Чума на его голову (СИ) - Беж Рина - Страница 1

Чума на его голову

Глава 1

Я замерла перед открытой дверью в кабинет Демида, гадая, правильно ли выбрала момент. Хотя, где я, и где правильно, если это касается Гадарова?

Фиг поймешь.

Скорее всего, неправильно. Как обычно.

Уже очень много времени прошло, бесконечно длинные месяцы, как он отдалился, став чужим и холодным, в один момент просто вычеркнув меня из своего круга. Смешно, конечно, но даже понимание этого не позволяло мне сделать следующий шаг, потому что меньше всего хотелось бы с ним ссориться.

Я не могла так просто отмахнуться от нашего общего прошлого, в котором долгие годы мы оставались близкими друзьями. Но надвигающаяся помолвка Демида и Алисы была одной из проблем, с которой справиться никак не получалось.

А еще я отлично знала, что как только скажу ему об этом, он мгновенно взорвется или, того хуже, превратится в кусок айсберга, замораживающий простых смертных одним взглядом. Для меня же его холодное молчание было совершенно не выносимо. Оно корежило и ранило сердце, потому что я его обожала. А он просто-напросто выпихнул меня из своей жизни.

– Входи, Александра. Хватит топтаться на пороге. Это действует на нервы.

Краска стыда опалила щеки. Я почувствовала себя школьницей, пойманной преподавателем в не самый удобный момент.

Демид всегда всё замечал, особенно, если дело касалось меня. Но кроме того, я хорошо знала, как резко может меняться интонация его голоса. Многократно присутствовала в зале суда, где он выступал в роли защитника или обвинителя, и по мере необходимости его бархатистое, чувственное воркование переходило в угрожающий рык тигра.

– Я не была уверена, стоит ли тебя сейчас отвлекать и беспокоить. Почти восемь, тебе предстоит тяжелый день в суде, и опаздывать нельзя…

– Для дорогих и близких у меня всегда есть время, – серые глаза взглянули внимательно, прошлись как сканер, но улыбки на лице не появилось. – Заходи.

В этот момент на ум пришла басня про паука и муху. И я по-настоящему поняла, что ощущала последняя, оказавшись в западне. Но отступать я всё равно не собиралась. Независимо от того, подходящий выбрала период или нет.

– У тебя какое-то дело?

Демид задал вопрос и продолжил разбирать на столе бумаги, укладывая их по двум черным пухлым кожаным папкам. Он вел сложный судебный процесс и был страшно занят практически всё время.

Я знала об этом и старалась до последнего оттянуть беседу, однако, так же отчетливо понимала, что сказать придется.

– В общем, это касается приема по случаю твоей помолвки... – выпалила, сжав кулаки, и мысленно похвалила себя, что удалось произнести фразу бодрым голосом, – мне жаль, но я не смогу на нем присутствовать. У меня дела и...

– Какие?

– Э-э, рабочие.

– В выходной день?

– Именно. Они срочные, и я должна…

Короткие вопросы, заданные спокойно и безэмоционально, заставили нервничать.

– Тебе придется прийти, Александра!

Демид на миг обжег меня взглядом. Жестким и непреклонным. Расплавленный, кипящий свинец причинил практически физическую боль. Будто стальные тиски сдавили легкие, не пропуская кислород.

Но, скорее всего, показалось.

Красивое лицо оставалось абсолютно бесстрастным. Словно он даже не слишком рассердился на мою речь. Впрочем, это было в его правилах. Он всегда умел контролировать свои эмоции, не показывая лишнего.

Меня же его непреклонная интонация разом вывела из себя. Гадаров так давно изменился, что я почти забыла, каким он был прежде.

– Демид, послушай. Я не пойду на прием. У меня есть свои дела. Мне предстоит презентация важного проекта, которую нельзя отменить или сдвинуть на другой день. И я не собираюсь терять работу из-за твоей помолвки, так что, считаю, обсуждать здесь нечего. Я не приду, и точка.

– Придешь, – выдал он почти рассеянно, продолжая методично собирать бумаги и складывать их в портфель.

Как от назойливой мухи отмахнулся. Даже больше не посмотрел, словно поднять глаза на собеседницу – бесполезная трата времени. Полнейший игнор.

Как правило, этого всегда хватало, чтобы привести меня в замешательство и заставить отступить. Сдаться и принять его волю.

Но не в этот раз.

Я не собиралась капитулировать. От мыслей о предстоящем скучном, официальном вечере мое тело передергивало. А еще я заранее знала, что будет безумно больно смотреть на то, как Демид обручится, потому что в тот момент я потеряю его.

Окончательно.

Бесповоротно.

Насовсем.

Я надеялась, что ссылка на работу станет хорошим предлогом для моего отсутствия, но Гадарова это не убедило.

– Послушай! Я не имею никакого отношения к этому приему. А тебе говорю заранее, чтобы ты мог сообщить об этом родителям Алисы, когда они станут планировать, кого из гостей за какой столик посадить.

– Будет фуршет, – прервал меня Демид все тем же отрешенным тоном, словно мы о погоде все это время говорили. – В загородном доме Беловых. На улице установят большой шатер, открытый со всех сторон, чтобы был виден сад. Территорию украсят шарами, различными тюлевыми драпировками и тумбами с цветами. А вечером в особняке организуют танцы.

Произнося это, он ни разу не поднял глаз. Затем защелкнул портфель, еще раз осмотрел письменный стол и сделал шаг в сторону выхода.

Я взирала на него в изумлении.

Он не обращал на меня абсолютно никакого внимания, даже не задумывался над тем, что я ему говорила. Более того, когда рассказывал о приготовлениях к торжеству, в его голосе, несмотря на явную отрешенность, я чувствовала нотки презрения.

А ведь Демид дал пусть и беглое, но очень точное описание картинки, которая появится на страницах в сети и прессе. Такое значимое событие не пройдет незамеченным. Гадаровы, как и Беловы – не простые смертные, а часть высшего общества, каждый шаг, а уж тем более личная жизнь которых интересовала очень многих.

Однако, в помпезности и безупречной подготовке предстоящего мероприятия сомневаться не приходилось. Если кто и умел устраивать грандиозные и элегантные приемы, так это родители Алисы Беловой. Тут им не было равных.

Без сомнений, всё создадут в розовых, белых и золотистых тонах. Не удивлюсь, даже если безукоризненно отглаженный прозрачный тюль будет развеваться на легком ветерке по заданной траектории. И погода окажется идеально теплой и солнечной.

Демиду удалось кратко, но точно описать приём по случаю своей помолвки в немногих словах. Да и мог ли кто-нибудь сделать это лучше него?

Сильно сомневаюсь.

Я ни раз видела его в деле во время судебных заседаний. Всего одной фразой он умел привести в замешательство даже самого сурового судью. Я признавала, что он знаменитый и блестящий адвокат, но меня он не запугает!

***

– Все это прекрасно и очень интересно, – заметила, не скрывая иронии, – но ко мне не имеет абсолютно никакого отношения.

Хотелось, чтобы последнее слово все-таки оставалось за мной, потому развернулась на каблуках к выходу, желая спрятаться в своей комнате.

Но голос Демида остановил:

– Прием состоится через две недели. Саша, ты член семьи и будешь на нем присутствовать. Обязательно. И не устроишь никакого скандала.

– Я не член семьи...

Выдала моментально в ответ и осеклась, заметив, как опасно сузились и сверкнули сталью серые глаза.

– Притормози, – резко предупредил он, от чего я натянулась как струна и сглотнула вмиг пересохшим горлом. – Не стоит говорить то, о чем в последствии сама же пожалеешь. Да, рассудительность – это явно не твое, но всё же советую не торопиться и хорошенько подумать, прежде чем решишь продолжить. Не играй с огнем.

– Я не играю, – выпалила, смущенная обличительной тирадой. Всё-таки Демид рассердился. А я чуть не высказала ему все, что накопилось за последнее время на душе. – Я объясняю причины, почему не буду присутствовать на твоей помолвке. Но ты даже не слушаешь меня.