Во власти Дубовой короны - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 7

Цивилизация не признает гнилой соломы и крыс в казематах.

Цивилизация несет с собой нечто иное. Хотя Салея была бы рада соломе – это часть живого, настоящего… и крысам! Они тоже – живые!

Но не было ничего!

Белые стены, пол, потолок, гладкие, словно ты внутри яйца. Откидная койка. Стол и стул. Все из белого пластика, легкого и прочного. Не сломаешь. Никак…

В углу – отверстие для физиологических нужд. Над ним сосок душа.

И – свет.

Слепящий яркий свет, от которого не спрячешься, даже завернув голову в тонкую наволочку. Одеяла на кровати – и то нет.

Комфортная температура. Впрочем, Салея знает, как легко в камере может наступить мороз. Или адская жара, когда в теле не остается ни капельки лишней жидкости. Это не пытки, нет. Это сбои в системе, так и записано. Или эксперименты…

Из одежды – белая рубашка.

Все тоненькое, почти в руках расползается, на такой веревке даже удавиться не выйдет.

Но Лакс Рей предусматривал все.

В углу ее узилища висит простая черная коробочка. Камера. Если Салея сделает что-то, что не понравится тюремщикам… они тоже сделают нечто такое, что не понравится ей. Вы никогда не слушали сутками одну и ту же музыку? Никогда не жили несколько дней при свете – пульсирующем в произвольном ритме? Так, что даже защититься не выходит… и спать не получается. Кстати – и это. Вам могут несколько суток подряд не давать уснуть. Тоже пытка. Только цивилизованная. Конвенционно одобренная, следов ведь не остается!

Оставалось сидеть и целыми днями смотреть в одну точку.

Впрочем, кое-что Салея могла сделать и в таком положении.

Силовой каркас организма преотлично развивается в любых условиях. Достаточно капельки силы, которой и спичку-то не зажжешь, но чтобы она – была! А дальше…

Упражнения отработаны веками! Десятками веков практики! Повторяй и повторяй…

И девушка раз за разом разгоняла по венам теплую каплю. Пока есть жизнь – живет надежда. Так говорила мама. Так считала и сама Салея.

Слишком это страшно – сдаться. Особенно в восемнадцать лет…

Шаги за дверью Салея не услышала. Но почувствовала.

Каждым волоском на теле, каждой порой кожи… до истерики….

Дверь открывается беззвучно. Это она тоже знала.

И – темное пятно на пороге.

Салея ненавидит этого человека всей душой. Она знает, как его зовут.

Лакс Рей, наместник Даэрте. Но про себя она называет его кислотным слизнем. Он такой же… мерзкий, полужидкий, разъедающий все на своем пути. Только вот даже слизни приносят пользу миру. А этот – лишь вред…

Ненавижу…

– Вы не передумали, принцесса?

Салея молча качнула головой.

С врагами не говори ни о чем, – так учил отец. Любое твое слово они используют против тебя. И потому Салея старалась молчать, в крайнем случае отделываясь односложными ответами.

Не сейчас…

Тяжелая рука ухватила ее за подбородок, дернула лицо вверх.

– Зря вы это, принцесса. Со мной можно было договориться по-хорошему. А сейчас… не знаю, что с вами сделают. А ну, пошли в лабораторию…

Салея молчала.

Даже когда ее перехватили за длинные волосы и больно потянули за собой.

По белым коридорам.

В белую лабораторию со сверкающими металлическими инструментами…

И черное пятно посередине.

Мужчина, стоящий у операционного стола, словно грязная клякса. Пятно сажи на снегу.

А взгляд черных глаз откровенно хищный, злой… он, наверное, в два раза больше Салеи.

– Принцесса Салея.

Молчание.

– Позвольте представиться. Командор Дарс Кет. Прислан вместо наместника Лакса. Поговорим, как разумные люди?

Молчание.

Командор начал раздражаться, но не отступил:

– Я вам дам один шанс принять решение. Со мной можно договориться по-хорошему. А можно по-плохому. Вы будете сотрудничать, принцесса?

Молчание.

И взгляд в пол.

– Нет? Тогда вы бесполезны для нашего дела. А раз так… – Тяжелая рука ухватила Салею за волосы, сильно вздернула голову вверх, намеренно выламывая шею. – Слушай. Завтра утром я спрошу еще раз. Если твой ответ снова будет «нет» – тебя приведут сюда. Для начала обреют налысо, потом сюда, сюда, сюда, – палец мужчины намечал точки на висках, лбу, затылке, – установят электроды. И начнется первый сеанс. Здоровые мужчины ломались после третьего, тебе на всякий случай сделают десять. После чего тебя можно будет использовать, как мы захотим. Я знаю, потомство вы даете только по желанию. Но ты ничем не будешь отличаться от животного. И желание… оно будет.

Рука мужчины очень красноречиво скользнула по ее груди.

Салея отпрянула… попыталась. Вторая рука, которая так и держала ее за волосы, не пустила.

– Насилие не даст результата, но насилия не будет. Ток просто выжжет в тебе разум… и все, принцесса. Все для тебя будет кончено.

Салея медленно кивнула.

Кончено?

Что ж, не худший вариант.

После смерти родителей, после гибели селения, после нескольких лет заключения в белой клетке…

– И это тебе не поможет, – палец мужчины коснулся Дубовой короны. – Я знаю, пока ты не созреешь, ты ни на что не способна… завтра утром за тобой придут. А куда тебя поведут… скажешь сама.

Салея упорно молчала.

Мужчина выругался и отбросил ее от себя. Девушка не удержалась на ногах, свалилась, задела стол, зазвенело стекло…

Конечно, дураков тут не было.

И все собрали, и проверили, и ее обыскали.

А потом отправили обратно в камеру.

Салея шла по коридору. Все эти двери она знала. И бывала практически за всеми. Где-то ее мучили физически, где-то психологически.

И только в камере она позволила себе выдохнуть.

Да, есть такая детская игра. Змейка называется. Салея ее обожала, могла часами крутить между пальцами любой предмет. И…

Еще одна вспышка памяти из прошлого.

Чуть расслабиться она позволила себе только на кровати. И то – скорчившись в позе безудержного отчаяния. Изображая боль и горе. Талантливо, на камеру изображая. Научилась! Научили!!!

Как раз и не видно, что она прячет в гриве густых волос осколок стекла. Не слишком большой, но достаточно длинный и острый. Ничего она на себе не прятала – спрятала на охраннике. Он толстый, и предметов одежды и оружия на нем предостаточно. Он и не почувствовал. А потом, когда охранник повел ее обратно…

Слепые зоны камер вычислить несложно. Для нее…

Одно движение, совершенно случайное, – и осколок у нее в руке.

Им вполне можно перерезать себе вены. Но ведь откачают!

Салея не станет упускать свой единственный шанс на спасение.

Нет-нет, никаких глупостей.

А завтра…

Тонкая фигурка застыла на кровати памятником скорби. В голове девушки роились сотни планов, перебираемых и отбрасываемых, пока не остался только один – основной. И два запасных, так, на всякий случай.

Она справится.

Она должна.

Папа, мама, я не подведу вас! И свой народ тоже…

– Командор, вы думаете…

– Сломается, Вук.

Дарс Кет расположился на удобном диване. Вытянул ноги. Первый день прошел вполне прилично. И дела ему передают, и Лакс Рей от злости бесится, но ничего предпринять не может, и проблему с даэрте Дарс начал решать. Да, своими методами. И что?

Девчонка сломается. Она не боец, это сразу видно. Обычная дурочка…

И можно позволить себе побеседовать с секретарем.

– Не знаю… она точно с ума не сойдет?

– Нет, девчонка крепкая. За эти шесть лет не сошла, и теперь не сойдет.

Вук хмыкнул.

– Обидно будет утратить наш единственный ключ к этому миру. Пока еще появится другая королева, пока вырастет… времени пройдет много!

– Не утратим, даже не переживай. Завтра мы получим доступ ко всей энергии этого мира, Вук. Уже завтра… так или иначе…

Командор потянулся, выразительно зевнул… его клыкам мог бы позавидовать средних размеров волк.

Действительно, обидно, когда между тобой и силой, властью, могуществом стоит всего одна сопливая девчонка, которую никак не удается сломать. Ну ничего, это до поры…