1924 год. Старовер - Тюрин Виктор Иванович - Страница 62

– Лады. Кончим Терентия, а после каждый сам по себе, – и он подошел к столу. – Сколько тут золота?

– Думаю, больше пуда будет.

В одном из ящиков находились золотые царские десятки, разложенные по отделениям в полотняных мешочках-колбасках, а в другом – золотые и платиновые слитки.

– Ох и богатая казна! Что тут скажешь! – вор в радостном азарте даже ладони потер, после чего повернулся ко мне. – Что дальше?

– Это ты мне скажи! Ты же Терентия лучше меня знаешь.

Муха думал недолго, после чего изложил свой план.

«Логично и просто», – подумал я и согласился с ним.

Уже светало. Мы дождались того момента, когда улицы заполнятся торопящимся по делам народом: тогда наша телега не будет резать никому глаза.

– Слушай, Егор, а ты взаправду был старовером? – вдруг неожиданно спросил меня домушник.

– Был. А что?

– Да странный ты какой-то. Крови не боишься, но не душегуб. Говоришь грамотно, фасон держишь. Может, ты из дворян, белая кость?

– Не угадал. Я просто человек.

– Врешь. Да и ладно. Помнишь, я тебе про теплое море говорил?

– Ну, было такое.

– Никому об этом не говорил, таил в себе. А тебе… – он выдержал паузу, – скажу. На пересылке, еще при царе, довелось мне познакомиться с банковским чиновником-растратчиком. Даже фамилию и имя его запомнил. Николай Иванович Лесковский. Вот он и рассказал мне про свой домик-дачу в Крыму. Говорил, что там всегда тепло, фрукты есть всякие, ласковое море и нежные девушки. С тех пор запали его рассказы мне в душу, а вместе с ними появилась мечта, что, возможно, и у меня когда-нибудь будет свой домик у моря.

– Хорошая мечта. Мне она нравится.

– Так поехали вместе, кореш!

– Нет, Петя. У меня своя дорога.

Глава 14

Загрузив драгоценный груз на телегу, затем закрыв дверь на ключ, я спросил Петра:

– Значит, к тебе едем?

– У бана, за железнодорожными мастерскими, у меня лежка есть. О ней ни одна душа не знает, там и скинем кассу. Ну а дальше, как договорились, – ответил мне вор, понукая лошадь.

Лежкой домушника оказалась комната в частном доме на краю рабочего поселка, которую тот снимал у старушки. За домом шли пустыри, на них местные жители разбивали огороды, а еще дальше находилось кладбище. У этого места было два больших плюса. Во-первых, через окно, выходившее на пустыри, можно было легко раствориться среди домиков рабочего поселка, а во-вторых, старушка была подслеповата и глуха как пень. Здесь вор хранил немного денег, оружие и документы на случай бегства. К тому же от дома до вокзала можно было добраться за пятнадцать минут быстрым шагом.

Выгрузив в комнате ящики, мы разделили и запаковали золото, а уже потом расстались. С работой в лавке я закончил, осталось только забрать деньги и вещи, а затем в условленном месте встретиться с Мухой. Местом встречи вор назначил бильярдную на улице Карла Маркса.

Бросив осторожный взгляд по сторонам, я вошел в бильярдную. Над столами висели оранжево-желтые абажуры, освещая только зеленое сукно и скрывая все остальное помещение в легком полумраке. Фигуры игроков то появлялись в кругу света, то растворялись в тени, за его границей. Пахло табаком, пивом и еще чем-то, но чем именно, я понял, стоило мне пройти вглубь помещения и увидеть в углу пузырившийся в жестяной банке столярный клей, стоявший на примусе. Рядом стоял мужчина в рубашке с закатанными рукавами и прямо сейчас, подцепив осторожно щепочкой немного тягучей массы, мазнул ей по кончику кия, который держал в другой руке. Затем, отложив орудие производства, наложил на клей кожаную нашлепку и плотно прижал ее рукой. Я пошел дальше. Стоящий в глубине зала стол обступили полтора десятка человек, которые напряженно и внимательно наблюдали за игрой.

– По-крупному, видно, играют, – неожиданно раздался у меня за спиной голос Мухи.

– Как дела? – повернулся я к нему.

– Как только Нож окажется в городе, ему сразу цинканут, – вор замялся на несколько секунд, потом спросил. – Ты уверен, что он с собой всю кодлу не прихватит?

– Не прихватит. Если только Семена и Кирьяна возьмет, так как раскрываться перед другими ему резона нет, ведь тогда золотишком делиться придется, да в общак отстегнуть.

– Сам так подумал, но все же… Ладно, поехали.

Долго разговаривать с Терентием никто не собирался, но сценарий разговора с Мухой я обстоятельно проработал. Для антуража на стол были выставлены полупустая бутылка самогона, стакан, закуска. Это было сделано для того, чтобы убедить Терентия и подручных в том, что домушник находится один в комнате. Ставя этот незатейливый спектакль, я исходил из опыта общения Петра с уркаганом: Петр утверждал, что тот не только подозрителен и жесток, но и жаден до безобразия. Стоит ему узнать, что Силантий неизвестно куда уехал с Мухой, он сразу заподозрит, что дело заключается в золоте. Он начнет искать всех троих и узнает, что появился Муха и у него для Терентия есть сообщение.

Исчезновение Силантия и Старовера всколыхнуло в душе старого уркагана злобу, замешанную на самых грязных подозрениях. В воровское братство ни он, ни Семен давно не верили, жизнь человеческую разменной монетой сделали, да и жили только по своему закону: чужими руками взять побольше, а самому в стороне остаться. Мысли у Терентия кружились как стая черных ворон, все больше разжигая его подозрения: «Кастет, сука… Сколько там золотишка-то… Предать вздумал… Если все так, урою падлу! Пришью, рука не дрогнет!»

Оставив пролетку за несколько домов до нужного адреса и приказав извозчику дожидаться, троица бандитов быстро пошла по улочке в поисках нужного дома. Стоявший на отшибе дом затронул в душе строго урки неясные подозрения: не ловушка ли это? Шлепнут их здесь – и концы в воду!

Вот только кто? Кастет, как и он, к золоту никого не подпустит, себе все постарается загрести. Старовер? Умом не обделен и крови не боится, но при этом у него свои принципы. Все чистеньким хочет быть! Муха? Он свой, воровской крови пацан!

– Кирьян, Биток, посматривайте!

Подойдя к нужному дому, они увидели, что дверь не заперта. Кирьян выхватил из-за пояса наган и первым шагнул через порог. За ним, чуть погодя, вошел Терентий, а уже в шаге за ним – Биток. Оглядываясь по сторонам и поводя стволами, они прошли мимо что-то бормочущей бабки, которая сидела за столом и что-то ела.

Первым в комнату Мухи вошел Мясник с револьвером в руке, бросил быстрый взгляд по сторонам и сразу шагнул в сторону, освобождая дорогу.

За ним переступил через порог Терентий, а Биток, задержавшись, быстро проверил остальную часть дома, после чего встал за спиной Ножа, на пороге комнаты.

– Муха, где Кастет?! – выкрикнул Нож, стоило ему войти в комнату.

– Не ко мне твой вопрос, Нож! – вскинулся с недовольным видом, домушник. – Это ты с Кастетом мутишь какое-то дело, а чего с меня спрашиваешь?!

«Если Муха здесь, то Кастет с золотишком… У, падла! Порежу суку!» – мгновенно промелькнуло у Терентия в голове.

– Отвечай, когда спрашивают! – выкрикнул он, еле сдерживая душившую его злобу.

– Так вчера Старовер засек какого-то типа и сразу потребовал найти Силу. Я съездил за ним, потом мы все вместе поехали в один дом, где жили какие-то фраера. Мы их взяли в ножи, двоих кончили, но при этом они Кастета слегка задели. Тот крепко разозлился и принялся резать на ломтики оставшегося в живых, но стоило ему развязать язык, как Кастет отправил меня за телегой к Кондрату на подворье. Когда я вернулся, он сунул мне малость деньжат и сказал, чтобы залег на сутки. Я что? Сказано – сделано. Приехал сюда, поспал малость, а потом подумал и кинул весточку для тебя. Это все.

– Поедешь с нами! – прорычал взбешенный Нож, ведь то, что рассказал домушник, подтвердило самые худшие его подозрения. – Где Старовер?!

– А я знаю? – ответил вопросом на вопрос Муха. – Он там остался, с Кастетом.

Все это я слышал, стоя сбоку от открытого окна. Смысл этого разговора состоял в том, чтобы усыпить бдительность подельников уркагана и заставить спрятать, а в худшем случае, опустить оружие.