Бубен Костяного принца (СИ) - Парсиев Дмитрий - Страница 63

- А на речке что увидел?

Прохор хмыкнул, он отдавал себе отчет, что заставил товарища померзнуть, на холме долго пробыл.

- Они мост восстанавливают.

Ефим решил, что ослышался.

- Что они делают?

- Ты не ослышался. Люди, когда уходили, не стали мост совсем рушить. Так… - Прохор покривился, - С двух пролетов доски поснимали, видать, думали это достаточно.

- Погоди, Прохор, я что-то ни топора, ни пилы не слышал. А я был недалеко.

- Ну, про топоры и пилы ты загнул. Из леса жердины тащат, накидывают криворуко. Но и это уже из ряда вон.

- Согласен… Умнеют… Не хотят значит в холодной воде морозиться, - Ефим помолчал, задумавшись, - Так это что, из-за вожаков? Вожаки же у них самые разумные?

- Сдается мне, что не только из-за вожаков… а я вот как подумал, - Прохор глянул на друга, прищурив глаз, - У нас говорят, ум хорошо, а два – лучше. А у них так вовсе складчина, чем их больше, тем они умнее.

- Это что получается, когда они всем скопом перед Северградом соберутся, и впрямь могут за топоры взяться?

- А вот шут их знает, - Прохор со значением округлил глаза, - Ладно, пора на связь выходить, отчет давать.

- До вышек-то не дотянемся, - озаботился Ефим, - Далеко отсюда до вышек.

- По воде посыл дадим. Обещали, что «медвежьим» способом тоже ловить будут.

Прохор оказался прав. Когда они с Ефимом подошли к воде и по ней переслали отчет, недалеко от северградской крепости у небольшой озерной проруби, похожей на рыбацкую, дежурный принял сообщение на нифриловый прибор и сразу подал знак караульщику на стене, что от разведчиков прибыло очередное донесение. И уже через считанные минуты, князь Верес получил сведения о том, что Поднятые движутся в предсказанном направлении и сливаются при этом в столь крупные соединения, что даже находят целесообразным «восстанавливать мост».

Отпустив посыльного, что передал записку с сообщением, Верес зачитал ее вслух собравшимся в переговорном зале правителям.

- Что-то я не вполне понял толкование вашего разведчика, - сказал царь Фарадор, - Что это значит: «у них складчина, и чем их больше, тем они умнее»?

- Я тоже хотел бы услышать пояснения, - поддержал Фарадора Азумхан.

И Вакула, и Миха, и Карина, и лисий барон, и заячий король, и еще два десятка знаменных правителей, возможно впервые в истории, собравшиеся не в зале сновидений, а в живую, телесно, в северградской крепости, тоже хотели получить эти пояснения и смотрели теперь на князя.

- Вы все согласитесь, что Поднятые являются порождением нифриловой могии. Для наглядности примера напомню, что у меня на горе Белроге есть нифриловая башня, - князь начал свое пояснение издалека, - И вся башня состоит из копеек. Знаете, почему?

- Из копеек? Это любопытно… продолжайте, князь.

- Решетка у копейки – три на три ячейки. Четыре пары и одна ячейка как бы лишняя. Но если взять две копейки, эти две лишние ячейки объединяются в новую пару.

- Это мы все и так знаем, князь, дальше!

- В моей нифриловой башне копейки сложены в столбики по девять штук ради той самой лишней ячейки. Те девять, сложены в ряд по девять, а девять стопок в коробки девять раз по девять стопок. А коробки тоже сложены по девять штук в ряду, и так далее… Каждая совокупность монет составлена так, чтобы оставалась лишняя ячейка.

- И что это дает?

- То, что все эти «лишние ячейки», а их в башне по числу копеечных монет, объединяются особым образом и превращаются в очень крупную отдельную монету. А вы знаете, чем крупнее монета, тем сложнее у нее решетка: у копейки - двумерная, у пятнадчика - трехмерная, а если представить монету намного крупнее рубля – то получаются все четыре измерения с соответственным объемом памяти, увеличенным еще на один порядок.

- И как это связано с мертвяками?

- Так они тоже как ходячие монеты. По одиночке они малоразумны как копейки. А собравшись в многотысячное войско, они становятся как моя нифриловая башня, способная хранить, обрабатывать и передавать огромное количество образов.

- Вот оно что… - протянул Азумхан, - Так может поторопились мы сгонять их всех в одно место?

- Не думаю, - ответил князь, - Когда они все здесь соберутся, побить их будет очень трудно. Это будет самое тяжелое сражение за всю нашу историю. Но зато уже к следующей весне крестьяне смогут вернутся на свои поля и посеять хлеб. А иначе, мы будем зачищать континент не один год. Слишком много людей за это время поумирает от голода.

- А если мы проиграем это сражение?

- Обязаны победить, - жестко отрезал князь, - Лукавый уже показал свое лицо. У нас нет времени на игру в долгую. Если мы не остановим мертвую орду прямо сейчас, следующий его удар будет для нас смертельным.

- А как победить? Мы собрали войско в тридцать тысяч, а сколько против нас выйдет Поднятых? Триста тысяч, а может и больше!

- Я не зря начал с рассказа про нифриловую башню, - сказал князь, - Ее возможности основаны на так называемых лишних ячейках, что выступают связующими звеньями. Она выложена в виде пирамиды. При этом самая верхняя монетка увязывает собой всю пирамиду. Так же и у поднятых. Выбей у них самого главного вожака, - они на порядок утратят разумность. Выбей следом их капитанов, малых вожаков, – они превратятся в стадо, нам останется пустить их под нож, как баранов.

- Я не знаю, как там работает эта девятая ячейка в башне, - взял слово Вакула, - Но то, что без вожака любое войско превратится в стадо, соглашусь целиком.

- Молодец, Вакула. Верно мыслишь, - поддержал его лисий барон, - Давайте думать, как повалить вожака.

- Сразу скажу, задача эта будет не простой, - сообщил князь, - Вожак вперед ни за что не полезет. Будет прятаться в глубине войска. По докладам разведчиков, он еще и окружил себя самыми сильными особями.

- Что-то вроде личной охраны?

- Полагаю, не просто охрана, они и есть его капитаны.

- Неужели никак его не выманить?

- Никак, - ответил князь, - Но может сработать уже проверенная тактика навязанного боя. После того как вожак кинет в сражение основные силы, мы нанесем неожиданный удар с тыла, прорвемся и кончим вожака.

- А каковы будут потери?

- Трудно сказать, - князь пожал плечами, - Все зависит от того, как быстро мы до него доберемся.

- А что же бубен? Разве его звук не обладает для них неодолимой силой?

- К сожалению, недостаточной, чтобы заставить их полезть штурмовать крепость, - сообщил князь, - Видимо их вожак способен сопротивляться зову бубна. Если хотите, можем подняться на стену, сами все увидите.

С высоты крепостной стены перед правителями раскинулось ледяное озеро. Две реки, берущие в нем начало, закованы льдом. Одна река – Хонара, уходила на юго-восток, вторая – Бунара, ломаной линией терялась в лесах в юго-западном направлении. На лед мертвяки не выходили, ограничивая себя сушей между озерным берегом и двумя истоками рек. Зато все междуречье, насколько хватало глаза, было заполнено шевелящимся «нечто». Будто зараза сплошь покрыла белую поверхность земного тела черным шевелящимся ковром паразитов. Кто-то из правителей присвистнул:

- Сколько их там?

- Под пятьсот тысяч, - ответил князь, - Разведка докладывает, что собрались почти все. Вожак, по всей видимости, тоже здесь.

- Вы точно знаете, что он здесь? – спросил Фарадор, вглядываясь в призванную зовом бубна мертвую орду. Отсюда она казалась неисчислимой.

Вместо ответа князь достал переговорное устройство, засветил и коротко приказал:

- Гоблина на стену позовите. Вышки подключать уже не надо.

Через пару минут к ним поднялся маленький гоблин, бубен в его руках казался огромным как тележное колесо.

- Чачу, - обратился к гоблину князь, - Выдай нам пошаманистей. Постарайся расшевелить упырей.

Гоблин важно кивнул, постоял немного, настраиваясь, а после затянул какой-то речитатив на своем гоблинском наречии и, приплясывая, заколотил в бубен. Кто видел это впервые, если не рты, то глаза пораспахивали, настолько это выглядело необычно.