Живущий рядом (СИ) - Евсюнин Олег Владимирович - Страница 4

Родители, конечно же, ругались. Но нас это не останавливало. Забраться и не быть пойманным. Вот что щекотало наши нервы. Хотя, по прошествии стольких лет я почему-то склонен думать, что все эти наши невинные детские шалости были известны нашему соседу, и даже заранее. Более того, я уверен, что в тот момент, когда мы залезали в чужой сад, он прекрасно знал кто, что и сколько у него тащит, просто не подавал вида, а, может быть, был даже благодарен нам за эту ненавязчивую уборку перезрелых фруктов.

Зимой жизнь в нашем городке замирала. Мама переставала ходить на работу в отель и почти всегда была дома, отец занимался рыбой, сестренка играла во дворе, ну а я ходил в школу. Уже не было навязчивых и вездесущих туристов, но без них все-таки было как-то скучновато и каждый вновь прожитый день походил на последующий как две капли воды.

Но вот то, что произошло тогда, врезалось в мою память настолько, что я мог бы и через множество лет с точностью повторить все эти события, час за часом, мгновение за мгновением.

Это было самое обычное утро. Мама собирала меня в школу, укладывая на дно рюкзачка бутерброды для длинной перемены, отца не было дома, а Милка мирно играла перед домом в мячик. К остановке подъезжал ярко-желтый школьный автобус-автомат, чтобы забрать меня и укатить в большой город, как мы называли расположившийся неподалеку от нас мегаполис. Я вышел на крыльцо.

Вырвавшийся из рук Милки мячик покатил на улицу, прямо под колеса надвигавшегося автобуса, она побежала за ним, споткнулась и упала. Потянулась за игрушкой.

— Господи, да что же это такое! — услышал я вдруг надрывный голос одной из наших соседок, проходящих в это время рядом. — Он же ее задавит! Стой! — завопила она автобусу полным ужаса голосом.

Но машина не останавливалась, потому что карман для ее стоянки был запланирован несколько далее. Вот уже и мячик попал по ее колеса и с громким хлопком лопнул. А движение не прекращалось. Еще громче стали крики соседки.

И тут будто какая-то тень пронеслась в сторону Милки. Словно подхваченную ветром ее быстро унесло на обочину, автобус остановился, а я разглядел в этом самом вихре своего удивительного соседа, бережно державшего в руках сестренку и мягко, вроде бы даже и не касаясь, гладившего ее по кудрявым волосам.

Это все произошло настолько быстро и неожиданно, а я так перепугался за свою сестру, что даже не обратил внимания, что буквально минуту назад видел соседа мирно сидящим в извечном кресле-качалке на веранде своего дома, а оттуда до места происшествия было не менее ста метров, и конечно же совсем не подумал, что то, чему я стал свидетелем было просто невозможно.

— Мячик, мой мячик… — всхлипывала Милка в руках у этого квадратного человека, даже и не понимая, что произошло.

Сосед встал, отпустил сестренку и отправился к себе домой своей обычной нащупывающей препятствия походкой. Мы с мамой подбежали к Миле. Она так рыдала о потере мячика, что пришлось ей пообещать новый чтобы она согласилась вернуться в дом.

— Нет, ну вы видели? — тут же затараторила соседка на всю улицу. — Вы видели, как это? Да что же это такое делается! Это же безобразие! Я подниму этот вопрос на совете города, немедленно! Я приложу все усилия, чтобы такого больше не было, слышите, никогда! — последнее это свое «никогда» она произнесла с таким пафосом, так побуквенно, что ни у кого даже не осталось сомнения в том, что угроза будет выполнена.

А дальше я уехал в большой город, в школу. А когда вернулся, обнаружил огромную беснующуюся толпу возле дома нашего соседа. Казалось, здесь собралось все население нашего городка. Были там и мои родные, только стояли они несколько в сторонке.

— Убирайся из нашего города!

— Чтоб тебе провалиться!

— Вызовите полицию!

— Уничтожить паскуду! — неслось отовсюду.

Сосед был в доме и не показывался. Наиболее рьяные горожане, пришедшие сюда с большими палками, все порывались взять забор приступом, но их как-то удавалось отговорить от этого шага. Перед толпой стоял мэр.

— Спокойно, граждане! — пытаясь перекричать толпу обращался он к согражданам. — Полицию уже вызвали, она скоро прибудет. Спокойно!

— Мы не потерпим! Убрать его! — все равно кричали возбужденные люди.

Не знаю, чем бы это закончилось, но наконец по вой сирен подъехало несколько полицейских машин и одна гражданская. Оттуда вышли люди в форме и, недолго посовещавшись с мэром, позвонили в дверь. Она тут же открылась и на крыльце появился сосед. Полицейские что-то сказали ему, он согласно кивнул и протянул вперед свои руки, на которых тут же защелкнули наручники. Его арестовали.

— За что? — удивленно спросил я у папы. Это было настолько невероятно, что я даже оцепенел.

— Потом объясню, — отмахнулся с явным недовольством в голосе отец. — Молчи пока.

Сосед медленно обвел глазами толпу и его взор остановился на нашей семье. Может быть мне это просто показалось, но на мгновение морщины на его лице разгладились, и он будто бы вновь подмигнул нам. Наверное, даже улыбнулся. Он что-то сказал человеку в черном, стоявшему неподалеку, и тот быстро побежал к своей машине. Потом вернулся, подошел к нам и протянул Милке разноцветный мячик.

— Это тебе, — сказал он мягким приятным голосом. — Не плачь, все будет хорошо.

Милка была в восторге. Новый мячик! Ярко-синий, с рисунками слоников и бабочек. Совсем прекрасный. А до того она играла моим старым, уже истершимся. От радости сестренка даже заплясала, хвастаясь передо мной какой шикарный подарок ей сделали.

Соседа посадили в черную гражданскую машину и увезли. Толпа понемногу перестала бузить и начала расходиться. Мы тоже пошли к себе в дом.

Вечером, за ужином, мама вдруг сказала:

— Ты представляешь, тец, — так она часто обращалась к отцу, — ведь этот… ведь это чудовище жило рядом с нами, и никто об этом даже не знал. А ведь он мог всех нас запросто уничтожить. Как это ужасно! Хорошо, что его арестовали. Наверняка, какой-то беглый, из «этих».

— Из каких «этих»? — устало переспросил папа.

— Из «этих». Ты что, не понимаешь: нечеловеков.

— Человек он или не человек, не нам с тобой решать, — грозно осадил отец мать. И уже обращаясь ко мне, добавил. — Послушай меня, Рей, и запомни это на всю жизнь. Люди всегда боятся чего-то необъяснимого. Это нормально. Но кем бы не был наш сосед, сегодня он спас от смерти твою сестру. А уж кем ты будешь его считать — это твое решение, только сделай его позже, когда подрастешь. Понял?

Я тихо кивнул. А Милка… она все никак не могла налюбоваться своим новым мячиком.

На следующий день на почту отца пришло письмо из Главного управления средств транспортной связи. Там выражались глубочайшие извинения по поводу инцидента с автобусом, предлагалось сестре с мамой бесплатно пройти курс реабилитации в одном из ведущих центров и далее шло подробное техническое объяснение произошедшему. Вроде бы как датчики транспортного средства были настроены несколько высоко и потому упавший на дорогу ребенок не был воспринят системой как препятствие. Инженеры службы заверяли, что в ближайшее время они все поправят… нет, уже поправили на всех автоматах, и что подобное более не сможет произойти. Далее продолжались бесконечные извинения. О соседе не было сказано ни слова.

После этого дня я очень часто останавливался у калитки спасшего мою сестру человека, все ждал, что он вернется. Нет, он не вернулся. Никогда. А дом так и остался стоять брошенным, по крайней мере, до тех пор, пока я не покинул городок.

И все-таки я считал его человеком.

Глава 2

Университет

С той поры прошло шесть лет. Я закончил учебу в школе, но не успел отзвучать последний звонок, а я отойти от похмелья после обилия выпитого на празднике контрабандного пива, как тут же встал новый вопрос: «А что дальше?»

Вообще-то я и тогда и, наверное, даже сейчас считаю, что это какая-то дьявольская разводка, обман. Закончив обязательный школьный курс, отдав этому одиннадцать лет свой жизни… (подумайте только: ведь это более половины того, что я прожил на тот момент!) ты получаешь огромное количество знаний и никакой специальности, которую бы мог применить вот так сразу. И вроде бы все уже закончилось, ан нет, все только начинается. Обидно. Но, в принципе, жизнь вертелась и следовало выбрать свой дальнейший путь.