Соннасарнова. Элит (СИ) - Моргот Эл - Страница 29

И она искала его. Уже столько времени снова и снова предпринимая тщетные попытки найти того, кого она когда-то полюбила. Того, кто предал ее. Растоптал ее чувства, унизил и в конечном итоге уничтожил ее.

Она навсегда запомнила глаза. Страшные и равнодушные, холодные, как самые глубокие бездны Дуата. Горящие фиолетовым пламенем. Глаза Повелителя Теней.

Тогда она была глупа и наивна. Но больше она не попадется на эту удочку. Ферсаат вскочила на ноги. Непременно. Во что бы то ни стало, она разыщет его. И уничтожит.

***

Фира тихо и мирно посапывал, раскинувшись на полу. Сон его был безмятежен, аки сон младенца. Но его нарушили самым бесцеремонным образом. Кэйн проснулся от ледяной воды, которой тени окатили его в таком количестве, что хватило бы на огромную ванну.

— А-а-а! — закричал Фира, подскакивая с пола.

— Ооо, ты проснулся! Как спалось, моя радость? — самым елейным тоном осведомился Тейн с таким видом, как будто вообще случайно мимо проходил на кухню, кофе готовить.

Фира посмотрел на него очень обиженно.

Не проняло. Тейн продолжал вести себя самым невинным образом.

— Да ты весь промок… Теневое полотенце?

— Почему снова вода?! — возмутился Фира. — Сначала ты роняешь меня в пруд, теперь окатываешь ледяной водой! Изверг.

— Отнюдь. А теперь, сударь, раз уж вы изволили проснуться, не объясните мне, что это вы вчера устроили?

— Небольшое представление. Правда, удачно вышло? Я горжусь.

— Значит, это было спланировано? Ах, да… Лига…?

— Ни на что не желаю отвечать, пока не получу обещанное полотенчико! — воскликнул Фира, склонив голову и отжимая волосы. — Я похож на мокрого енота! — он выпрямился и посмотрел на Тейна глазами, полными укора.

На Фиру опустилось невесть откуда взявшееся черное махровое полотенце.

— Спасибо, — буркнул тот.

— Всегда пожалуйста. Так что?

— Что «что»? — раздраженно переспросил Фира. — Не видишь? Я занят. — Он вытирал полотенцем волосы, хотя уже осознавал, что все равно сейчас придется идти в душ.

Тейн внезапно вздумал проявить заботу, предложив Кэйну чашечку кофе. Фира зло фыркнул и вышел из комнаты.

***

— Так для кого ты устроил этот спектакль одного актера?

Они сидели на кухне. Кэйн, уже вышедший из душа, грел руки о чашку свежезаваренного кофейка, а Тейн навязчиво ожидал ответов.

— Ну а ты попробуй угадать, — вздохнул Фира.

— Так Кукловод все же не ты… — разочарованно вздохнул Тейн.

— Я два раза не повторяю, не повторяю два раза.

— И когда мы сможем узнать результаты?

— Ты сдавал какие-то анализы?

Вместо ответа Тейн хотел пнуть Кэйна, но не дотянулся и решил отложить на другой раз.

Тон Кэйна неожиданно стал серьезным. Эта манера резко переходить с шуток на деловой лад несколько сбивала с толку, и вместе с тем не давала времени уклониться от внезапного вопроса. Люди, застигнутые врасплох, чаще всего растерянно говорили правду. К удивлению, на Тейна это тоже часто действовало.

— Кукловод узнал текст Предсказания, однако… ему достался только оригинал, а написан он на шумерском. Ты его знаешь? Сможешь перевести?

Фира протянул повелителю теней планшет, на котором были открыты фотографии. Тейн задумчиво посмотрел на клинопись, изображенную на фото.

— И как именно ты узнал об этом?

— Пообщался с Кукловодом по "Cкайпу".

— Как мило. Интересно, когда?

— Да вот недавно.

Тейн скрестил руки на груди, всем видом давая понять, что без объяснений ничего делать не станет.

— Кира ушел, так что можем говорить свободно.

— Кто такой Кукловод? — Тейн был непреклонен.

— Я никогда не видел, как он выглядит.

— Тогда как вы общаетесь?

— Он не включал видеосвязь.

Ни на секунду не поверив, Тейн все же вновь перевел взгляд на планшет.

— Я давно уже не видел этот язык… Но моя память не подвержена синдрому забывчивости, так свойственному вам, людям. Пусть прошло около пяти тысяч лет, я могу это расшифровать… приблизительно. Ты же понимаешь, что подобные письмена трактуются приблизительно?

Тейн перевел взгляд на Фиру и с удивлением обнаружил, что тот смотрит на него округлившимися глазами и даже не моргает.

— Ты… хочешь сказать… что живешь уже больше пяти тысяч лет?! — наконец, смог выдохнуть безумный доктор.

— Около пяти, — спокойно согласился Тейн. — Я перестал считать уже очень давно.

— Пяти тысяч! Ты же… ты же древнее нашей эры!

Тейн нахмурился. Определение «древний» относительно себя самого никогда не приходило ему в голову. Да, с момента его появления во тьме Нави прошло много лет. Столетия слились в его памяти в туманную дымку, в фантасмагорический сон, лишенный отчетливых граней и точных контуров. Они тянулись так долго и пролетали так быстро, что он почти не различал человеческих отрезков времени. Свою жизнь в мире смертных он если и исчислял периодами — то периодами империй, когда целые цивилизации лениво проплывали перед его глазами, жадно ищущими красот человеческих творений и не замечающими мимолетности человеческих жизней. А цивилизаций было не так уж и много, в отличие от прожитых лет. Хотя "жизнью" свое сомнамбулическое странствие в карете из слоновой кости он бы, положа руку на сердце, назвать не смог. Но не объяснять же все это смертному!

Вместо объяснений, он, игнорируя Кэйна, который потянулся к его плечу, проверяя, не рассыпается ли Тейн, часом, в труху, занялся переводом предсказания.

— Слушай внимательно, — попросил он, отводя руку Кэйна в сторону. — Первая строка: люди уничтожат (или уничтожили, я не уверен) бога. Вторая строка: власть над самими собой. Думаю, имеется в виду власть богов над ними. Третья строчка: здесь нечто… вроде междоусобицы. Четвертая: сила оружия, сила земли. Пятая: в день падающих звезд родится… это можно перевести, как «сверхчеловек», думаю так. В шестой строчке говорится об уничтожении мира… или миров, я не уверен. А вот дальше больше конкретики. Седьмая строчка: в первый день Большого Безумия чудовище упадет с небес. Восьмая, — Тейн перелистнул фотографию, — во второй день Большого Безумия стрела… божественная стрела… уничтожит нижний мир. Или по-вашему ад, или по-нашему Навь, — пояснил он для Фиры. — Девятая строчка: в третий день Большого Безумия новый бог… будет карать. В четвертый день Большого Безумия звезды обратятся против… кого-то. Кого именно не уточняется. Одиннадцатая, последняя, строка: в пятый день Большого Безумия никто не будет считаться с человеком. Каким-то конкретно, но каким — не понятно.

Тейн замолчал, обдумывая переведенную только что информацию. Обращение к древнему языку растревожило не зажившие раны, и повелитель теней старался сосредоточиться на тексте предсказания, боясь вновь угодить во тьму своих воспоминаний.

Фира стал размышлять вслух, чем, сам того не подозревая, помог ему отвлечься от горестных дум.

— Люди уничтожат бога — это, возможно, об уничижении всех мировых религий, которое уже происходит. Кетер явно считает, что пророчество уже сбывается, они тоже могли растолковать так. Междоусобицы у нас тоже постоянно происходят в мире… А вот про день падающих звезд и сверхчеловека, думаю, они считают, что это Кира. Отец говорил нам, что мы родились в день падающих звезд. Тогда был очень сильный метеоритный дождь.

— То есть, твой брат — ключевое звено пророчества?

— Именно поэтому они так боялись, что он не очнется. Но вот что за Большое Безумие… Которое будет длиться пять дней. Интересно, это буквально?

— По моему опыту, пророчества редко стоит трактовать буквально, — авторитетно заметил Тейн, чем случайно напомнил Фире о своем почтенном возрасте.

— Может, к вам на «вы» обращаться, дедуль? — саркастично уточнил тот.

Тейн ничего не ответил, но стул под Фирой внезапно исчез, и тот рухнул на пол.

— Вздорный старикашка! — потирая ушибленные места, поднялся Кэйн.

— Не задирай старших, дитя.

Фира внезапно подумал, во сколько раз повелитель теней его старше, и поежился. Цифра была такой большой, что в голове не укладывалась.