Повелитель Ифритов 3 (СИ) - Март Артём - Страница 52

— Пожиратель — это Земля. Вернее, то, что от нее осталось. Он ифрит, родившийся, когда империи принялись закидывать друг друга ифритными бомбами. Вроде той, — я кивнул на ядро, и император обернулся, — ифритные бомбы выжигают эмоциональный фон людей, превращая их в безвольных рабов без потребностей. Но инфраструктура, заводы, ресурсы, оставались нетронутыми, и сторона-победитель могла их использовать в своих интересах. Однако, ифриторика в то время было не так серьезно развита, как сейчас, мной. И никто не мог знать, что в момент взрыва, прежде чем избавиться от эмоций и воли, люди выплескивали их наружу в невероятном количестве. Когда страны принялись бомбить друг друга, из этих эмоций миллиардов людей, родился ифрит. Ифрит, корпусом для которого послужила сама планета. А потом он стал одержимым.

— Пожиратель, — нахмурился император, — это одержимость?

— Верно. Одержимость, родившаяся из самого аномального ифрита, которого только знали параллели. У каждого ифрита есть название. Иди сюда, император.

Рюрик приблизился.

— Это, — я указал на одну из колб, — Ифрит Запредельного Страха. Он жил в моем пистолете, и я извлек его оттуда, чтобы разделить и переродить один из ифритов в божественного.

— Божественного?

— Самый высокий ранг ифритов. Такие нужны, чтобы остановить Пожирателя. Но я не об этом. Если бы можно было дать Пожирателю классификацию, очень условно его можно было бы назвать Ифритом Божественного Голода. Конечно, это очень неточное название, но, — задумался я, — наиболее близкое.

— И чего же он жаждет? Как собирается утолить свой голод?

— Пережить то, что переживал, во время своего рождения — бурю человеческих эмоций, которые возникают, когда разом погибают миллиарды.

— А выглядит он…

— Как облако космической пыли, — кивнул я, — это осколки моей родной Земли.

Император не ответил, поджал губы. Потом, наконец, заговорил:

— Как много времени тебе нужно, чтобы уничтожить эту падлу?

— На взращивание ифритов уйдет несколько суток, — посмотрел я ему в глаза, — их будет шесть, — указал я на колбы, — так как ореолов в этот раз нет, и часть энергии будет рассеиваться в пространстве, их КПД сильно упадет. Придется взять количеством. И нужно еще шесть человек. Шесть смертников.

— Смертников? — приподнял император бровь.

— Верно. Людей, внутрь которых будут помещены божественнные ифриты.

— Ну что ж, — вздохнул император, — это не проблема.

— Проблема, — отрицательно покачал головой я, — потому что каждый сосуд должен осознавать, что он умрет, и хотеть принять в себя ифрит. Хотеть по-настоящему.

— Что это значит?

— Это значит, не бояться.

— Я понял, — кивнул он, — я постараюсь подобрать людей. И оттянуть войну настолько долго, насколько смогу. Завтра мы принимаем делегацию из Рима. Будут обсуждаться насущные вопросы. Потянем время.

— Никто не хочет нападать первым, — проговорил я.

— Потому что никто не уверен в победе, но все хотят войны, а потому бояться. Мы сыграем на этом страхе. Дадим тебе время, Роман Селихов. Пока сильные мира сего плетут интриги, желая остаться чистенькими, и свалить все на других, главное сражение выиграешь для нас ты. Причем, — улыбнулся он, — невероятно малыми силами.

— Я посоветую еще ввести в городах комендантский час и усилить гарнизоны, — проговорил я, — по моим расчетам активность одержимостей в мире возрастет втрое через пять дней.

— Учту. Благодарю за своевременный совет, — проговорил император, — очередная проблема, которую нужно решать, — выдохнул император растерянно, — не хватало мне еще этих дворян.

— А что дворяне? — я вопросительно приподнял бровь.

— Те, кто связались с Тошибару, — посерьезнел император, — часть из них отреклись от японской компании, когда ситуация в мире обострилась. Часть, та, которую мы не успели остановить, убежали в Империю Восходящего солнца. Эти предательские скоты нашли себе новых хозяев. Но есть еще те, кто колеблется. И сейчас я решаю, что с ними делать.

— Я в ужасной ситуации, Салазар! — кричал Зосимов Младший, — меня вызывают в Великорусское посольство, пока его еще не закрыли! Они грозятся забрать отцовский бизнес, если я не вернусь в империю!

— Это не мои проблемы, — Салазар размял зажившие костяшки отрубленных Селиховым пальцев, — у меня есть другие. Мне не до тебя.

Они встретились в кабинете Салазара. Большой и просторный, выполненный в светлых тонах, он был комфортным, современным, но совершенно бездушным. Ни капли индивидуальности. Слазара это раздражало. Ему не нравился японский подход к делу. Рабочее место слесаря было столь же аскетичным, как и кабинет главного менеджера Тошибару. Только элита — древние феодальные кланы, строящие из себя самурайскую аристократию, позволяли себе роскошь и красивую жизнь.

— Не до меня? — занервничал Зосимов Младший, — от меня ушла жена! Сбежала вместе со своим братом в Москву! Они строят какие-то планы относительно моего имущества! Если я вернусь в Великороссию, то уже не вернусь в Империю Восходящего Солнца!

— Верно, — кивнул Салазар, — и тебя выкинут из Тошибару.

Младший выглядел ужасно: мятый костюм, лицо, и без того полное, отекло сильнее, под глазами красовались темные круги. Кажется, Зосимов не спал уже несколько дней.

— А если не вернусь! У меня отберут имущество, что осталось в Великороссии!

— Ну, — Салазар уставился на привлекательную азиатку, вошедшую в кабинет с подносом и принадлежностями для чайной церемонии, — тебе придется выбирать.

Зосимов не ответил, он только покосился на девушку. Та, очень стройная, одетая в короткую черную юбку и белую блузку, процокала на высоких шпильках к столу. Поставила поднос, на котором исходил паром маленький чайничек.

— Не хочешь ли присоединиться к моей чайной церемонии? Очень успокаивает нервы. А тебе сейчас это нужно.

— Я хочу, — процедил Младший, — чтобы ты приказал служанке уйти.

— Она ничего не понимает по-русски, — Салазар покосился на девушку, которая покорно ждала у его стола, — и надеется на мою благосклонность. Я же, надеюсь поскорее стянуть с нее блузку, когда церемония кончится. Стянуть прямо здесь, в кабинете. Поэтому я скорее выгоню тебя.

— У тебя тоже проблемы, — надул ноздри Младший, — японцы ищут повод начать войну, но не могут. Винят тебя в том, что ты не делишься всеми знаниями!

— Только поэтому я жив.

— И в том, что твоя выходка по дестабилизации РосАрмы провалилась! Они восстановились быстрее, чем ожидали японцы!

— У японцев херовая разведка, — Салазар нахмурился, ему начинал действовать на нервы этот разговор.

— Они считают, что ты хренова работаешь! Они не доверяют тебе! Думают, что ты слишком неуправляем! И потому боятся!

— Скажем так, — пожал плечами Салазар, — это небезосновательно.

— В империи, — продолжал ныть Зосимов, — я теперь чужой! Если я вернусь, стану отверженным среди аристократов! Мой бизнес, что остался там, станет хиреть, ведь никто не захочет вести дела с приспешником врагов! Даже этот сукин сын! Этот следак, как там его, кто собирал на Селихова компромат и то не выходит на связь! Последнее, что он прислал мне, это то видео, в котором сжигает всю папку с доказательствами в своем камине! Селихов обзавелся поддержкой императора! И следак испугался!

— И что мне с того? — грубо ответил Салазар.

— А то! Что благодаря мне ты теперь в Тошибару! Если я выберу покровительство японцев, то должен знать, что мое будущее будет тут обеспечено! Но ты! Ты тот фактор, почему они не доверяют мне! Потому что я привел тебя!

— Уж не хочешь ли ты сказать, — грозным тоном начал Салазар и вздрогнул, когда его перебил Зосимов.

— Отдай им все знания по этой своей ифриторике! Ты должен это сделать! Ты должен мне за то, что у тебя есть покровительство компании!

Младший раскричался и покраснел. Он замер перед сидящим за столом Салазаром, глубоко дыша.

— Должен? — Салазар встал и взял чайничек, медленно обошел стол, — ну ладно. Если уж должен, — он приблизился к Зосимову.