Одиночка. Честь и кровь: Жизнь сильнее смерти. Честь и кровь. Кровавая вира - Трофимов Ерофей - Страница 20

Его роман с Анютой развивался бурно. И хотя женщина призналась, что иногда оказывает интимные услуги богатым постояльцам гостиницы за деньги, осуждать ее парень не решился. Каждый выживает, как умеет. Да и женщина эта ему нравилась. Было в ней что-то такое, что заставляло его вспыхивать, словно порох. Они оба знали, что эти отношения закончатся ничем. Что придет время, и он уедет, а она останется, но пока им было хорошо вместе.

Утром, едва начало светать, Елисей бесшумно проскользнул в свою комнату и, привычно проверив оружие, отправился умываться. Приведя себя в порядок, парень надел папаху и не таясь спустился на крыльцо. У ворот стояла пролетка, на козлах которой восседал пожилой солдат. Седоком в пролетке был молодой, примерно лет двадцати пяти, мужчина. Тщательно выбритый, с аккуратно подстриженными темно-русыми усиками. В руке мужчины тлела папироса.

Подойдя к пролетке, Елисей окинул седока и кучера долгим, внимательным взглядом и, едва заметно улыбнувшись, спросил:

– Вы от полковника Тимофеева?

– А тебе, казачок, какое до того дело? – хмыкнул седок.

– Прямое. Или желаете подтверждения от самого господина полковника? Не думаю, что он обрадуется, ежели вы его разбудите с такой ерундой.

– Садись, – махнул ему мужчина, делая глубокую затяжку.

– Не желаете представиться, господин подпоручик? – поинтересовался парень, даже не шевельнувшись.

Он давно уже приметил, как слегка топорщится пола его сюртука, и потому точно знал, где офицер носит оружие. На операцию подпоручик почему-то решил отправиться не в мундире, а партикулярном платье.

– Шиховской, Степан Иванович, – отбросив окурок, словно нехотя буркнул подпоручик. – А теперь слушай меня внимательно. То, что мне приказано при тебе нянькой быть, не значит, что ты мной командовать станешь. Сидишь тихо и делаешь, что велено, а не то… – договорить подпоручик не успел.

Едва только он сунул руку под полу сюртука, как Елисей одним плавным, едва заметным глазу движением выхватил из кобуры револьвер, одновременно сделав шаг в сторону.

– Не советую, господин подпоручик, шутить подобным образом, – прошипел он, чуть качнув оружием. – Плохо закончиться может.

– Ловко, – одобрительно проворчал офицер, медленно вынимая руку из-под полы. – Так вы едете, сударь, или так и будем попусту воду толочь?

«Похоже, проверку я прошел», – усмехнулся про себя Елисей и, кивнув, добавил:

– А, по-вашему, я тут променад перед завтраком проделываю? Куда едем?

– Через сорок минут наши люди проведут первое задержание, – быстро ответил подпоручик, бросив взгляд на часы-луковицу. – Ну а после и мы в игру вступим.

– Тогда не будем терять времени, – хищно усмехнулся Елисей, усаживаясь в пролетку. «Да когда же ты уже заживешь, зараза», – проворчал он про себя, потирая разнывшийся после ночных развлечений бок.

– Что, все еще болит? – участливо поинтересовался подпоручик.

– Ноет иногда, – вздохнул парень. – Особенно если где-то сил много приложу.

Пролетка тронулась с места и не торопясь покатилась куда-то в сторону чистых кварталов. Зябко передернув плечами, Елисей широко, от души зевнул.

– Не выспались? – тут же поддел его подпоручик. – И немудрено, Анюта та еще затейница.

– Есть такой анекдот. Встречаются две подруги, и одна говорит: «Ой не выспалась, около двух легла». Вторая ей: «Около двух выспаться сложно, особенно ежели шустрые попадутся», – не повелся на подколку парень.

От хохота подпоручик чуть из пролетки не вывалился. Даже сидевший на козлах солдат хихикал в кулак, управляя лошадью одной рукой.

– Изрядно, – одобрительно закивал подпоручик. – Не доводилось слышать. А есть еще что новенькое?

Похоже, молодой офицер был любителем анекдотов и душой компании. Так, травя анекдоты, они и добрались до первого адреса. Елисею пришлось крепко напрячься, чтобы адаптировать все известные ему хохмы под нынешние реалии. Кучер остановил пролетку на какой-то улице и, обернувшись, вопросительно посмотрел на подпоручика. Тот, быстро оглядевшись, коротко кивнул и, моментально подобравшись, негромко посоветовал:

– А теперь, Елисей, давайте помолчим. Немного времени у нас еще есть.

– Который дом? – уточнил Елисей, осматриваясь.

– Вон тот, красного кирпича.

– Сзади есть кто из наших?

– Солдаты под командой жандармского ротмистра.

– А из службы?

– Те сразу в дом пойдут. Та команда на подхвате. А чего это вы так всполошились, молодой человек? – насторожился подпоручик.

– Если эти ваши господа фигуранты не полные дураки, а думать так они мне повода не давали, то в каждом нужном нам доме должны быть предусмотрены по нескольку путей отхода. А самое главное, варианты для задержки ваших людей.

– А зачем их задерживать? – еще больше насторожился подпоручик.

– Затем, что им нужно время, чтобы уничтожить все улики против себя, – спокойно пояснил парень.

– Ты думаешь, они сделают это?

– Такое впечатление, Степан Иванович, что вы никогда на задержаниях не были, – фыркнул Елисей. – Конечно, сделают. Они сделают все, чтобы избежать суда, если не ареста.

– И что делать?

– Вариантов у нас не много. Придется действовать быстро и жестко. Ваши люди должны входить в дома и блокировать перемещения всех обитателей. Только так вы сможете избежать уничтожения улик.

– Это не крестьяне, – задумчиво протянул офицер. – Это почтенные дворянские семьи, обращаться с которыми мы должны уважительно.

– А я и не предлагаю с ходу стучать по физиономиям и задирать подолы всем бабам подряд, – пожал Елисей плечами. – Слуг сразу согнать в одну комнату и приставить охрану. Остальных удерживать в их комнатах под присмотром. А главного фигуранта усадить в кресло и не давать передвигаться до окончания обыска.

– Жалоб не оберемся, – вздохнул подпоручик.

– Можно подумать, их и без того мало будет, – усмехнулся парень. – Уж поверьте, жаловаться они будут постоянно и с удовольствием.

– Интересно знать, откуда вы этому выучиться успели? – помолчав, протянул офицер.

– Самому бы знать, – привычно отговорился Елисей. – А вот ваше незнание подобных вещей меня, признаться, серьезно удивляет.

– Увы, друг мой, но в задержаниях и обысках мне еще участия принимать не доводилось. Слежка, добыча документов, проверка слухов, до сего дня это и было моей работой, – смущенно признался подпоручик.

– В поле работали, – понимающе кивнул Елисей.

– Можно и так сказать. Опыт был нужен. Вот и бегал, словно мальчишка на посылках. А потом господин полковник решил меня сюда забрать.

– Похоже, вы умудрились где-то подставиться, – улыбнулся Елисей.

– А вы опасный собеседник, – удивленно покачал головой офицер. – Признаться, я удивлен. Да, вы правы. Я сделал то, что очень сильно рассердило мое предыдущее начальство, и оказался перед выбором. Отставка или переезд сюда.

– Ну, история старая, как мир, – понимающе кивнул парень. – Если начальство чем-то недовольно, значит, у него в этом деле есть свой интерес.

– А вас, похоже, это совсем не удивило.

– Приходилось уже сталкиваться. Благо что начальство то ко мне отношение имело весьма далекое. По сути, надо мной есть только казачий круг да Господь Бог. Остальные могут катиться к черту. А вот, кажется, и ваши сослуживцы, – тут парень кивнул на быстро двигавшиеся к дому фигуры.

– Я должен рассказать им о ваших предположениях, – подскочил подпоручик и, уже выскочив из пролетки, добавил: – Вы только не вздумайте отсюда уйти, а то полковник мне за вас башку оторвет. Он это несколько раз особо подчеркнул.

С этими словами подпоручик рысью понесся к остановившемуся у ворот взводу солдат. О чем он там говорил со своими сослуживцами, Елисей не знал, но судя по жестикуляции, разговор был весьма оживленный. Вздохнув, Елисей на всякий случай проверил оружие и, не спеша выбравшись из пролетки, зашагал к спорщикам.

Следующие двое суток Елисею запомнились, как какой-то дикий конвейер. Войдя на адрес, он старательно обходил все комнаты дома, буквально обнюхивая их на предмет укрытий и тайников, после чего солдаты под присмотром жандарма вскрывали в указанном месте пол или стену. Добыча тут же отправлялась в кабинет полковника Тимофеева. В один из таких выходов парень обнаружил старый потайной ход, о котором не знали даже нынешние хозяева дома.