Вредина для мажора (СИ) - Сью Ники - Страница 25

– Уймись, женщина, – перекрестился в шутку этот умник. Я взяла пакетик с чаем и специально заварила ему покрепче. Пусть бодрствует ночью.

– Она мне так и сказала: «что это твой парень не может приютить тебя? Или вы уже все…» – фальцетом выпалила я. Поставила кружку перед носом Фила, затем принялась заваривать напиток себе.

– Ну, так ответила бы, что может. Вон вся хата в твоем распоряжении. Живи не хочу. Ты сама свинтила с утра.

– Не боишься? – фыркнула я. Уселась на стул, притягивая кружку к себе.

– Тебя что ли?

– Что возьму и останусь!

– Ой, напугала, – показушно покачал он головой. Потом еще так улыбнулся, будто я сказала самую нереальную в мире глупость.

– Все! Объявляю тебя своим соседом! – заявила, достаточно громко.

– Парнем своим лучше объяви. Недельки на две. Потом сама меня бросишься. Да к тебе после этого еще пацаны штабелями повалят.

– Тебе врача вызвать? Спустись с небес, Ром. Думаешь особенный? Ха и еще раз Ха!

– Ну-ну, – усмехнулся этот дамский угодник. Мне хотелось встряхнуть его как следует. Что возомнил о себе?! После него парни повалят? Я что вещь? Ох, злость новой волной прошлась сверху вниз по телу.

– Скажи всем, что мы… – я осеклась. Идея правильная и быть девушкой Фила мне не хотелось. Вообще никогда и ни за что. Однако если он объявит об этом, то многие будут еще больше тыкать пальцем. Они и сейчас посмеиваются, мол, да она, да как, бред. Ситуация хуже некуда.

– Знаешь, Рина, ты первая девушка, которую мне приходится уламывать.

– И что? – не поняла, к чему он клонит.

– Да так, – уклонился от ответа Роман. – На кое-какие мыслишки наводит. Ладно, я спать. До завтра, вредина.

– Эй! – крикнула я. – Кто из нас еще вредина!

– Топнуть ножкой не забудь, вредина, – последнее слово Фил выделил иронично улыбаясь. Затем все же поднялся и направился в зал. Я думала высказать ему еще пару ласковых, но не решилась. Крыша над головой и теплая кровать говорят, что этот человек еще не упущен на сто процентов. Что-то хорошее в нем есть. Пусть и совсем скромный процент.

20.2

Удивительно, но этой ночью я спала хорошо. Стоило только плюхнуться на подушку, как моментально провалилась в сон. Утром открыла глаза, потянулась, вдохнула полной грудью. Да, жить в квартире Ромы мне искренне не хотелось. Более того, я глубоко убеждена, что даже справедливостью здесь не прикрыться. Он хоть и придурок, но соседок себе выбирала я сама. Где были мои глаза, когда Нинке помогала с курсовой, или когда прикрывала Кристинку на первом курсе от ее родных.

Нет, Фил, конечно, доставил проблем, однако помог открыть глаза на подруг. Хотя разве это можно назвать дружбой? В голове не укладывалось, как мы вообще могли все это время общаться? Как могли жить под одной крышей и делиться душевными переживаниями?

Откинув грустные мысли о былом, я пошла в душ. Благо кое-как разобралась уже с кнопками. Правда регулировать поток горячей и холодной воды все еще было сложно. Зачем такие навороченные кабинки? Непонятно.

После водных процедур, посушила волосы, даже вытянула их. Не знаю зачем, настроение хорошее. Вроде обещали солнечную погоду. Почему бы чуточку себя не приукрасить. Я даже глаза подвела больше обычного. Влезла в старенькие джинсы, накинула сверху широкую худи и уже планировала готовить завтрак, как в коридоре столкнулась с Ромой.

Он стоял, оперившись о дверной косяк. На плечах накинуто одеяло, словно длинная мантия, а волосы торчали в разные стороны. Я и сама не поняла, но неожиданно Филатов показался таким милым. Домашним что ли. Совсем не похожим на себя обычного.

– Утречко, – кивнула ему, все еще нагло рассматривая.

– Кать, у меня так голова болит. Ты можешь посмотреть градус? – Рома вытащил из-под одеяла градусник и протянул мне. Вид у него, в самом деле, не очень. Веки опущены, щеки слегка алого цвета, а губы бледные.

– Тридцать восемь и пять, – шокировано произнесла я. Еще раз глянула на парня, и честно сказать растерялась.

– А я думаю, что так морозит-то.

– Горло болит или… ну что-то болит вообще? – испуганно спросила. Сама я болела, конечно, всяким разным. Но последний раз такая высокая температура была в школьные годы. Сейчас если до тридцати семи дойдет, хорошо.

– Голова только и тело ломит, как у Шарика. Помнишь? – он натянуто улыбнулся, а затем поплелся обратно в зал.

Я потопталась на месте, растерянно смотря в след Роме. Потом поняла, что надо бы дать ему жаропонижающие. Только где взять его? И есть ли вообще у этого Альфы таблетки? Кинулась тут же на кухню, давай шерстить ящики. Сверху прошлась, снизу, но везде пусто. Вернулась к себе в комнату, порылась в вещах, но у меня в аптечке ничего такого не было.

Время еще как назло поджимало. Либо выходить через десять минут, либо опоздаю на первую пару. Даже если пробок не будет, что мало вероятно, все равно есть вариант опоздать. С другой стороны, Филатов еле живой. Совесть не позволит кинуть его в таком состоянии. Плохой или хороший, любой человек нуждается в помощи.

Я вздохнула, глянула в телефоне какие пары на сегодня стоят. Грамматику английского можно пропустить, не страшно, по физре придется принести доклад. Физрук у нас в этом плане почитать любит. А вот с менеджментом попадос. Заставит отработать.

Закинула телефон в задний карман джинс. Заглянула еще раз к Роме, который лежал, словно в кокон завернутый. Вид его меня не порадовал. Тем более в последнее время вирусов много ходит. Ладно! Не договорюсь же с совестью. Не позволит она мне бросит Филатова одного. Не с таким высоким градусом.

В итоге я накинула куртку и побежала в аптеку. На улице тучки находить начали, ветер поднялся. Хотя час назад было солнечно.

До аптеки добралась быстро. Она буквально через дорогу находилась. Купила целый пакетик, потом еще заглянула в продуктовый. Когда человек болеет, аппетита нет особо. Помнится, мама меня всегда куриным бульоном кормила. Вот и я взяла курочку, немного овощей, мед, малиновое варенье и лимон.

Вернулась домой, а в квартире тишина такая, аж страшно. Вдруг Роме еще хуже стало? Скинула с себя куртку, пакеты бросила у входа и с таблетками забежала к нему в комнату. Сердце сжалось в груди, натянулось, словно струна.

– Ром, – позвала осторожно, наклонившись. Филатов ответил не сразу, но все же открыл глаза, лениво приподнялся. Я коснулась ладошкой его лба, и ахнула. Кипяток.

– Горячий? – хрипло спросил он. Не смотрел на меня, глаза такие больные, поникшие.

– Сейчас воду принесу. Подожди.

На ватных ногах я все же добежала до кухни. Налила целый стакан воды, помнится в такие моменты нужно пить больше жидкости. Фил послушно и таблетку съел, и запил ее. Потом снова плюхнулся в кровать, уткнувшись носом в теплое одеяло.

На пары я так и не пошла. Какие уроки, когда дома больной мужчина? Он тут не то, что поесть, даже лекарство взять не может. Правда и температура не падала. Это меня волновало. Мы градусник проверяли через каждые два часа, а там все те же тридцать восемь.

К обеду я сварила бульон. Ничего особо туда добавлять не стала. Разбила на две части. В чистом виде принесла Роме. Он отнекивался сначала. Аппетита нет и все дела. Но в итоге выпил и уснул. Со второй части сделала супчик. Опять же для Фила, вечером может захотеть поесть.

С препаратами какая-то ерунда выходила. От парацетамола жар не падал, от ибуклина тоже. А вечером вообще поднялось до тридцати девяти. Вот тут паника накрыла меня с головой. Я уже дошла до крайней меры. Взяла полотенце с водой, уселась на край дивана, и давай протирать лоб.

К семи так отчаялась, что позвонила в скорую. Ну а что делать? Вдруг ему хуже становится? Вдруг там дикое воспаление. По телефону мне сообщили, что вызовов много. Выпейте нурафен и продолжайте прикладывать влажную тряпку, а там мы подъедем.

Пришлось снова бежать в аптеку. Я еле дошла, нервничала, прокручивала разные мысли. Он там один, а если сейчас совсем плохо сделается? Так накрутила себя, что когда вернулась, решила, не отойду от Филатова, пока лучше не станет.