Последний бастион – 2. Бремя белых (СИ) - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf" - Страница 40

Они есть и сейчас, не спорю. Но все это принадлежит, большей частью не тем странам, на территории которых они находятся, а все тем же бывшим колониальным державам, или американцам. А где все это национализировано — там это все принадлежит военному диктатору или пожизненному президенту. И нет ни одной страны, где это все принадлежало бы народу. Ни одной!

И всего этого было бы намного больше. Какой дурак будет строить шахту или гидроэлектростанцию там, где в любой момент может вспыхнуть кровавый и беспощадный мятеж, где правительства сменяют одно другое с такой периодичностью, что порой сложно упомнить, кто сейчас у власти? Ищите дураков… Вот и идет эксплуатация того, что успели построить — еще при колониализме. Та же самая Кабора Басса — огромный памятник португальской колониальной империи, сейчас от дохода от продаж электричества с нее питается вся страна. Электричество гонят в ЮАР, в Мозамбике оно не нужно — а ведь португальцы строили эту ГЭС для себя, для тех заводов, которые должны были появиться после нее. Появились?

А ведь рано или поздно то, что построили "при белых" — развалится. И что тогда?

Мысли мои прервал негромкий рокот мотора — от города ехала машина. Без фар, только с подфарниками…

Я залег, прикрывшись валуном, и навел пулемет на незнакомую машину. Черт, если бы был бесшумный автомат — на грохот пулемета поднимется весь город. И так нашумели, а вторая перестрелка точно покажет преследователям направление нашего движения…

Черт, а что с Мариной? Она что, попалась?

Машина — старый, неубиваемый Лэндровер третьей серии, простой настолько, что его может водить и ремонтировать африканец, остановился метрах в двадцати от моей позиции, мигнул фарами…

Марина…

Только хотел выругаться, что надо было договориться об опознании — а то мог бы и вмочить из пулемета — и тут же одернул себя. А кто должен был подумать об этом: бывший морской пехотинец или женщина?!

Надо собраться. Слабых эта земля убивает…

Демократическая республика Конго, Пограничная зона южнее Лумумбаши, 21 июля 2009 года

Удивительно, но все двести километров, что мы проделали на машине, нам не попалось ни одного блокпоста, ни одной полицейской машины. Днем мы и вовсе маскировали автомобиль, чтобы не рисковать. Лишь однажды мы видели прошедший достаточно низко вертолет Пума в камуфляжной раскраске, но искал он нас или просто летел по своим делам — это нам было неизвестно.

Автомобиль мы бросили недалеко от Ндолы, крупного по африканским меркам города в нескольких километрах от границы. Поджигать не стали — смысла не было. Все равно, преследовать нас на территории Конго никто не будет, это все равно, что сунуть руку в аквариум с пираньями. А уничтожать машину, которых здесь и так немного и которую мы угнали, я не хотел. Может, ее даже сможет найти владелец, может еще кто-то…

Сухпай закончился, но я решил, что охотиться стоит только тогда, когда мы перейдем границу. И только если не удастся раздобыть пищу другим образом. Мясо придется сушить или коптить, а для этого — оставаться на одном месте какое-то время, делать лагерь. В Замбии я оставаться не хотел, учитывая, что произошло.

Перед самой границей мы остановились, дожидаясь ночи. Ручной пулемет я взял себе, Марине отдал автомат. Снайперскую винтовку тоже приходилось нести ей, но зато я переложил все тяжелое из ее рюкзака в свой. Леди, в присутствии джентльмена, тяжести таскать не должна. За все время нашего похода, Марина похудела, осунулась, но выглядела едва ли не прекраснее, чем когда я ее увидел в первый раз. На мой вкус. И она была сильной. Очень. Некоторые мужчины боятся сильных женщин, потому что на их фоне явно видна их собственная ничтожность. Но мне бояться было нечего.

Перед тем, как идти через границу, я подумал, что в Конго нам надо по любому раздобыть какой-то транспорт. Пешком до нужной нам точки мы не дойдем…

Картинки из прошлого, Ангола, южнее Кувелай, Лето 1982 года

— Эй Родж! А как тебе та кубиночка? Думаю, мы ее зря в тыл отправили. Отставить бы здесь…

— Идите нахрен! Если ты по общению с кубинцами скучаешь — нет ничего проще. Автомат в зубы — и вперед, в атаку. Устроить?

Не дожидаясь ответа, Роджер де Вет, теперь уже офицер шестого разведывательно-диверсионного отряда армии ЮАР, так называемых "рекке" выскочил из грузовика, за которым они укрывались огляделся по сторонам, пошарил в кармане в поисках сигарет. Позиция их находилась недалеко от позиций обороняющих район кубинцев, а у них были снайперы. Ходили слухи, что это были советские снайперы, но это было не так. Советские были советниками и непосредственно не воевали, а вот кубинцы воевали. И еще как…

Родезия пала внезапно и неожиданно, после двенадцати лет жестокой войны в буше. Все-таки у каждой стираны и у каждого народа есть предел прочности. У родезийцев он наступил. К их чести, держались они долго и стойко. Очень…

Но развязка все же наступила. Измотанная блокадой и непрерывными нападениями террористов, страна уступила требованиям международного сообщества. На лето 1980 года были назначены первые "свободные выборы", на которых могло голосовать все население и могли выставлять свои кандидатуры все кто угодно, даже те кто годом раньше подкладывал мины на дороги и бомбы в супермаркете. Демократия восторжествовала. Над правительственным комплексом Родезии, словно символ унижения, взметнулся Юнион-Джек [6]. Страна, хоть и на короткое время стала британской колонией, хотя ею никогда не была…

Ситуация развивалась по нарастающей. Первого июня семьдесят девятого года премьер-министр Ян Дуглас Смит, правивший страной все время ее независимости, с шестьдесят пятого года, уступил бразды правления черному епископу Абелю Музореве — фигуре слабой, компромиссной, не пользующейся никакой поддержкой — а поэтому никому не опасной и устраивающей всех. В страну хлынули боевики самого разного толка, реальная власть в стране стала переходить к тем, у кого было больше вооруженных боевиков. Белых не трогали. Пока…

Выборы, которые Лондон назвал "свободными и демократическими, самыми чистыми на всем африканском континенте" (впрочем, чему удивляться, если ее Величество Елизавета Вторая пожаловала лидеру террористов Роберту Мугабе дворянство) состоялись в начале восьмидесятого года. Агитация на этих выборах была своеобразной, чисто африканской — вооруженные банды врывались в дома и говорили их обитателям, прежде всего черным, белых в расчет уже не брали — голосуй за нашего кандидата или мы вернемся, сожжем дом и убьем тебя и всю твою семью. Реально, борьба на выборах развернулась между двумя партиями, до этого бывшими террористическим группировками — машонской ЗАНЛА во главе с Робертом Мугабе и матабелской ЗИПРА, во главе с Джошуа Нкомо. Машонов по численности было больше, чем матабелов, поэтому и выборы выиграл Мугабе. Белым отвели гарантированную квоту мест в парламенте — двадцать из ста.

Однако, эти "самые чистые" выборы больше никогда не повторились — Африка не то место, где захватив власть, добровольно выпускают ее из рук. Придя к власти и переименовав страну в Зимбабве, Роберт Мугабе стал готовить две вещи — провозглашение себя пожизненным президентом Зимбабве и геноцид матабелов.

В отличие от ЗИПРА, больше ориентировавшейся на Советский Союз, ЗАНЛА прежде всего ориентировалась на китайцев и северных корейцев. Именно северокорейских инструкторов пригласил Роберт Мугабе для того, чтобы объединить спецназовцев, которые раньше воевали против него и своих боевиков в единое целое, в незыблемую опору своей власти.

Но не сдавались и матабелы. Как придя к власти в Африке, от нее добровольно не отказываются, так и проиграв выборы, там не сдаются и не оставляют притязаний на власть до следующих выборов. Матабелы — племя скотоводов и воинов, долго господствовавшее над земледельцами машонами, начали готовить восстание. Они прекрасно понимали, что если они не уничтожат Мугабе — тот уничтожит их. Но — не успели.