Наша вина - Ron Mercedes - Страница 56

—О чем. . о чем вы говорите? — спросила я дрожащим голосом.

Медсестра посмотрела на меня сначала с удивлением, а потом с жалостью.

—Дорогая, самое болезненное – это, если у тебя выкидыш.

Что, черт возьми, говорила эта женщина? Боже мой! Но в этот момент все, казалось, замерло и слово «выкидыш» обрушилось на меня, как гигантский молот.

«Выкидыш», «выкидыш» «выкидыш» . . неважно, сколько раз я повторяла это в своей голове, это было невозможно, невозможно, потому что для того, чтобы был выкидыш нужно сначала забеременеть, а я этого не делала.

—Доктор сейчас придет.… Успокойся, я уверена, что все будет хорошо.

Что все будет хорошо? Что из того, что содержало слово «выкидыш», могло быть хорошо?

Мой разум начал ходить кругами, считать на пальцах, запоминать даты и числа и пришел к одному и тому же выводу: это было невозможно, невозможно. Это меня немного успокоило, потому что было очевидно, что эта медсестра понятия не имела. Я не объяснила ей насчет коробки, скорее всего, я получила какой-нибудь разрыв или что-то в этом роде, подняв такой большой вес, и это привело к появлению симптомов, похожих на симптомы . .

Потому что это было невозможно, верно? Прошло слишком много времени с тех пор, как я в последний раз.

Дверь открылась, прерывая мои мучительные мысли, и врач средних лет приветствовал меня формально.

—Как вы себя чувствуете, мисс Морган? —спросил он, подходя к тому месту, где я стояла.

Я не ответила ему, и он жестом велел мне лечь.

—Я собираюсь сделать вам УЗИ, хорошо? —сообщил он мне после того, как стянула с меня ночную рубашку и осторожно коснулся моего живота.

—Я не беременна, — заявила я и продолжала повторять это в своей голове, как мантру.

«Я не беременна, я не беременна, я не беременна. .»

Доктор с удивлением несколько мгновений наблюдал за мной.

— Ну, это мы увидим через несколько секунд, — сказал он, садясь рядом со мной и придвигая столик, на котором стоял сонограф, ближе. —Этот гель немного холодный, но это нормально.

Я почувствовала озноб, когда он намазал гель мне на живот. Затаив дыхание, я повернула голову, чтобы посмотреть, что он делает. Он провел по моему животу аппаратом, затем нажал кнопку и повернул экран, чтобы я могла видеть то, что видел он.

— Я думаю, это подтверждает, что вы были неправы, не так ли?

На экране, черно-белом и с мигающими точками, было видно изображение младенца. . и не крошечного младенца, нет, у этого ребенка были голова, ступни и руки, и он занимал большую часть экрана ультразвукового аппарата.

— О, Боже мой! — воскликнула я, поднося руку ко рту, от страха, от чистого, жесткого ужаса.

— Примерно шестнадцать недель, — сообщил мне врач, который, отпустив аппарат и как ни в чем ни бывало, снова повернул прибор, снова начал водить прибором по животу и нажимать разные кнопки. Я заметила, что он озабоченно нахмурился. Несколько секунд спустя, несколько секунд, которые показались мне вечностью, по всей комнате раздался необычный громкий шум. Мужчина облегченно вздохнул и повернулся ко мне: —У него есть пульс, мисс Морган.

Внезапно слово «выкидыш» приобрело совершенно новое значение, и я почувствовала, что снова падаю, но на этот раз в глубокую темную яму.

—Я теряю его? — спросила я дрожащим голосом. Врач снова повернул экран и указал мне на черное пятно, окружавшее ребенка; только увидев его, я поняла, что этого не должно быть.

—Это довольно большая внутриматочная гематома, положение, в котором вы находитесь, опасно, и учитывая, что вы только что узнали, что беременны, это дает мне понять, что вы полагали, что месячные продолжают приходить к вам регулярно, я прав?

Я наблюдала за доктором, пытаясь понять, что он мне говорит.

—Обычно они не очень регулярны, но да. . последние несколько месяцев у меня были месячные, может быть, они длились не так долго, как следовало бы, но я подумала. .

—Вы принимаете противозачаточные таблетки? —Спросил он меня тогда.

—Да, я принимаю их, чтобы отрегулировать свой менструальный цикл.

—Вы обычно пропускаете какие-нибудь приемы?

«Черт возьми!»

—Иногда я забываю выпить их, но пью их на следующий день с тем, что касается того дня. .

—Конечно, это положило конец противозачаточному эффекту, но это не главное, важно то, что ему постоянно угрожает выкидыш.

Мои глаза снова обратились к экрану ультразвукового сканера. Боже мой, это был ребенок . . ребенок, о котором я даже не подозревала, что он растет внутри меня.. ни о чем не заботилась… Боже мой! Я пила алкоголь. .

—Доктор. . я не знала, я понятия не имела… Я даже не заметила!

Он наблюдал за мной, сохраняя спокойствие.

—А теперь успокойтесь, хорошо? Мы проведем все необходимые анализы, чтобы убедиться, что с вами и ребенком все в порядке. Вы были бы удивлены случаями, которые существуют, подобные вашему. Изменения обычно начинают проявляться на третьем или четвертом месяце, так как до двенадцати недель матка все еще находится в малом тазу, и только когда она выходит за пределы этой области, беременность начинает проявляться. Поскольку у вас кровотечение, мы поместим вас в больницу, пока все не придет в норму, я не хочу, чтобы вы слишком переживали. Я знаю, вы только что узнали, что беременны, но очень важно, чтобы вы прямо сейчас полностью отдохнули. Как только кровотечение прекратится, я сделаю осмотр органов малого таза, чтобы измерить шейку матки; если все в порядке, преждевременные роды в будущем исключены.

«Преждевременные роды. .»

Боже, я чувствовала себя так, как будто внезапно оказалась в пузыре, где слова «ребенок», «преждевременные роды», «внутриутробная гематома» и «выкидыш» были полностью лишены смысла.

Я даже не задумывалась о том, что он мне только что сказал, я все еще воспринимала то, что было на этом экране, и меня засыпали словами, которых я не понимала и которых до сих пор не слышала.

—Медсестра придет, чтобы задать вам несколько вопросов, мы собираемся взять у вас кровь, чтобы исключить какие-либо дополнительные осложнения, хотя сейчас самое главное, чтобы гематома исчезла. Безопаснее всего, чтобы у вас был низкий уровень прогестерона; в этом случае мы сделаем все необходимое, чтобы ребенок развивался дальше. «Вы согласны?» —сообщил он мне тоном, который, как я предположил, пытался меня успокоить.

Я почувствовала панику, полномасштабную паническую атаку, я хотела убежать, исчезнуть из больницы и вернуться к тому, чем была моя жизнь всего несколько часов назад.

—Доктор. . мне всего девятнадцать, я еще не готова стать матерью.

Он кивнул и любезно подошел ближе.

— Это не входило в ваши планы. . я понимаю, — тактично ответил он мне. —Но ребенок существует, и есть также риск, что вы можете потерять его. Вы молода, у вас впереди несколько сложных месяцев, вам понадобится поддержка окружающих. Вы знаете, кто отец?

«Отец»

Николас Лейстер был отцом этого ребенка. . и он был на другом конце страны, с другой женщиной, после того, как совершенно ясно дал понять, что не хочет снова становиться частью моей жизни.

—Я. . я знаю, кто он, но. . я не могу ему сказать.

Как раз в этот момент вошла медсестра, и врач повернулся к ней, чтобы рассказать ей все, что они должны были со мной сделать. Она улыбнулся мне, чтобы подбодрить, прежде чем уйти. Как только он ушел, медсестра подошла ко мне, чтобы похлопать меня по руке.

—Тебе нужно успокоиться, дорогая, — сказала она, когда в комнату вошла другая медсестра, и они вместе занялись моим телом. —Мы найдем способ снабдить тебя витаминами и обезболивающим, чтобы ты могла отдохнуть. Когда ты проснешься, я уверена, что все станет лучше.

—Нет, нет, я не хочу успокоительного. Вы этого не понимаете! Этого не должно было случиться, я не готова быть матерью, я не должна быть матерью, вам ясно? Мне сказали, что забеременеть очень маловероятно, почти невозможно, и теперь. .

—Ты на четвертом месяце беременности, дорогая, и, судя по твоей истории