала. — Ты тут не первый раз. Кофеварка— знаешь, где. Оплату оставишь на столе.

Мор корчит недовольное лицо. Повар же продолжает беззаботно улыбаться, упорно делая вид, что не замечает гневных взглядов. План Мор показать себя королевой в заведении проваливается с треском. Но женщина так просто отступать не собирается.

— Послушай, я — уважаемая персона. А ты мне предлагаешь самой заваривать кофе и готовить завтрак. Да как ты себе это представляешь?

«Так ли уважаемая», — посмеивается про себя Агата. Служанки в Квартале Четвероногих как-то не разглядели статус величественной персоны.

— Ручками и ножками, Маргарет, — половник в руках повара угрожающе колыхнулся. Однако женщина бесстрашно проигнорировала знак. Похоже, наглость в некоторых случаях сильнее страха. — Тебе полезно хоть иногда слезать с моего старческого горба.

— О-о-х, — Мор решает поменять тактику. — Я сегодня такая уставшая. Все из рук с утра так и валится. Того и глядишь, как слон в лавке с фарфором, всю посуду тебе перебью.

— Потому что ложиться нужно вовремя. А не смотреть до трёх ночи турецкие сериалы про любовь.

Терпеливо ждущая своего часа в сумраке закрытых штор, Агата переводит взгляд с одного на другого. Похоже, эти двое могут часами перепираться вплоть до закрытия. Мысль, что она так и не попробует свежеприготовленной ресторанной еды, пробудила спящего кита в желудке. Консервы с варёным мясом и гречкой изрядно поднадоели за две недели. А упускать возможность было обидно.