Тройная угроза (ЛП) - Уэбстер К. - Страница 14

Потому что хочу поговорить с ним — узнать о нем всё, что только можно. Например, почему он занимается этой работой и почему он так заинтересован во мне. Я хочу знать, что он скрывает.

Больше всего я хочу знать, серьёзно ли он говорил… что я могу ему доверять.

Хоть я и понимаю, что это плохая идея, я хочу этого. У меня нет друзей или людей, на которых я могу положиться. В этом большом, ужасном мире есть только я и Делла. Иметь человека, на которого можно положиться, кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой.

К тому времени, как я спускаюсь на лифте в вестибюль здания, я уверена, что он уже давно ушел. Я протискиваюсь мимо нескольких мужчин в костюмах, задержавшихся у входа, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. Когда я выхожу на улицу, то не вижу блестящей «Audi» Форда, которую он так любит.

То, что я вижу, сбивает меня с толку.

Непристойно желтый «Bronco» лениво тарахтит, пока Форд протягивает одному из парковщиков пачку наличных. Не замечая меня, он забирается в автомобиль. Он заводит двигатель, который визжит, разгоняясь. Я смотрю вслед машине, гадая, сколько автомобилей у Форда Мэнна.

Ещё больше вопросов.

Но никаких ответов.

Желание поискать его в интернете — словно искушение, жертвой которого я чуть не стала. Но, поскольку папа следит за моей цифровой активностью, как ястреб, искать Форда означает привести его прямо в руки к папе. Как бы он меня ни раздражал, сейчас Форд — единственное в моей жизни, что принадлежит мне.

Мой «друг».

Мой секрет.

Мой.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Спэрроу 

Чертовски тихо.

Я ненавижу, когда так тихо.

Когда мы дома втроем, наша квартира площадью 2300 квадратных футов13 в самом центре Трайбеки14 не кажется такой уж большой, и в ней всегда шумно. По телевизору в гостиной всегда идет какая-нибудь телепередача или фильм. Кто-то постоянно разговаривает или ругается.

Я покачиваюсь в своем кресле только для того, чтобы слышать его скрип снова и снова. Оба наших коричневых кресла уродливы, но очень удобны. В квартире за почти пять миллионов долларов, подаренной нашим дядюшкой Брайантом, раньше стояли вычурные кресла. Как только мы переехали год назад, мы вынесли их на помойку и купили вместо них эти.

Возможно, это и собственность Морелли, но для нас это дом.

Как и каждый парень, я задумывался о том, каково это — жить одному. Мне не пришлось бы убирать беспорядок, который Скаут оставляет на кухне каждую чертову ночь, или терпеть Салли во время футбольного сезона. Но тогда всегда было бы слишком тихо и чертовски одиноко. Мне спокойно, когда они рядом. Я чувствую, что так будет всегда.

В детстве, мои братья всегда находились рядом со мной, в любой ситуации. Мы вместе играли в лакросс15 с тех пор, как стали достаточно взрослыми, чтобы держать клюшку, и были распределены в одни и те же классы, потому что деньги решают. Тогда, благодаря маме, у нас их было много. Мы втроем правили в любой обстановке, потому что были единым целым.

Но после всего того дерьма, которое произошло, когда мы были глупыми, восемнадцатилетними придурками, между нами произошел раскол. Тесная связь, которую мы когда-то имели, была разорвана, и мы не нашли способ вернуть её. Иногда я думаю, что, может, именно мама всё это время связывала нас, а теперь, когда она гниет в тюрьме, мы отдаляемся друг от друга в свои собственные уголки вселенной. И всё же, несмотря на всё то дерьмо, через которое мы прошли, я не могу представить свою жизнь без них.

Чтобы отвлечься от депрессивных мыслей о том, что я одинок и скучаю по маме, я зависаю в телефоне. О Лэндри ничего нельзя узнать, но я не против вытягивать из неё крохи информации каждый раз, когда мы видимся. Я хочу узнать больше о её отце. Он — ключ, который откроет доступ в мир Константинов. Мы втроем отчаянно пытались по-своему отомстить за то, что сделал с нами Уинстон.

Он отымел нас на стольких уровнях. Стольких чертовых уровней.

Это задание — самое занимательное дерьмо из всего того, чем нам позволял заниматься Брайант. Оно заполняет пустоту, которую я изо всех сил пытался заполнить. У меня есть цель.

Может, Салли был прав…

Мы существовали — не жили.

Были марионетками в шоу Морелли.

Я пролистываю все новости, которые только могу найти об Александре Крофте. В каждой статье его целуют в задницу и восхваляют за то, что он — следующий Стив Джобс16. Блестящий технологический гений, умеющий превращать игровой код в миллиарды долларов. Он — нарасхват, его состояние продолжает расти в геометрической прогрессии из года в год.

Пришлось немного покопаться, но я узнал, что его жена, Эви, скончалась вскоре после рождения второй дочери. Репортеры обходят стороной эту сокрушительную потерю, проявляя редкое в наше время уважение к частной жизни семьи, и вместо этого сосредотачиваются на самом Крофте.

А Лэндри?

Как будто она и её младшая сестра — несуществующие призраки. Есть фотографии Александра, Эви и маленькой Лэндри, но ни одной за последние шесть или около того лет.

Её определенно бережет этот её папочка.

Почему?

Мой член дергается при одном только воспоминании о наших сегодняшних столкновениях. Я, блять, знаю, почему. Пресса сожрала бы её с потрохами. Дерзкая, умная и чертовски сексуальная. СМИ любят наследниц миллиардных состояний. Они более чем счастливы следовать за ними повсюду, документируя каждую секунду их жизни.

В каком-то смысле я уважаю этого парня за то, что он защищает её от всех этих придурков. К несчастью для них обоих, самые ужасные придурки всё равно настигли их.

То есть, я и мои братья.

Мы — инфекция, медленно распространяющаяся в мире Крофтов.

Александр и его драгоценная дочь — для нас просто вход. Возможность нанести урон нашему настоящему противнику. Уинстону Константинову и всей этой чертовой семейке. Включая нашу бывшую сводную сестру Эш.

Я не одержим, как Скаут, поэтому не интересуюсь Уинстоном и Эш, но слышал достаточно его высказываний, чтобы знать текущее положение дел. Они влюблены друг в друга и счастливо живут, словно в мечте миллиардера.

Скаут больше всего на свете хочет уничтожить этого человека.

Но Уинстон неприкасаем. Мы узнали это на собственном опыте. А вот его семья — нет.

Изменив направление своих мыслей, я снова погружаюсь в охоту за тем дерьмом Крофте, которое может оказаться полезным. Пока всё чисто. Осталось узнать подробности у самой Лэндри.

Мой член снова подергивается.

Я готов сделать всё, что необходимо. Раздеть эту болтливую девчонку догола и подмять под себя — это не столько трудности, сколько преимущество моей работы, в которой я был бы очень, очень хорош. Потерявшись в своих фантазиях, я едва замечаю, когда в дверь входит Салли. Только странный, нечеловеческий звук, исходящий от него, заставляет меня бросить взгляд в его сторону.

— Язычница, познакомься со Спэрроу. Спэрроу, это Язычница, — Салли хмурится, а к его груди прижимается злобно бьющая хвостом кошка, запустившая свои когти в его футболку. Кровь покрывает его предплечья.

— Ты завел кошку? — Я вскидываю бровь, не в силах сдержать смех. — Какого хрена?

— Мы завели кошку. — Челюсть Салли сжимается, и он жестом показывает на рычащее существо. — И мы искупаем её.

— Не-а. — Я резко качаю головой. — Черта с два.

— Я не спрашивал, придурок. Я не смогу сделать это в одиночку. Эта кошка та ещё засранка.

— Тогда зачем ты её завел?

Не обращая на меня внимания, он уходит. Несмотря на свои слова, я поднимаюсь на ноги, не в силах оставаться в стороне, и следую за ним в его спальню. Гораздо веселее смотреть, как страдает твой брат, чем представлять себе это. Я заглядываю в его ванную и вижу, что он изо всех сил пытается оторвать кошку от своей футболки, в то время как ванна наполняется водой.

— Серьезно, чувак. Зачем ты принес её домой? — Я хватаюсь за верхнюю часть дверной рамы и наклоняюсь. — С каких пор ты любишь кошек?