Бубен Костяного принца (СИ) - Парсиев Дмитрий - Страница 4

О том, чтобы начать тесать камнем по камню и думать не приходилось. В потемках много ли надолбишь, да и люди спят. Аким решил попробовать его стачивать. «Ш-ш-ширк, - он провел галькой о гальку, - ш-ш-ширк». Аким понял, что все равно получается слишком громко, и накинул себе на руки куртку. Сработало, толстая куртка гасила звук почти полностью.

Сейчас торопиться было некуда, и Аким вдумчиво затачивал предполагаемое зубило, время от времени проверяя острие пальцем на ощупь. Получалось довольно сносно. Он увлекся и потому чуть не прозевал чиркнувший холодком дух опасности. «Оп-па, - его проняло, - А Вася-то верно прочуял». Он уже не сомневался, к ним кто-то крадется. Аким первым порывом хотел будить Васю, но сам себя одернул, - «да ну, маленький, что ли, сам не справлюсь?» - он перекинулся на волка, благо, быстро оборачиваться на войне научился.

Резкому черно-белому видению хищника тьма помехой больше не являлась. Он тут же определил, что крадется к ним всего один, и что этот одиночка сочится страхом. Пришла мгновенная уверенность, собирается он не убить, но украсть. Если бы Аким оставался в человеке, то скорее всего его бы умышленно спугнул, в крайнем случае обошелся угрозами. Но разум зверя полумер не приемлет, если сейчас же вора не покарать, то на смену одному придет следующий.

Аким сдерживал себя, как сидящий в засаде зверь, до тех пор, пока воришка не запустил руку ему карман, и тогда ударил в лицо своим недоделанным зубилом. Тот успел дернуться, но похоже сделал себе только хуже. Каменный зуб глубоко рассек кожу по всему лбу, и хлынувшая кровь мгновенно залила ему глаза. Неудавшийся похититель с воем кинулся куда-то в сторону, запинаясь о лежащие тела, перебудив весь барак.

- Ворье! Держи вора, - глухо почти пролаял Аким, не потому что действительно собирался его ловить, а чтобы все остальные поняли, что здесь произошло. И для закрепления причинно-следственной связи в умах соседей по бараку добавил, обращаясь не к кому-то лично, а, следовательно, ко всем сразу, - Еще раз попробуешь украсть, я тебе его в горло забью.

Представление удалось на славу. С рассветом, когда их подняли строиться на работу, поселенцы, тройку Волков, вооруженных каменными «заточками», обходили стороной, лишь шептались за спинами, пересказывая ночное происшествие жильцам других бараков и указывая пальцами на того «несчастного» с жутким порезом через весь лоб.

- Аким, ты чем его так распластал? - тихонько уточнил Вася, пряча ухмылку.

- Пока вы дрыхли, зубило изготовил, - похвастал Аким.

- Хороший прием, - похвалил Макар, - Один удар и противник слеп.

Когда их привели на рабочий участок, Аким думал вместе со всеми добывать тростник. В несколько ударов завалив сочный толстый стебель, порадовался «производственной мощности» своего зубила, но Вася его остановил.

- Акима, кати на сушу продолжать в том же духе, - сказал он, - С хорошим орудием мы вдвоем с Макаром и тройную меру быстрее наберем. Давай твою стамеску и иди делай еще одну.

Аким отдал Васе обагренное кровью орудие, вздохнул и побрел на сухой берег. Он насобирал очередной запас гальки и пошел к валуну, что уже послужил ему рабочим столом. У валуна его поджидали двое надсмотрщиков Кабарры.

- Эй, что ты тут мастеришь? – угрюмо спросил один из них.

Аким пошарил в кармане, нащупывая одну из испорченных заготовок, вынул и передал помощнику. Тот брезгливо покрутил в пальцах колотую гальку.

- И что, твои дружки ради этой дряни за тебя вкалывают? – в его словах звучало не столько недоверие, сколько презрение.

- Уж всяко лучше, чем голыми руками, - Аким пожал плечами.

- Ну, может и так, - надсмотрщик небрежно швырнул Акиму заготовку, вынул из ножен внушительное черное мачете и с одного удара перерубил молодое деревце, - Вот чем работать надо, да? Я за пару часов меру бы делал.

Надсмотрщик самодовольно рассмеялся и подмигнул своему товарищу. Удовлетворив любопытство и чувство собственной значительности, оба развернулись, нацеливаясь к своей костровой полянке. «Цвети аки роза и вали отсюда, - подумал Аким, - без тебя хлопот хватает». Он уже было понадеялся, что внимание начальства на этом исчерпалось, но тут увидел, что к нему идет Кабарра самолично.

- Я чего-то не понял, - начал бригадир нехорошо, ибо явно был человеком, которому проще убить, чем совершить нацеленное на понимание усилие ума, - Дня не прошло, как ты здесь появился, а уже порезал поселенца. С остальных работников третий пот сошел, а ты еще ног не замочил. Ты в «верхи» что ли метишь?

- Да ты чего, Кабарра? - Аким изрядно струхнул, поняв, что недалекий бригадир умудрился рассмотреть в нем своего конкурента, - Я подмастерье. Меня парни отрядили хоть маломальское орудие для работы им смастерить. Сам знаешь, голыми руками тростник ломать, с голоду быстро сдохнешь…

Аким протянул бригадиру ту же колотую заготовку, что до этого показывал надсмотрщикам, но тот даже смотреть на нее не стал.

- Значит так, - прошипел Кабарра злобно, - Ты со своими дружками будешь сдавать одну меру сверху лично мне. Ага. И работайте, как хотите.

Он постоял еще, сверля Акима взглядом. Но Аким понимал, возмущаться сейчас будет не только неполезно, но и очень вредно для собственного здоровья. Убедившись, что Аким рта раскрывать не собирается, Кабарра ухмыльнулся, погано, как и обычно, и неторопливо пошел прочь. Когда Акима оставили в одиночестве, он отправился к друзьям пересказывать грустные новости, однако Вася, вопреки всему, обрадовался:

- Ты, Акима, не расстраивайся, - он ободряюще сжал ему плечо, - С хорошим орудием мы и двойную меру с Макаром легко сделаем. А так даже лучше. Бригадир теперь имеет от нас свою выгоду. Где надо прикроет, где не надо сквозь пальцы посмотрит.

- Вася дело говорит, - согласился Макар, - Действуем дальше в том же порядке. А как сделаешь мне зубило, берись за топоры.

- Вы что, братцы? Вы серьезно? – Аким опешил, - Топор-то я как сделаю?

- Это тебе лучше знать, - Вася усмехнулся, - В этих делах ты у нас самый башковитый.

- Вот и поговорили, - Аким тяжко вздохнул и побрел на сухой берег.

Второе зубило, обрадовав Макара, он сделал довольно быстро. Все ж таки и навык кое-какой наработал, и чувство камня появилось. После того как расколотил пару десятков камней, начал понимать, какие для обработки годятся больше. Во время работы мысли подспудно крутились вокруг затребованного Макаром топора. Он довольно долго впустую перебирал разные подходы к его изготовлению, а потом как вдруг щелкнуло что-то. «Камень, палка да веревка. Примитивный каменный топор первобытного человека. История древнего мира за пятый класс, - Аким даже вспомнил картинку из учебного пособия с изображением волосатого неандертальца и про себя усмехнулся, - А еще говорят, знания со Старшей Сестры в этом мире бесполезны».

Конечно, никакой веревки у него не было, но из кожаной куртки вполне можно нарезать узкие полосы. Все равно в ней жарко, и, если укоротить ее до уровня талии, даже удобней станет. Теперь палки. Растительности вокруг хватало, но вырубить прямую палку, пусть и короткую, было не из чего. Болотные деревца тянулись стволами и ветвями к воде, изгибаясь в любые причудливые линии кроме прямых. Но тут Акима осенило, что ручка топора прямой быть и не должна. Она ж гнутая! Он прикинул, какие орудия понадобятся для обработки древесины, для резки кожи и, наконец, из чего и чем мастерить сам топор. По всему выходило, опять надо идти на поиск подходящих камней.

К концу рабочего дня он еще даже не взялся за изготовление топора, зато подготовил себе нужные орудия: острый скребок, чтобы резать кожу, зубило, чтоб тесать древесину, битки, чтоб оббивать камень. Когда надсмотрщики прокричали об окончании работ, Аким собой был вполне доволен. Он рассовал по карманам плоды своих трудов, сожалея об отсутствии котомки, и помог парням распределить добытый тростник на четыре части.

Кабарре отложили меру с хорошим запасом, отчего остальные три части получились явно неполными.