1924 год. Старовер - Тюрин Виктор Иванович - Страница 56

– Браунинг забрал, себе оставлю.

В это самое время у заместителя председателя уездного ГПУ Вязигина уже час как шло совещание. На нем присутствовали начальники отделов и подразделений, начальник милиции Дударев и заместитель начальника уголовного розыска Дровин. За это время все уже успели высказаться под хмурым взглядом зампреда, теперь пришла очередь самому хозяину кабинета подвести итоги.

– Где ваши стукачи и осведомители, я спрашиваю?! Почему нет четких планов действий?! Где отчеты по результатам уже выполненной работы?! Мало времени прошло?! Шесть часов прошло, и этого вам мало?! За это время можно весь город перетрясти! Где результаты, я вас спрашиваю, товарищи?! Похищен ответственный работник ГПУ! Наш, советский, пролетарской закваски человек, душой и телом преданный делу коммунизма! Вы это понимаете, товарищи?! Похоже, что нет, раз ничего не делаете для спасения своего товарища! Я понимаю это так, что мне придется самому взяться за это дело! Мишкин! Не вставай! Ты, Петр Семенович, недавно уверял меня, что у тебя везде глаза и уши, что мимо твоих сотрудников ни одна белогвардейская сволочь не проскочит! А теперь что ты скажешь?!

– Скажу, что все еще продолжаю считать, что это нападение не акт недобитой контры, а попытка ограбления или чего-то такого. Сотрудники Богатырева утверждают, что он уехал, оповестив их за несколько минут о своем отъезде, а это значит, что его не могли ждать по пути следования. Это какая-то нелепая случайность. Мне пока больше нечего сказать.

– Садись! Дровин, твои опера первыми приехали к месту похищения! Где их хваленые навыки? Мне передали свидетельские показания, которые они собрали. И что? Из них даже непонятно, сколько было бандитов, какие приметы. Это как понять? А может, они просто не хотят работать? Я же могу расценить их расхлябанность как саботаж и пособничество врагу! Где извозчик, который их вез?! Почему его до сих пор не нашли и не допросили?! А если он мертв, где его труп?! Антон Иванович! Я тебя спрашиваю?!

– Все мои люди на ногах и делают все, что в их силах! Я даже отозвал нескольких сотрудников с отдыха, сейчас они ищут извозчика.

– Не нескольких, а всех! Снимай своих людей с дел и кидай на поиски! Никаких возражений не принимаю! У тебя, Дровин, все воры и бандиты как на ладони должны быть! Почему твои люди прямо сейчас не шерстят малины и притоны?! Хватай всех, допрашивай, а если надо, ставь к стенке! Да, так! У нас нет времени для церемоний с этим отребьем! Дударев, тебя это тоже касается! Всех отправляй! Пусть с ног валятся, но все равно ищут! Ты, Сипягин, и ты, Бергман, доложили, что след оборвался в Александровской слободе. А я вас хочу спросить: что, там не советские люди живут? Послать туда людей! Берите всех сотрудников! Пусть прочешут, просеют через мелкое сито местных жителей! – зампред резко, со скрежетом отодвинул кресло и поднялся на ноги. – Товарищи, это дело большой политической важности! Вы и сами это знаете, но подумайте о том, какие завтра слухи пойдут по городу! Сразу хочу всех предупредить: если до меня дойдут сведения, что кто-то рассказал журналистам о том, что случилось, пусть прощается с должностью. И это самое малое, что ждет такого сотрудника. Также хочу довести до вашего внимания, что, если завтра не будет результатов, я сам приму меры в отношении каждого из вас! Вы меня знаете! Теперь транспорт. Заведующие ведомственными гаражами уже получили соответствующий приказ. В помощь и усиление вы также получите роту красноармейцев 21-го пехотного полка! Командир полка в курсе, согласуйте с ним свои действия. Телефон дежурного возьмете у моего секретаря. На этом у меня все. У кого есть вопросы?

– Товарищ Вязигин, я не могу сейчас выделить людей. Мы получили сведения по банде гастролеров…

– Ты что, опер, не понял?! – глаза зампреда ГПУ гневно блеснули. – Мы сейчас на войне! Тебе дан приказ, Дровин, выполняй! Не выполнишь, под трибунал пойдешь! Ты меня понял?!

Сотрудники уголовного розыска, уже просидевшие сутки в засаде, вдруг узнали, что замены не будет. Сейчас агентов было двое: один находился в подъезде, а другой изображал извозчика, стоявшего недалеко от дома. На него возлагались обязанности караульного, при появлении подозрительных лиц он должен был засвистеть, а затем действовать по обстоятельствам. Вот только случилось непредвиденное: молодой парень не выдержал бессонных суток и случайно заснул.

Агента разбудил резкий окрик клиента, которому нужно было ехать.

– Эй, человек, царство божье проспишь! Ты свободен или ждешь кого?!

Оперативник встряхнулся, с трудом выходя из крепкого сна, и еще мутными глазами увидел, как от подъезда отъехала пролетка. Еще не сознавая, что случилось, он соскочил с облучка, выхватил револьвер, кинулся бежать к дому, со страхом и болью понимая, что произошло непоправимое. А еще через полчаса к подъезду подъехала дежурная группа. «Извозчик», обезоруженный, с поникшей головой, был отправлен под охраной сотрудника в управление.

Воры, в свою очередь, тоже упустили жиганов. Человек, правивший лошадью, похоже, отлично знал город. Накручивая петли, он ушел от преследования, и последний след, ведущий к банде, был обрублен.

После того как в городе снова начались облавы, ко мне неожиданно переселился Петя Муха, при этом объяснил это так: здесь, в лавке, вора никто искать не станет.

– Спать на полу будешь? – усмехнулся я.

– У тебя на складе тулупы висят. Дашь?

От него мне стало известно, что большая часть банды свалила из города, найдя пристанище на постоялом дворе Терентия. Муха, как неожиданно выяснилось, обладал талантом рассказчика, так что я с удовольствием слушал его побасенки о воровской жизни. Днем он где-то пропадал и появлялся ближе к вечеру, когда по булыжной мостовой начинали топать сапоги красноармейских патрулей.

В Красноярск он попал около трех лет назад, выйдя на свободу после второго срока, да так и прижился у Терентия. Не курил, кокаин не употреблял, в карты играл, как он говорил, без азарта, а его подлинной страстью была игра на бильярде.

От него я много узнал об отношениях урок и жиганов. Он подтвердил, что большинство «новых» бандитов обладают дворянскими замашками и военными навыками. Их ненависть к ворам объяснил тем, что жиганы отвергают воровской закон, а когда их принуждают его выполнять, начинают мстить. Так и здесь получилось. Убили ювелира, работающего на воров, затем расстреляли малину, на которой в основном собирались деловые ребята Резаного. Откуда они пришли и чего выжидают, никому из воров не было известно. Единственное, что было ясно, так это то, что у заезжих жиганов есть везде свои люди. Как среди воров, так и в уголовке.

– Ну, воры – это понятно, а уголовка здесь каким боком?

– Тут все просто, – усмехнулся он снисходительно. – У легавых стукачей хватает, а о жиганах ни одна падла не знает. Как такое может быть? Только в одном случае – у залетных имеется свой блат в уголовке!

От него я узнал, откуда у Терентия и Силантия появились их клички. Нож, как оказалось, получил свою кличку еще на царской каторге, где по воровскому приговору зарезал двух заключенных, которых признали стукачами. Зато Кастет заработал свое новое прозвище сравнительно недавно, в девятнадцатом году, когда убил чекиста и забрал у него, кроме оружия, кастет, который оказался наградным и имел дарственную надпись «За беззаветную храбрость и пролетарскую бдительность».

– Тогда на всех малинах только об этом и говорили. Правда, еще говорили, что он его этим кастетом и добил, но тут врать не буду, не знаю.

Про Семена Битка он ничего не мог сказать, за исключением того, что за ним два срока и несколько убийств числятся, а вот насчет Кирьяна слухи ходили страшные. Оказалось, что резал этот молчаливый убийца людей беспощадно, не щадя никого, ни старого, ни малого, поэтому и кличку получил такую – Мясник.

Глава 13

Через два дня после прошедших событий на городской вокзал прибыл поезд, в составе которого был особый вагон. В нем находился специальный груз, присланный московским казначейством в Красноярск.