Мой любимый преступник (СИ) - Савицкая Элла - Страница 17

- Спою для тебя сегодня же, - выдавливаю из себя подобие улыбки и даже осмеливаюсь провести пальцами по щетине на волевом подбородке. Поворачиваюсь к Кате и виновато пожимаю плечами.

- Соберемся через несколько дней.

- Ладно, как скажешь, - теперь уже просто знакомая обводит нас еще раз недоверчивым взглядом, наспех прощается и утаскивает Кирилла из магазина.

Только сейчас, когда магазин пустеет и на стене громким стуком тарабанят стрелки часов, подкатывает неловкость. Я стою в объятиях абсолютно незнакомого парня и больше не чувствую страха. Он только что вытащил меня из болота, в которое я была немилостиво спущена своими же близкими людьми. А еще я, кажется, флиртовала с ним.

- Спасибо, - скованно благодарю и осмеливаюсь посмотреть на Диму, – Можешь больше меня не обнимать.

- Что, даже без истерик? – размыкает объятия и отходит на шаг, засунув руки в карман джинсов. Выглядит удивленным.

- Каких истерик?

- Ты же каждый раз возмущаешься, когда я хотя бы пальцем тебя трогаю.

- Ты для благой цели, - пожимаю плечами и складываю инструкции к паре телефонов, которые показывала покупателю еще десять минут назад.

- Разве у тебя завтра день рождения? – интересуется, занимая прежнее место на стуле.

- Нет. Мой день рождения был на прошлой неделе, но так как я отмечала его с родителями, еще до отъезда пообещала всех собрать, когда вернусь. Мы правда все праздники гуляем вместе. У нас на удивление дружная группа.

- Я заметил, - не без иронии отмечает Дима, и я грустно улыбаюсь.

- На самом деле я в шоке, - признаюсь, тяжело опускаясь на стул и аккуратно откладывая буклеты в угол стола.

- Из-за него?

- Нет! Что ты! Что он собою представляет, я поняла еще давно. Обидно, когда из меня делают дуру.

- Ты правильно сделала, что не позволила им унизить тебя. Никогда и никому не давай себя в обиду.

- Сказал тот, кто держит меня в заложницах, - съязвила и тут же за щеку себя укусила. Вскидываю взгляд и натыкаюсь на его на удивление серьезный.

- Во-первых, я не унижаю тебя, во-вторых, у тебя было сегодня как минимум два или три шанса попросить друзей или просто покупателям шепнуть на ухо, чтобы вызвали полицию, но ты этого не сделала.

А ведь и правда. Я осознаю только после его слов, что могла бы воспользоваться любым подвернувшимся случаем, чтобы сдать его, но не сделала этого. Его глаза все еще в метре от моих ищут ответа на незаданный вопрос, но как я могу что-то ответить, если и сама в растерянности?

- Я пообещала, что не предприму попытки сбежать, - нахожу первое попавшееся объяснение и сама понимаю, как глупо оно звучит.

- Ты бы и не сбегала. Спокойной бы ждала приезда полиции, - Дима откидывается на стул и засовывает в рот откуда-то взявшуюся зубочистку. – Ты ведь не боишься меня больше, Ань.

- Нет, - признаю лишь отчасти. Мне на самом деле не страшно больше находиться с ним рядом, и я в принципе уже просто играю по его правилам, только все еще не понимаю почему. Хотя нет, понимаю. Потому что он не кажется мне таким уж опасным, каким казался еще вчера утром.

- Тогда почему ты все еще здесь? Исходя из того, что я о тебе узнал – ты правильная, помешанная на чистоте, безотказная в помощи девочка. А я тот, кого ищет полиция целого города, - тут он разворачивает ко мне ноутбук и кивает на экран, на котором открыта страница с его фотографией в профиле розыска.

Я неосознанно прилипаю к ней взглядом, вспоминая все те отрицательные эмоции, появившиеся у меня при первом взгляде на нее на вокзальном стенде, а потом перевожу глаза на Диму, расслабленно откинувшегося на стуле и перебирающего языком зубочистку. Ощущение, что я смотрю совсем на другого человека. Нет, на фото точно он. Просто видимо это мое подсознание изначально так отреагировало. Мы верим в то, что нам безапелляционно предоставляют как факт. Но факты очень часто подтасовывают. И теперь, зная Диму лично, это фото больше мне не кажется таким устрашающим. В противовес ему идут все те поступки, которые он мог бы совершить в отношении меня, но не совершил.

- Я не знаю, - пожимаю плечами и понимаю, что наблюдаю за тем, как он медленно языком переносит зубочистку в другой угол губ. Поднимаю глаза и сталкиваюсь с его прищуренным взглядом. – За что тебя ищут? – этот вопрос не дает покоя уже больше суток, и я естественно понимаю, что вероятность того, что он признается мизерная, но столбенею, когда слышу равнодушное:

- За убийство, - сердце вздрагивает, и я начинаю лихорадочно искать в выражении его лица хотя бы какие-то эмоции, но оно спокойно, словно он только что сказал о чем-то несуществующем.

Глава 13

- Кого ты убил?

- Аня, ты сворачиваешь на опасную тропинку.

- Ну, я же по собственному желанию на нее сворачиваю.

- Не все тропы ведут на поляну с разноцветными шариками, есть и такие, которые могут завести в дремучий лес, куда Красной шапочке ходить запрещено.

- Потому что там меня ждет серый волк?

- Скорее охотники, а они в наше время опаснее самого волка, потому что охотятся на любую дичь и на зайцев в том числе. Особенно белых и пушистых.

Крепко сцепляю зубы, понимая, кого он имеет в виду, и это его «заяц» раздражает больше, чем, когда Кирилл называл меня «детка».

Резко встаю и делаю два шага к нему, чтобы с силой ткнуть пальцем в стальную грудь.

- Я тебе не заяц, - Дима откидывается на стуле, с интересом рассматривая меня снизу, и раздражая еще сильнее, - Ты меня совсем не знаешь. И поверь, я могу за себя постоять.

Он вдруг выкидывает зубочистку и встает, оттолкнувшись руками от подлокотников. Я от неожиданности делаю шаг назад и оступаюсь, чуть не падая, но сзади расположена столешница, благодаря которой я не оказываюсь на полу. Дима прилипает ко мне вплотную, нависая сверху так, что мне приходится задрать голову. Внутри что-то сжимается, когда я снова чувствую его запах так близко. Меня охватывает ступор от собственной реакции и вспыхнувшего желания провести по крошечному шраму на его щеке пальцем. Но Дима обездвиживает меня тем, что поднимает руку и сам гладит шероховатыми пальцами мой подбородок. Очень мягко, но уверенно, распространяя электрические волны вниз по шее.

Во мне все натягивается как струна, когда он склоняется, и аромат его тела врывается в легкие. Двоякие чувства охватывают сознание. Правильно было бы оттолкнуть обманщика, не сдерживающего обещание, но кажется сейчас тот самый первый раз, когда мне не хочется поступать правильно. Его пальцы проводят по подбородку и касаются моей нижней губы, отчего меня тут же бросает в дрожь. Его глаза как трясина, затягивают на самое дно, и я не сопротивляюсь. Это как с зыбучими песками. Начнешь брыкаться, и затянет быстрее. Сглатываю, когда он переводит взгляд на мои губы, нагло очерчиваемые его пальцем, и зелень в его глазах становится цвета того самого дремучего леса, о котором он говорил всего несколько минут назад. Острый кадык на мощной шее дергается, и Дима резко убирает руку с моего лица.

- Тогда борись за себя, Аня. Еще, по крайней мере, пару дней, потому что я задумываюсь о том, чтобы нарушить обещание.

Дима отходит так же внезапно, как и подошел, достает из рюкзака пачку сигарет и молча уходит к выходу. Я же едва дышу и глубоко внутри ругаю себя за то, что чувствую разочарование оттого, что он ушел. Щеки горят, а сердце готово пробить дыру в грудной клетке. Он только что сказал, что не может больше не касаться меня, а это значит, что его тянет ко мне так же как и меня к нему? Или он просто хочет меня, чтобы снять напряжение? Обессилено падаю на стул и хватаю Юлькину бутылку с колой, чтобы выпить залпом сразу половину.

Господи, ну за что? Почему из всех мужчин нашего города на моем пути должен был попасться именно он? Бросаю взгляд на выход, где Дима стоит, облокотившись на стену плечом, и глубоко затягивается. Идеальный четкий профиль завораживает, и я роняю лицо в ладони. Когда это произошло, что страх перерос в увлеченность? Как так? Ведь еще вчера я ненавидела его, а сегодня дыхание спирает и ноет где-то в районе желудка стоит ему оказаться рядом.