Ты снова станешь моей (СИ) - Стужева Инна - Страница 26

Да, бля, как обычно, палец в рот не клади, и меня это пиздец как прошибает.

- Проспал? – интересуется с невинным видом, пока я тупо справляюсь с накрывшей и пробирающей теперь долбаной похотью.

- Ты в жопе сейчас, еще находятся силы на подколы? – выдвигаю, неосознанно пытаясь найти в ее глазах хотя бы крупицу ответного желания ко мне. - Давай, в машину садись и погнали.

- Ты, кажется, говорил к десяти. А сейчас уже….

Заноза выгибает брови и достает из кармана телефон.

- Я знаю, сколько сейчас времени, не трудись.

Телефон возвращается в карман.

- Ну, так ты все пропустил, - рубит уверенно. - Так что, не вернуться ли тебе в город?

И собирается снова пройти мимо меня.

Серьезно?

- Доиграешься ведь, - предупреждаю, уже закипая, так как не любитель толочь воду в ступе.

Мне необходимо, чтобы каждый разговор заканчивался выгодным для меня результатом, а не вот этим вот всем уже второй день подряд.

Шагаю к ней и накрываю ее пальцы, вцепившиеся в ручку коляски, своими.

Замирает струной, а меня, блядь, опять прошибает так, что практически перестаю соображать.

И как я мог столько месяцев обходиться без прикосновений, довольствуясь лишь просмотрами ее редких постов в соцсети.

- Ты…, - выдыхает.

С удовольствием отмечаю, что ее голос начинает дрожать.

- Ты…предъявляешь права на ребенка, но при этом тебе даже в голову не приходит заглянуть в коляску. Отцовские чувства? Нам обоим сейчас станет смешно от этого предположения.

- Мне надо убедиться, что ребенок мой, тогда все по полной получишь.

Хриплю и непроизвольно утыкаюсь носом в ее волосы.

Скручивает, пиздец, как. Словно наизнанку выворачивает от ее чуть сладковатого охренительно вкусного запаха, что забивается в ноздри и достает до самого нутра.

- Он не твой.

Не верю. Не хочу верить.

- Но если, блядь, от Макса, - вырывается приглушенно, и от своих же слов начинает мутить, - почему ты его оставила?

Мне вдруг становится крайне важным прояснить этот вопрос.

А еще, охренеть, как нестерпимо хочу ее целовать.

Наклоняюсь и быстро прижимаюсь губами к ее манящим непокорным губам.

И тут же нехило и с размаху получаю по роже.

- Ты ненормальный совсем, - восклицает, словно приходя в себя и сама не до конца понимая, что сейчас произошло.

Дергается, пытается меня оттолкнуть.

Не позволяю.

Я и сам не до конца понимаю и стою сейчас, пошатываясь, словно пьяный.

Ребенок начинает хныкать в коляске и мне, сцепив зубы, и еле сдерживаясь, чтобы не надавить, приходится временно отступить.

- От Макса он. От Макса. А ты уезжай, откуда приехал, - талдычит, словно заведенная и начинает катить коляску вперед.

- В машину садись! - рявкаю я, уже представляя картины того, что сделаю с ней, если откажет.

- Не могу, сейчас у нас смена подгузника и кормление. Это такие вещи, Демьян, без которых малыш не может долго существовать.

- Покормишь по дороге.

- А подгузник? Если, как ты считаешь, малыш от тебя, неужели позволишь, чтобы он находился в грязном? Твой ребенок, Демьян, и вдруг в обкаканном подгузнике. Только представь себе, насколько это ужасно!

Вот бля, знает Заноза, на что надавить, хоть и переигрывает, доводя все до абсурда.

Но срабатывает все равно.

Приходится дать им возможность уйти, а самому заняться дровами, потому как бабка уже стоит наготове и смотрит на меня с укоризной.

Подхожу к поленнице, склоняю голову набок и осматриваю фронт работ, прикидывая, сколько полноценных тренировок в спортзале заменит эта гора.

- Всего-то на полчасика работы, Демьянчик, - подхалимски заливает мне бабка.

Ага, так я и поверил.

…

Через какое-то время пот начинает стекать по спине, и я решаю, пожалуй, избавиться от рубашки.

Стягиваю, откидываю ее в сторону, и вновь принимаюсь за дрова.

То и дело поглядываю в сторону соседского двора, где сначала ничего не происходит, а потом на крыльцо выходит Ви с ярко-розовым пластиковым ведром в руках и решительно направляется к веревкам, на которых ее семейка сушит белье.

Кидает на меня быстрый взгляд, соскальзывающий с лица на плечи, а я широко ей улыбаюсь.

Отводит глаза и принимается деловито развешивать белье.

Вбиваю топор в бревно, обтираю ладони о штаны и неторопливо приближаюсь к забору. Останавливаюсь у него, чуть ли не прислоняясь, и начинаю лениво наблюдать за действиями Занозы, из плавных превратившихся в отрывистые и резкие.

- Покормила? – интересуюсь как бы между делом.

- Покормила, - отвечает, не поворачиваясь ко мне.

- И че дальше?

- В каком смысле?

- В смысле, что он теперь делает?

- Спит, - пожимает она плечами.

- Все время спит? – не понимаю я.

- Если нормальный режим, то Игорек почти не капризничает. Переоделся, покушал и снова спать, - терпеливо объясняет, словно дебилу. – Но, если этот режим нарушить, становится очень сложно и все начинает идти наперекосяк.

- Завтра поедем на тест, - не ведусь на эту пламенную речь.

- Снова к десяти?

Пиздец, бля, но в ее голосе опять слышится насмешка.

Если бы не заметил, как украдкой она пялится на меня и слегка краснеет, разнес бы тут все к чертовой матери.

Но я прекрасно помню, как тащилась она от моих плеч, рук и тату. Как нравилось, когда сильно, на грани боли сжимаю ее и не даю ей ни единой возможности вырваться. И как почти кончала только от этой грубой силы и моего нежного шепота ей на ушко.

Как заводилась, видя, что я сгораю от страсти, потому что перед этим она как следует меня помариновала.

После нее ни с кем не заходило так, сколько ни пытался убедить себя в обратном.

И вот сейчас ее стеб, при внешней холодности и отстраненности, и непонятно, чего она в итоге добивается.

- Нет, бля, к одиннадцати, - задвигаю.

И уже совсем другим тоном, потому что хер ли я позволю ей снова играть со мной.

- Когда скажу, тогда и поедем. Будь готова в любое время.

Ничего не отвечает.

Разворачивается, и снова скрывается в доме, оставляя меня один на один с нескончаемыми дровами и мыслями, что если не оттрахаю ее в ближайшее время, то мне придется вставать в один ряд с голимыми прыщавыми подростками и тупо, чтобы окончательно не съехать с катушек, до одурения дрочить на нее.

Глава 19 Хочу стать смелее, с ним...

"Кто знает, почему мы делаем то, что делаем".

Чак Паланик

Виола

Демьян доводит меня до номера и пока я собираю вещи, нетерпеливо прохаживается по комнате от окна до двери и обратно.

На его красивом надменном с идеальной линией подбородка лице отчетливо читается недоумение. Наверное, в шоке от мысли, как его крутая брендовая персона может здесь находиться.

От этого, вполне похожего на правду, предположения мне становится смешно. Губы сами собой расплываются в довольной широкой улыбке.

- Эй, - поддеваю мажора, - сделай вид попроще. Сейчас у тебя такой, как будто ты попал в грязный общественный сортир.

- Что недалеко от истины.

- Вот уж нет.

- Не болтай, лучше собирайся побыстрее.

В голосе Демьяна улавливаю некоторое раздражение.

- Неужели наш нежный мальчик может чувствовать себя неуютно?

Глаза Демьяна опасно сужаются, и я решаю попридержать коней и перестать дергать тигра за усы.

- Собственно, все, - киваю на свой рюкзак и непроизвольно облизываю губы.

- Отлично.

Демьян подходит, берет рюкзак и закидывает себе на плечо. Но тут же сбрасывает его обратно, словно передумав, и начинает теснить меня к кровати.

- Эй, что ты...

- Я не чувствую себя неуютно, Ви. На самом деле мне посрать, где трахнуть тебя. Если тебе привычнее здесь…

Не успеваю опомниться, как он толкает меня на кровать, а сам наваливается сверху, преграждая любой путь к отступлению.

Слегка поддерживает свое тело на руках, оставляя мне возможность хотя бы дышать. Хотя о дыхании я думаю сейчас в самую последнюю очередь. Особенно после того, как он вжимается своими бедрами в мои.