Она моя зависимость (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна" - Страница 30

— Нет, — мама качает головой. — Столько лет прошло, событий. Да и не тот он больше человек. Совсем не тот.

20

Я долго не могу уснуть. Просто лежу и смотрю в потолок. Голова сейчас лопнет. Мысли переполняют. Как коварна, а самое главное, циклична жизнь.

Что мне теперь делать со всей этой информацией? Дед Андрея распотрошил мамину семью в мясо. А его отец был готов сделать это с нами снова, тогда, после аварии. Его мать, которая когда-то была подругой моей, открыто предлагала мне деньги, чтобы я отстала от ее сына…

Они никогда меня не примут. Никогда.

Это похоже на драматический спектакль, где я по собственной инициативе заняла главную роль.

Знаю, что Андрей не свой отец. Он другой. Он хороший, честный, смелый. Но разве от этого легче?

Что, если ему вдруг надоест бороться? Если он задолбается и просто выберет более легкий путь? Что будет со мной? То же, что и с мамой? Не физически, нет. Морально.

Я разочаруюсь в мужчинах и выйду замуж по залету за первого встречного?

Нет, конечно, я не моя мать. Но как можно принять правильное решение, когда почва настолько зыбка?

Разве это справедливо?

На часах полпятого утра, а сна все еще нет. Я ворочаюсь и думаю, думаю…

Анализирую. Все-все. До мельчайших деталей. Вспоминаю каждый наш разговор, каждую встречу. Все его слова, реакции, взгляды, словно ищу подвох, хочу уличить Андрея в нечестности. Но, кажется, в отличие от меня, он всегда был искренним. Да, наглым, прямолинейным. И говорящим обидные вещи, но он озвучивал все, что думал, тогда и сейчас.

Я же многое недоговаривала. Врала. Скрывала. Боялась. Я и сейчас боюсь. Отношения — это всегда сложно, особенно когда не с чем сравнивать. Когда нет собственного опыта, а пример, что стоял перед твоими глазами полжизни, — паршивый.

Утром еле-еле поднимаюсь с кровати, долго хожу по дому как пришибленная. Пока жарю омлет, несколько раз заглядываю в телефон, но там по-прежнему тишина.

Немного подумав, решаю написать Андрею: «Доброе утро», не забывая в конце поставить смайлик поцелуйчик.

С момента моего пробуждения проходит часов пять. Заканчивается очередная серия сериала, но Андрей по-прежнему молчит.

Окончательно измотав себя догадками и дурными предположениями, я решаю позвонить, но, как только в трубке слышатся гудки, звонок прекращается. Андрей скинул вызов?

Отнимаю телефон от уха и удивленно смотрю на экран.

Неужели он настолько обижен? Да, возможно, я вчера была не права, но вот так игнорить…

— Ты обедать будешь? — заглядывает в комнату мама.

— Нет.

— На улицу схожу. Хочется пройтись, — улыбаюсь, стараясь не выдавать своего внутреннего замешательства.

— Ну ладно, как хочешь. Если что, суп в холодильнике.

— Ага, хорошо.

Натягиваю куртку, наспех шнурую кроссовки и выбегаю из квартиры. Первые минут пять иду куда глаза глядят. Дышу воздухом, блин, как и хотела.

Чуть позже замедляюсь. Мешкаю, когда вижу перед собой остановку.

Немного помявшись, сажусь в маршрутку, что проходит как раз мимо парка, расположенного рядом с домом Андрея.

Минут через двадцать я стою у железной двери и набираю номер квартиры на домофоне. Снова слушаю пиликающие гудки, а в ответ тишина. Дверь никто так и не открывает.

Паника внутри меня нарастает с каждой прожитой секундочкой.

Неужели он уехал?

Это предположение пугает. Меня охватывает волна неподвластного страха. Я продолжаю стоять у двери и не могу пошевелиться. Не знаю, сколько времени проходит, прежде чем я отлипаю от земли и бреду к шлагбауму. Кажется, целая вечность.

Мозг уже давно сопоставил все происходящее и нарисовал самую отвратную на данный момент картину мира.

Он уехал. Он точно уехал. Его достали мои вечные проблемы и заморочки. Видимо, так все и должно было закончиться. Ничем. Пустотой внутри.

Даже не предупредил. Просто исчез.

Я даже ненавидеть его не могу, потому что шок сейчас сильнее каких-то негативных эмоций. Просто смотрю перед собой и плачу. Тихо так. Беззвучно.

Небо над моей головой темнеет, тучи сгущаются. Первые капли попадают на лицо. Вздрагиваю. Стираю холодную воду со лба пальцами и ускоряю шаг.

Сбежать от дождя невозможно.

Транспорт здесь ходит не особо часто. Раз в сорок минут примерно. Этот ЖК закрытого типа, рядом огромный парк. Полное уединение. Все здесь передвигаются либо на собственном транспорте, либо на такси. Не думаю, что кто-то ходит по утрам на маршрутку.

Сама я тоже отсюда всегда на такси уезжала, но не сегодня. Телефон сдох. Ночью я забыла поставить его на зарядку, а когда выбегала из дома, там было около пяти процентов.

Поэтому приходится топать по уже сырой дорожке к остановке. Ливень стеной, а зонтика с собой нет.

Вымокшие волосы прилипают к щекам, куртка больше не греет. Скорее наоборот.

Забегаю под козырек, практически падая на лавочку. Все время, что я жду маршрутку, дождь не прекращается. Меня слегка колотит от промозглых капель и вымокшей одежды. Еще, как назло, и ветер поднимается. Зубы стучат. Обнимаю плечи руками, чтобы хоть немного согреться. Я прошла под дождем минут пятнадцать-двадцать. Сначала стояла на крыльце магазина, думала, ну вот сейчас закончится, но нет. Пришлось выдвинуться к остановке через парк.

К вечеру, когда я уже попадаю домой, начинает болеть горло, а ночью поднимается температура. Мама пичкает меня таблетками и накрывает еще одним одеялом.

Я лежу покрытая потом и все еще не могу поверить, что это конец. Что все действительно закончилось. Вот так, за один день…

Озноб приходит уже к утру. Мне то становится дико жарко и хочется снять с себя все до трусов, то резко бросает в холод, так, что даже два одеяла не помогают согреться.

Кости ломит, каждый сустав выкручивает. Такого паршивого состояния я даже припомнить не могу. глаза слипаются, но уснуть не получается. Головная боль не позволяет. Я мечусь по подушке, перебиваясь полудремой. То проваливаюсь в царство Морфея, то резко распахиваю глаза, первые секунды не понимая, где я.

Когда я в очередной раз открываю глаза и вижу перед собой Андрея, понимаю, что, кажется, окончательно сошла с ума. Допрыгалась. Здравствуйте, глюки.

С губ срывается то ли стон, то ли писк.

Образ Андрея реагирует на звуки, что я издаю, и поворачивает голову.

— Ты как?

— Ты настоящий? — высовываю руку из-под одеяла, чтобы до него дотронуться.

— Более чем.

— Как? Как ты тут оказался? Если мама увидит, то…

— Она сама меня впустила.

— Сама?

— Я был настойчив, — его губ касается легкая улыбка.

Андрей поднимается со стула и, чуть приподняв меня, садится к изголовью кровати, перекладывая подушку на свои колени.

— Ты звонила… Я телефон в клубе оставил. Вечером, вчера только, администратор через Ярика передала. Мне с утра как-то не до этого было. Где ты умудрилась так простыть, а, Еськ?

— Не важно, — сглатываю скопившуюся слюну, морщась от едкой, раздирающей горло боли. — Андрей, я решила, что поеду с тобой.

Выпаливаю очень быстро, пока сама же не успела напридумывать для себя тысячи но.

Вчера я так ясно поняла одну простую вещь — я не готова его терять. Только не так. Не сейчас. Было так страшно и так одиноко. Наверное, когда я сама шла к нему сообщить о расставании, мне не было так паршиво. А вчера я прочувствовала свои же слова на собственной шкуре. Просто не представляю, какой выдержки стоило ему дать это «согласие».

Ведь у нас есть шанс. Есть огромный шанс на долго и счастливо. Почему я не должна его использовать? Почему должна отказаться в угоду чьим-то ожиданиям?

Я сильная и я справлюсь. Со всем.

А мама… это не ее жизнь. Не ее, моя! Я найду нужные слова и аргументы, обязательно найду.

Конец июня

– Значит, ты все точно решила?

Мама проводит ладонью по поверхности стола и замирает рядом. Ее взгляд бегает по моему лицу, она ищет брешь. Хочет пошатнуть мою уверенность в принятом решении.